Читать книгу "Щит и меч "майора Зорича" - Анатолий Терещенко"

На одном из совещаний в Ровно 5 марта 1943 года он безапелляционно заявил:

«Мы народ господ и должны жестко и справедливо править. Я выну из этой страны всё до последнего.

Мы должны осознать, что самый мелкий немецкий работник расово и биологически в тысячу раз превосходит местное население».

За жестокость «коричневого короля» Украины, как уже говорилось выше, критиковал даже министр оккупационных территорий Востока сам Альфред Розенберг, призывая его «быть не таким зверем с украинцами».

Не случайно советские органы государственной безопасности поставили задачу разведчику Николаю Кузнецову на устранение кровавого палача Украины.

Обер-лейтенант Пауль Зиберт, в образе которого выступал наш разведчик (в партизанском отряде его знали по фамилии Грачев), 25 мая 1943 года оказался в ровенской резиденции рейхскомиссара Украины вместе с патриоткой нашей Родины, бесстрашной партизанкой Валей Довгер, которую он выдавал за свою невесту-немку. Прибыл Николай Иванович на прием якобы для получения благословения на брак с любимой женщиной.

На самом деле разведчик готовился осуществить возмездие. Однако привести приговор в исполнение Кузнецову не удалось — при беседе присутствовала многочисленная охрана, которая не спускала глаз с посетителей вместе с натренированными на людей немецкими овчарками.

Об этом эпизоде так вспоминал командир взвода партизанской разведки Борис Черный:

«Он сидел перед Кохом — он, советский разведчик, с пистолетом в кармане. Он мне, помню, рассказывал — у него в брюках лежал небольшой пистолет со специальными пулями.

Исключено было даже руку сунуть в карман. А ещё его надо было вытащить, взвести, нацелиться. А тут и овчарки. Да нет, ничего бы не получилось… Они умели охранять».

Не случилось удачи в совершении возмездия — не было счастья, но несчастье помогло. Как описывал в документальной повести начальник разведки отряда «Победители» А. Лукин, основанной на рассказе Н.И. Кузнецова, Кох спросил обер-лейтенанта:

«— Где вы были ранены?

Последовал "чистосердечный" ответ:

— Под Курском, господин рейхкомиссар. В связи с ранением я вынужден временно, до полного выздоровления, служить в тылу. С нетерпением жду возвращения на фронт, чтобы помочь моим друзьям по оружию и отомстить коммунистам за пролитую ими мою кровь.

— О, скоро вы получите удовлетворение за свою рану. Фюрер готовит большевикам сюрприз как раз в том районе, — произнес Кох».

От неожиданности Кузнецов чуть не привстал — на стуле стало неудобно сидеть. Не может быть — или он ослышался? Нет, это действительно произошло. Это слово слетело с уст довольно-таки осведомленного человека. Подумать только — сам рейхскомиссар Украины и гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох в случайном разговоре с каким-то обер-лейтенантом выболтал стратегическую военную тайну о намеченной гитлеровской ставкой важной операции!

Едва ли Кох подозревал, что его беседа с одним из обычных посетителей с точностью до одного слова в тот же вечер станет известна вначале командованию отряда, а затем и Центру — Лубянке и Ставке Верховного главного командования.

Пройдет некоторое время, и в мемуарах о Второй мировой войне битых гитлеровских генералов Типпельскирха и Цейтлера наш читатель сможет встретить «чистосердечное признание» о том, что гитлеровцы ещё в 1943 году поняли, что секрет тщательно охраняемой и хорошо подготовленной операции «Цитадель» был заблаговременно раскрыт командованием Красной армии, советскими разведчиками и в первую очередь Николаем Ивановичем Кузнецовым.

После окончания Второй мировой войны Кох бежал во Фленсбург, где, по свидетельству рейхсминистра Альберта Шпеера, явился к новому рейхспрезиденту Карлу Деницу и потребовал предоставить в его распоряжение подводную лодку, чтобы уплыть на ней в Южную Америку, на что получил категорический отказ.

После этого Кох четыре года успешно скрывался в британской зоне оккупации, выдавая себя за бывшего майора в запасе Рольфа Бергера. Всё это время Кох занимался сельским хозяйством, жил в основном на доходы от небольшого участка сада и огорода.

Кох был арестован британцами 24 мая 1949 года в Гамбурге и в начале 1950 года передан польскому правительству.

19 октября 1958 года его судили и 9 марта следующего года приговорили к смертной казни. Вскоре приговор был заменен пожизненным тюремным заключением по причине слабого здоровья Коха. По польским законам того времени казнить разрешалось только здоровых преступников. В заключении Кох прожил ещё 27 лет и умер в тюрьме Барчево в 1986 году в возрасте 90 лет.

Интересна одна деталь — правительства УССР и СССР никогда не добивались его выдачи для суда за преступления, которые он совершил как рейскомиссар в Украине. Почему?

Вот как пояснял события по разведывательному поиску и попытке ликвидации Коха последователь обер-лейтенанта Пауля Зиберта майор Александр Зорич.

Слово Святогорову:

«Начиналось всё это таким образом. В августе 1944 года под Бродами дивизию СС "Галичина" разгромили советские воины. Это всем известный исторический факт. Так вот, остатки этой дивизии оказались на территории оккупированной немцами Польши. К нам на партизанскую базу приходили группы солдат и офицеров из этой разгромленной украинской дивизии СС. Они говорили примерно так:

"Вот мы пришли к вам добровольно. Вот наше оружие. Да, мы служили немцам, но со временем поняли, что они нас дурят, постоянно обманывают нас и лгут нам по многим вопросам жизни на Украине. Построить самостийную Украину они никогда нам не позволят. Нашего вождя Бандеру и его близких сподвижников они арестовали. Вы поверьте нам, и мы вам будем помогать и огнем, и словом…"

И я со своим помощником Толей Коваленко отбирал из них наиболее пригодных ребят и привлекал к своим операциям.

При этом и я, и они действовали под прикрытием того, что мы бойцы дивизии СС "Галичина".

В этот же период я охотился за Эрихом Кохом. Он был гауляйтером Восточной Пруссии и рейхскомиссаром Украины. В городе Ровно был его штаб. К нему подбирался Николай Кузнецов. Думаю, всю правду о нем в силу определенных обстоятельств общественность узнает не скоро.

Так вот, после гибели Кузнецова мой начальник генерал Савченко, посылая меня в Польшу, подчеркнул: одна из твоих главнейших задач — разыскать и ликвидировать Эриха Коха.

Обычно нам давали задания, отпечатанные на машинке, но на этот раз оно было написано от руки. То есть было настолько сверхсекретным, что его не доверили даже машинистке.

В то время Эрих Кох из Ровно уже сбежал в Восточную Пруссию, а оттуда он должен был прибыть в Краков, в резиденцию Ганца Франка, находившуюся в замке под названием Вавель.

Мы заслали в замок своего смелого и дерзкого разведчика Болеслава Матеюка по кличке "Лех". Он был католическим священником — ксендзом — и в этой резиденции вскоре настолько смог втереться в доверие к его окружению, что стал своим человеком. Ему многое и многие из окружения Коха доверяли.