Читать книгу "Битва за Днепр. 1943 г. - Владислав Гончаров"

Оперативная внезапность не могла быть достигнута только одним переносом главного удара с букринского на лютежский плацдарм, так как наступление севернее Киева войска фронта вели и в октябре. Однако в ходе октябрьских боев противник убедился, что советские войска не имеют достаточного превосходства на этом участке, поэтому скрытое сосредоточение сил и нанесение сильного удара являлись своеобразной формой оперативной внезапности. Элемент внезапности в значительной степени усиливался быстрой подготовкой операции и назначением срока начала наступления на главном направлении уже на 3 ноября. Противник с большим опозданием вскрыл характер начатой 25 октября перегруппировки войск фронта. Например, к началу операции он фиксировал 3-ю гвардейскую танковую армию еще на левом берегу Днепра, тогда как в это время она уже находилась на плацдарме в готовности начать наступление. Создание ложного района сосредоточения войск в полосе 13-й армии не дало должного эффекта в связи с недостаточным размахом проводимых работ.

Главной целью операции на ее первом этапе были разгром киевской группировки противника и освобождение Киева. Лютежский плацдарм, с которого должен был наноситься главный удар фронта, нависал над Киевом с севера. Направление удара основной ударной группировки фронта – 38-й армии, 3-й гвардейской танковой армии и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса – планировалось не на запад, а прямо на юг, в обход Киева с запада.

Успешное осуществление этого маневра должно было создать для киевской группировки немцев безвыходное положение, а также привести к «сматыванию» обороны противника по всему правому берегу Днепра к югу.

Однако при таком направлении действий создавалась угроза контрудара противника по правому флангу основной ударной группировки фронта, которая, овладев Киевом, должна была развивать успех в южном и юго-западном направлениях. Следовательно, необходимо было надежно прикрыть ударную группировку фронта с запада.

Такая задача и была возложена на 60-ю армию. Имея в своей ударной группировке не меньше сил, чем 38-я армия, но будучи хуже обеспечена артиллерией и танками, 60-я армия должна была прорывать неприятельский фронт ударом также в южном направлении, на первом этапе операции наступать между реками Ирпень и Здвиж и выйти на железную дорогу Киев-Коростень – тем самым надежно обеспечив киевское направление от каких-либо попыток противника нанести контрудар с запада. Кроме того, и 38-я армия, имея глубокое построение своих стрелковых корпусов (во втором эшелоне находились 21-й и 23-й стрелковые корпуса), могла в первые дни операции развертывать корпуса из второго эшелона в юго-западном и западном направлениях. Таким образом, планом операции предусматривалось надежное обеспечение действий главной ударной группировки действиями 60-й армии и соединений второго эшелона 38-й армии.

Однако указанное выше взаимодействие 38-й и 60-й армий гарантировало от контрудара противника на Киев только в первые дни операции. Чем дальше развивалась бы операция, тем угроза контрудара немцев становилась бы все более реальной. Овладев Киевом, нужно было решительно исключить всякую возможность успешного контрнаступления немцев на Киев, на который должны были опираться все действия 1-го Украинского фронта на Правобережной Украине. Хотя юго-западное направление (Казатин, Жмеринка) являлось наиболее выгодным для действий фронта, так как в корне меняло бы всю оперативную и даже стратегическую обстановку на Правобережной Украине, однако нельзя было забывать и о западном направлении на Житомир, Новоград-Волынский, Ровно. Этого решительно требовали интересы оперативного обеспечения действий фронта на юго-запад.

Эта задача после овладения Киевом решалась развитием наступления правого крыла 38-й армии на Житомир, 60-й армии на Коростень и 13-й армии на Овруч. Наступление на всех этих направлениях, особенно на житомирском и коростеньском, являлось решением правильным и необходимым. Однако следует отметить, что фронт рассредоточивал силы своего правого крыла на слишком широком участке, причем войска 60-й и 13-й армий предполагалось использовать для действий в лесистых районах южного Полесья, где наличие крупных сил противника или сосредоточение таких сил в последующем для контрудара было маловероятным. В то же время 38-я армия сразу же после овладения Киевом оказывалась в очень сложном положении, так как ее силы распылялись на двух совершенно самостоятельных и расходящихся операционных направлениях: южном (Фастов, Белая Церковь) и западном (Житомир). Это должно было привести как к резкому уменьшению плотностей боевых порядков, так и к созданию больших трудностей в организации управления войсками армии. На втором этапе операции в результате принятого решения главное направление фронта получало наименьшее количество сил.

Анализ же возможного развития событий после освобождения Киева диктовал направление основных усилий 60-й и 13-й армий в южном направлении с использованием лишь части сил для наступления на коростеньском и овручском направлениях.

Темпы наступления были запланированы реальные и целиком отвечали обстановке и задачам войск фронта.

Планируя операцию, командование фронта правильно использовало все роды войск для достижения единой цели. Танковая армия и кавалерийский корпус должны были вводиться в прорыв на второй день операции и развивать успех после прорыва всей тактической глубины обороны противника севернее Киева, а затем, минуя Киев, стремительно наступать на юг и юго-запад. Это полностью соответствовало обстановке. Ясно было, что противник не примирится без борьбы с потерей Киева и приложит все усилия для быстрейшей организации сильного контрудара. Так как свободными оперативными резервами немцы в районе Киева не располагали, они должны были подбрасывать их по железным дорогам. Следовательно, стремительное развитие наступления танков и конницы и быстрое овладение такими важными железнодорожными узлами, как Фастов, Казатин, Житомир, ухудшало бы условия железнодорожного маневра противника и заставило бы его значительно оттянуть районы развертывания резервов к югу и юго-западу.

Правильным было также использование авиации и особенно артиллерии. Впервые в Великой Отечественной войне была создана огромная плотность артиллерии на участке прорыва – более трехсот стволов на 1 км фронта. Это гарантировало надежное подавление и уничтожение живой силы и всей системы огня противника сразу же на большую глубину и позволяло сократить время на артиллерийскую подготовку.

Необходимо указать, что материальные запасы обеспечивали ведение боев только в течение первых двух дней операции. В особенности это касалось горючего и боеприпасов. Органы тыла должны были иметь в виду этот серьезный недостаток и проявить максимум энергии и организованности для бесперебойного питания войск в ходе развития операции. В противном случае могла создаться угроза затухания наступления после первых же успехов.

2. Прорыв немецкой обороны севернее Киева и освобождение Киева (3–6 ноября). Бои левого крыла фронта на букринском плацдарме

Решением командующего фронтом начало наступления севернее Киева было перенесено, как указывалось выше, со 2 на 3 ноября вследствие общей неготовности войск и прежде всего медленного подвоза и накопления боеприпасов. Наступление с букринского плацдарма решено было начать 1 ноября. Начало наступления на вспомогательном направлении на двое суток ранее основного удара преследовало цель сковать крупные силы противника и прежде всего его танковые дивизии и не дать возможности использовать их для противодействия главной ударной группировке фронта в районе Киева.