Читать книгу "Скучаю по тебе - Кейт Эберлен"

Когда мы пришли в школу, все на нас странно смотрели, потому что, как выяснилось, я все напутала и в тот день всем учителям нужно было одеться в строгие костюмы классных дам той эпохи. Миссис Коркоран, вся в черном и с регалиями королевы Виктории, приказала Хоуп пойти умыться, что тоже стало причиной скандала – Хоуп никак не могла понять, что учительница играет роль. Так что я весь день провела в запачканной рубашке и старых отцовских брюках, подвязанных на талии веревкой.

Долл так смеялась, что ее маска потрескалась в крошку.

– Мне так этого не хватает, – призналась она.

– Школы? – удивилась я.

– Работы. Я правда очень скучаю по работе. Дура, да? Скучаю по сплетням. Бывают дни, когда Фред на сборах, а мне целый день не с кем даже поговорить.

– А ты разве не ходишь на тусовки с другими подружками футболистов?

– Они не такие, как ты и я, Тесс, – вдруг печально сказала она. – Я не могу бесконечно обсуждать покупку новых туфель. Я вообще не понимаю, как человек может покупать столько туфель. Ты только послушай, о чем я говорю, – никогда в жизни не подумала бы, что скажу такое!

Поры очистились, отмершие клетки отшелушились, и теперь мы сидели, опустив ноги в бассейн с рыбками. Они обкусывали отмершие частички кожи с ног. Это было щекотно и приятно.

– А почему ты не можешь вернуться к работе? – спросила я.

– Ну, если бы я была моделью, то конечно, но младший стилист салона красоты недотягивает до уровня, понимаешь?

Помню, было время, когда почти все девочки в нашем классе хотели стать парикмахерами. Тогда эта профессия казалась очень даже гламурной.

– Фред говорит, если бы у нас был ребенок, мне было бы чем себя занять…

По тому, как аккуратно она затронула эту тему, было ясно, что она ее действительно тревожит.

– А что ты сама об этом думаешь? – осторожно поинтересовалась я.

Трудно быть объективной к парню твоей лучшей подруги. Потому что ни один парень не покажется тебе достойным ее, но и слишком критиковать его тоже нельзя – а вдруг они останутся вместе?

– Мне всего двадцать один, а Фред сам еще большой ребенок, – вздохнула она. – И потом, я, наверное, старомодная, но мне бы хотелось сначала выйти замуж.

– Нет, если ты действительно этого хочешь, – сказала я, а сама подумала, что увеличение груди, порно и заказ на детей – все вместе – это уже слишком, неужели она не видит?

– Фред говорит, надо сначала родить ребенка и потом посмотрим, как пойдет.

– Но ведь это не только Фред должен решать, правда?

Долл расплылась в улыбке.

– Как хорошо, что ты это сказала, Тесс, – обрадовалась она. – Но ведь я могу сделать вид, что пытаюсь забеременеть, да?

Вообще-то я совсем не это имела в виду.

Когда мы собрались вместе за обедом, я уже не могла воспринимать Фреда как прежде. Да, он был хорош собой, не самый умный парень в округе, но с хорошим чувством юмора. Наверное, он был бы хорошим отцом. Если забыть о порно. Но забыть об этом не получалось. Завидный дом, машины, украшения, роскошный отпуск – да, но стоит ли ради этого выходить за него? Осталась бы Долл с ним, если бы у него не было этой роскоши и он имел бы обычный доход, как Дейв, например? Да и какое право у меня было судить, после спа и обеда, которые он оплатил?

– Я ходила в церковь с миссис О’Нил, – с порога объявила мне Хоуп. – И мы пели гимны.

Расслабляющий эффект спа тут же испарился.

– Отец Майкл сказал, стыдно, что девочка так редко бывает в церкви! – добавил папа. – И что ей надо бы петь в церковном хоре.

– Мог бы спросить меня, – пробормотала я.

Как только у Хоуп заводилась новая привычка, было трудно ее изменить.

Я перестала водить Хоуп в церковь после смерти мамы. Мне казалось, что я и без этого достаточно для нее делаю. Знаю, что маме бы это не понравилось, но она сама говорила мне, что не обязательно ходить на службу, чтобы верить в Бога. Хотя я уже и не знала, верю ли я. Да, я часто неосознанно начинала молиться – когда хотела, чтобы дети приняли Хоуп в игру, или чтобы она не выкинула истерику, или чтобы у нее случилась истерика, когда мы проходили обследование у врача, чтобы те увидели, какая она на самом деле, и не думали, что мы на нее наговариваем.

– Она моя дочь, Тесс! – сказал отец.

– Так ты ходил с ней в церковь? – тут же спросила я, догадываясь, что его там не было. Я знала, что он был в пабе – от него пахло спиртным и табаком.

Как говорила мама, он где-то «шлялся». И в напряженной тишине Хоуп произнесла:

– Он ездил к Энн.

– К своей подружке по караоке? – Я встретила его гневный взгляд с тем же выражением.

Это его удивило. У него словно на лице было написано: «Кто тебе сказал?!» Внутри я торжествовала.

– А какая она, Энн? – спросила я Хоуп.

– Она любит клубничный чизкейк, – ответила Хоуп.

По правда говоря, Энн была для нас просто находкой, как я выяснила в следующий выходной, когда она пригласила нас в гости. Муж у нее умер от сердечного приступа во время финального заезда на скачках в Сандаун-парке. Когда лошадь, на которую он поставил, пересекала финишную прямую, он испустил последний вздох.

– Так что, можно сказать, он умер счастливым, – проговорила Энн. – И потом, все мы рано или поздно умрем.

А Энн осталась с выигрышем. Теперь у нее был новенький отдельный дом, красная «Мазда»-кабриолет, которую она разрешила водить моему отцу, как только их отношения перестали быть тайной. (Я так и не поняла, сколько их отношения длились до этого, и решила не выяснять.) Но круче всего был музыкальный автомат, который стоял у Энн на кухне. Самый настоящий, с дизайном времен пятидесятых, только он проигрывал не пластинки, а компакт-диски.

– Хоуп может приходить сюда столько, сколько захочет, – сказала Энн.

Конечно, на тот момент она еще не знала, что Хоуп все понимает буквально, она просто хотела поддержать отца. Я этого не понимала, мне казалось, в их отношениях он выигрывает гораздо больше, чем она, но отцу удавалось привести себя в порядок и показать с лучшей стороны, когда это ему было нужно.

Энн считала, что жить нужно сегодняшним днем, беря от жизни все по максимуму, и, пожалуй, отцу именно это и было сейчас нужно. Она была, безусловно, заметной женщиной. Копна платиновых волос, каждый день новое облегающее платье. По ее словам получалось, что ей, как и отцу, пятьдесят один год, но кожа на ее шее говорила о том, что она в этом возрасте пребывает уже не первый год. Хотя Долл уверяла меня, будто от избытка ультрафиолета кожа на шее действительно старится быстрее. Ее можно было бы назвать вульгарной, с этой ярко-розовой помадой, глубоким декольте и жирной складочкой, выпиравшей над утягивающим бельем. С ее глубоким смехом, запахом сигарет, который она приносила в дом, она была полной противоположностью моей мамы.