Читать книгу "Пехота вермахта на Восточном фронте. 31-я пехотная дивизия в боях от Бреста до Москвы. 1941-1942 - Фридрих Хоссбах"

День 5 декабря стал днем пехоты. С великой самоотверженностью и несравненной готовностью к самопожертвованию пехота и в победах и поражениях совершала подвиги и принимала страдания, равных которым трудно найти в истории современных войн. Без авиации, без поддержки танков, ночью, в снегу, на морозе в минус 35 градусов, плохо одетые, полуголодные, утомленные и неподготовленные, солдаты нижнесаксонской пехоты сумели прорвать вражескую оборону на глубину до 8 километров. Это была не попытка, это был – применительно к обстоятельствам – исключительный успех. Во время атак 82-го пехотного полка артиллерия не сделала ни одного выстрела. Ее работа потребовалась только в эпизодах обороны, но даже и в этих случаях – из-за сильного холода – помощь артиллерии была незначительной, так как технические средства связи – но ни в коем случае не стремление помочь – отказали на морозе, заставив плохо стрелять испытанные в боях батареи 2-го дивизиона артполка 31-й дивизии[140]. Невзирая на технический прогресс, именно человек остался решающим фактором ведения борьбы, и личная доблесть солдат, их моральные качества определили исход сражений. В конце 1941 года, когда отказали все новшества техники, науки и организации, человек – в силу своих убеждений и силы воли – стал главным действующим лицом в событиях войны. 5 декабря под Тулой старая, столь часто остающаяся в тени, пехота показала себя во всем своем величии. Она сохранила честь немецкого оружия и доказала свою доблесть, в которой не уступила славным предкам.

В своих воспоминаниях Гудериан рассуждает: «Вопрос о том, обладают ли и остальные подразделения ХХХXIII армейского корпуса такой же боеспособностью, как мои старые госларские егеря, остался пока нерешенным. Впечатление, полученное от этой поездки, заставило меня еще раз решиться на продолжение наступления»[141]. Уже было сказано[142], что ничто не могло в большей степени повлиять на решение Гудериана направить 31-ю дивизию на выручку танкистов у Кострово, чем впечатление, которое сложилось у него после посещения батальона госларских егерей. На его высказанные девять лет спустя после событий сомнения дали однозначный ответ бои 5 декабря 1941 года и величайшие жертвы[143], которых потребовал тот день от частей 31-й пехотной дивизии.

Прекращение наступления 6 декабря 1941 года

5 декабря в 23.15 генерал-майор Бертольд по телефону сообщил командиру 82-го полка об ухудшении положения 2-й танковой армии и о том, что в связи с этим операция по захвату Тулы отменена, а 31-й дивизии надлежит вернуться на исходные позиции, которые она занимала 4 декабря. Надо было спешить, чтобы вовремя доставить приказ об отступлении в батальоны 82-го полка, особенно в батальоны, расположенные в деревнях Новая Жизнь и Малая Антоновка, чтобы они под покровом темноты смогли незаметно ускользнуть от противника и отступить к Мерлеево. Несмотря на героические усилия, обер-лейтенанту Эберхарду и лейтенанту Баллю (из штаба полка), сопровождаемым солдатами кавалерийского взвода под началом его мужественных командиров (обер-фельдфебеля Шмидле, унтер-офицеров Эрнста, Вальдмана, Кирлейса и Мачената), потребовалось почти три с половиной часа на то, чтобы передать командирам 3-го и 1-ro батальонов приказ об отступлении на прежние передовые позиции. Это был первый за всю войну приказ батальонам об отступлении! Подчиняясь этому приказу вышестоящего командования, 82-й полк оставил занятые в предыдущий день позиции[144].

Отходя от Малой Антоновки и Новой Жизни, сначала 1-й, а затем и 3-й батальон достигли деревни Никулинские Выселки. Русские по пятам преследовали 3-й батальон. Оба батальона были встречены в Никулинских Выселках 6-й ротой и саперным взводом, которые в течение ночи стояли в резерве в этой деревне. 1-й батальон первым покинул Никулинские Выселки, не вступая в соприкосновение с противником. За 1-м батальоном последовали 3-й батальон, 6-я рота и саперный взвод, отбиваясь от наседавшего противника. В этих арьергардных стычках был тяжело ранен командир 3-го батальона майор Ценкер. Одно полевое орудие, которое орудийная прислуга и солдаты пехотной роты не смогли перетащить через обледенелый овраг, было выведено из строя и оставлено противнику. В соответствии с приказом командира полка батальоны пришли в Мерлеево с оружием, погибшими[145], ранеными, а также со всеми взятыми пленными. К 10.00 6 декабря в Мерлеево пришли все остальные подразделения. В запрошенном прикрытии отступления с воздуха было отказано. Командованию 31-й пехотной дивизии сообщили, что авиация понадобилась для прикрытия отхода танковых соединений от Тулы.

Последствия событий 5 и 6 декабря 1941 года

Вечером 6 декабря 31-я дивизия могла противопоставить врагу лишь жалкие остатки пехоты, разведгрупп, саперов и противотанковых подразделений. На основании донесений командиров полков командир 31-й дивизии был вынужден доложить командованию ХХХXIII армейского корпуса, что его дивизия не способна более оказывать серьезного сопротивления в случае начала крупного наступления русских. 7 декабря командиру ХХХXIII армейского корпуса были доложены данные о средней численности рот в полках 31-й дивизии:

Потери 82-го полка 5 и 6 декабря составили 100 человек убитыми и ранеными и 800 человек в связи с обморожениями. 493 человека были по срочным показаниям отправлены в полевые госпитали, остальных сочли возможным оставить для лечения при полковых медицинских пунктах под наблюдением войсковых врачей. Однако участвовать в боях с противником эти больные и раненые практически не могли. Вывоз раненых в госпитали[146] был сопряжен с большими трудностями, так, для них не хватало места в машинах, и к тому же в последующие дни начались сильные снегопады, которые также затруднили подвоз на фронт продовольствия и боеприпасов. На дивизионных медпунктах в Пластово и Поповке 8 декабря все еще находились почти 1100 раненых и обмороженных. 8 декабря в сводке ОКВ (Верховного главнокомандования вермахта) было сказано: «Продолжение операций и способ ведения войны на Востоке обусловлены отныне наступлением русской зимы. На огромном протяжении Восточного фронта происходят лишь бои местного значения»[147]. Фронтовые войска уже с середины ноября 1941 года поняли, что им придется воевать в условиях сильных холодов уже наступившей зимы.