Читать книгу "Дверь с той стороны - Владимир Михайлов"

Режим дня был изменен; все было в их власти в этом мире, где солнце не всходило и не заходило, и сутки, по желанию, могли длиться и тридцать шесть часов. Зоя изобретала все новые и новые тонизирующие смеси. Она знала, что люди недолго смогут работать так, но сейчас они просто не умели действовать в ином ритме, с другой скоростью, с меньшей отдачей.

Часто к работающим присоединялся капитан. Каждый раз при его появлении Зоя испытывала легкий толчок – даже если не видела его в момент, когда он входил. Но горечь, возникавшая при этом в ее душе, с каждым разом ощущалась все меньше, и Зоя радовалась этому.

Реже других на общих работах по подготовке карачаровского эксперимента появлялся штурман Луговой, и никогда – инженер Рудик. Но у инженера и без того было полно забот, а у штурмана, наверное, тоже имелись какие-то свои, штурманские дела: ведь корабль находился в пространстве, за которым надо было внимательно следить.

Так шли дни.

В дверь стучали – настойчиво, громко. Луговой нехотя оторвался от экрана и взглянул на часы. Быстро летело время в полутемной рубке связи, озаренной лишь прохладным светом большого экрана, пребывание перед которым понемногу становилось главным делом в жизни штурмана. Был свой интерес, хмельной и обволакивающий, в том, чтобы сидеть вот так, в полумраке, отрешившись от всего, и пытаться заглянуть в жизнь иных, наверное же, существующих цивилизаций. Пусть результата пока еще не было; Луговой знал, что открытия совершаются не сразу… Стук продолжался; штурман раздраженно крикнул:

– Да входите, кто там…

Это оказался Нарев. Он постоял, привыкая к темноте. Луговой удивленно пожал плечами, потом снова повернулся к экрану. Экран был важнее. Нарев молча стоял, и Луговой не выдержал и сердито сказал:

– Здесь нельзя находиться посторонним.

– Все работают, – сказал Нарев. – Не хватает рук, глаз, голов… Вот мне и захотелось увидеть, что в человеке может оказаться сильнее желания вернуться на Землю.

– Именно потому я тут сижу, что хочу вернуться.

– M-м… – прогудел Нарев недоверчиво. – Земля еще слишком далека для связи, насколько я понимаю.

– Земля? Пожалуй… – Может быть, этого и не следовало говорить, но штурману захотелось поставить на место пассажира, которого Луговой всегда недолюбливал за самоуверенность.

– Погодите-ка… Это становится интересным. Не откажите в любезности рассказать.

Ага, теперь он заговорил другим тоном… Луговой выпятил нижнюю губу, поморщился. Нарев уселся, хоть его и не приглашали. Поглядывая то на экран, то на слушателя, Луговой заговорил.

Нарев внимательно выслушал. Потом спросил:

– Что же, такие цивилизации действительно могут существовать?

– Почему бы и нет? Возьмите хотя бы запись семьдесят – сорок шесть…

– Что-нибудь из области фантастики?

– Это отчет одной из старых экспедиций. Просмотрите и поймете, что я сижу здесь не зря.

– Ну что ж, в свободную минуту… Какой номер вы назвали?

Он аккуратно записал.

– Благодарю. Но работать все-таки нужно.

– Я и не отказываюсь. Боюсь только, что… Такие дела не делаются просто.

– Вот если дело не сделается, – сказал задумчиво Нарев, – то вы сможете просиживать за экраном хоть круглые сутки, и все будут с надеждой смотреть на вас.

Луговой промолчал. Но в рубке связи было слишком мало места, чтобы слова Нарева могли затеряться и не достигнуть ушей штурмана.

Посреди бывшей туристской палубы было установлено несколько больших катушек на тяжелых постаментах, а между ними, в самом центре, находился пьедестал помассивнее, над которым уже поднялся прозрачный купол. Корабль мог предоставить в распоряжение физика исходную энергию в виде электромагнитного или гравитационного поля; Карачаров выбрал электромагнитное, потому что с ним работать было привычнее.

Физик и капитан медленно обходили расставленные шестиугольником катушки, и Карачаров продолжал начатый разговор:

– …Нет, ровно никакой опасности.

– Вы предполагаете, доктор, или уверены?

– Ну… видите ли, в принципе опасность существует всегда. Вы пользуетесь электричеством, а ведь оно смертоносно даже при бытовых напряжениях. На электростанциях используют распадающиеся материалы; да и ваш корабль – разве он не является источником опасности, если им плохо управляют?

– Против этого я не могу возражать. Но как-никак, еще ни одна машина Трансгалакта не использовалась таким образом.

– Попытаюсь вас успокоить. Конечно, работать придется с высокими напряжениями, да и другие параметры не уступят. Если бы приложить такую энергию – соблюдая масштаб – ко всему кораблю, то я не стал бы ручаться за его сохранность. Но… как бы вам сказать? Это как с обычной иголкой: на ее острие развивается такое давление, какое на большой площади создать очень и очень не просто. Вот и у нас изгиб пространства произойдет в объеме, не превышающем несколько кубических миллиметров. Мне нужно пока проверить возможность создания сопространственной петли и получить при этом кое-какие числовые данные, которые мне легче установить экспериментально, чем рассчитывать теоретически. Когда мы перейдем к самому кораблю, все будет иначе: изгибать пространство мы станем при помощи гравитационного, а не электромагнитного поля, а кроме того…

– Простите, я прерву вас. У этого сравнения есть и другая сторона: даже простая игла может нанести смертельную рану.

– Ну разве у нас на борту – клуб самоубийц?

Капитан помолчал, потом негромко проговорил:

– Мне хочется, чтоб ваш эксперимент увенчался успехом.

– Да уж и мне – не меньше вашего. Но я уверен, что не ошибаюсь. Теперь вот что: силовая сеть этой палубы может не выдержать. На всякий случай нужно иметь резерв.

– Хорошо, сегодня же начнем тянуть второй кабель.

– Вот и чудесно. А я займусь установкой измерительной аппаратуры.

Прекрасно, когда между людьми не стоит женщина, – подумал капитан, уходя. Просто прекрасно. Мир был бы куда лучше, если бы…

Странные это были дежурства, и странные отношения возникали между больным и Верой, такими разными по возрасту, привычкам, опыту. Что делать, когда больной поправляется? Разговаривать – в разговорах время проходит быстрее, и можно не думать о том, куда течет это время, что ожидает каждого из них в будущем. Разговоры эти безопасны, и поэтому могут иногда зайти дальше, чем обычно принято; но ни к каким последствиям они не приведут, и поэтому нет оснований судорожно прерывать их и искать новую тему.

– …А у вас была семья?

– Семья? Конечно.

– Вы говорите так, словно это обязательно.

– Такого закона, конечно, нет. Но разве мы живем только по законам?