Читать книгу "Свое время - Яна Дубинянская"

Так. Спокойствие. Рафинированное, без фильтров:

«Вы, кажется, принимаете меня за хакера. Остроумно, однако нецелесообразно. Если вам нужен конкретный результат от меня лично, прекращайте эти сетевые игры. В противном случае проще нанять специалиста».

«Проверьте ваш уровень доступа, господин Сун».

Затекла рука. Элементарное движение дается с трудом, получается натужным и неточным, окно выскакивает на панель внезапно, перекрыв пол-экрана и, кажется, опять подвесив систему. Да. Четырнадцатый уровень.

Активирую коммуникативные настройки и ставлю жемчужный мерцающий фильтр безукоризненной вежливости:

«Спасибо, что указали мне на ошибку, Морли».

Ввожу последнюю цифру.

Меняется все.

Пропадает бестолковый примитив и помпезная обманка. Все, что я вижу на панели сейчас — лаконично и четко, целесообразно, заточено под быструю и продуктивную работу. Эта структура таки знает свое дело; впервые за все время — мое стремительное время! — я чувствую некое подобие уважения к ним. Смешанное с гневом, с непродуктивной и ненужной, но непобедимой злостью.

Значит, они подсунули его мне. Показали издали, как заложника — незнакомого перепуганного мальчишку, чья судьба мне все же небезразлична. Намекнув таким образом, что могут сделать с ним всё, в диапазоне от убить и до спасти — зависит, разумеется, от меня. Возмущает не столько циничная расчетливость, сколько идиотизм: с какой это стати я должен брать на себя ответственность за взрослого, половозрелого, черт возьми, парня?! А в нагрузку еще и за девочку, дурочку с огромными глазами, которая неизвестно как и почему доверилась ему, моему оболтусу и раздолбаю…

В данный, текущий между пальцев момент они раздражают меня все, оптом, сразу. И одновременно — эти же пальцы точными, четко выверенными движениями идут по навигации вдаль и в глубину, лавируя между необязательными информационными ответвлениями, отбрасывая шелуху, держась магистральной линии. Подтвердить. Еще раз подтвердить. Открыть в новом окне. Подписаться на уведомления. Поднять архив. Дальше. Пропустить ступень. Дальше. Дальше…

Эквосхема, конечно, не визуализируется. Но и так, в виде бесконечных столбцов постоянно меняющихся цифр, она способна обескуражить любого, кто понимает. Вместо простого радиального распределения, какого ожидал бы каждый, кто хоть раз слышал о плебс-квартале, — сложный, трудноуловимый, но все же четкий ритм, перетекание, баланс настолько многоступенчатый и четкий, что я как профессионал не могу не восхищаться им. А Морли и его контора, конечно, только изумленно пялятся на причудливое построение непоседливых циферок, не в силах разобраться, что именно здесь не так.

Мне и самому непросто это сделать. Главное сейчас — отследить меченый атом, синюю искорку в моем эквопотоке, незаметное изменение на уровне седьмого знака после запятой. Поиск по странице, найти и выделить цветом; из чистого эстетства задаю синий. Подождите, идет поиск. Поиск завершен. Ничего?! Не может быть!.. А, вот.

Юркая цифра скачет челноком, описывая в потоке петли и восьмерки. В этом есть своя логика, и кажется, я вот-вот ее отслежу и постигну, только вот замедлить бы немного это хаотичное на первый взгляд движение… То есть ускориться самому?! Еще ускориться?!!

Самое забавное и непостижимое, что уже готов это сделать. Разгадка совсем близко, но она мерцает, мельтешит, не дается в руки. А я обязан — при том, что плевал на любой шантаж и чьи бы то ни было запреты! — мне жизненно важно понять. Сейчас, когда перед моими глазами плывет и перетекает куда более совершенная эквосхема, чем я когда-либо выстраивал сам.

Нет. Дело не в скорости. Дело в том, что эту сеть — ну да, в целом неплохую, функциональную, как я уже успел признать, сеть все же мастерили извне, равнодушные люди, меньше всего понимавшие в происходящем. В ней просто не хватает инструментария, чтобы уловить смысл, хотя ее достаточно, чтобы оценить красоту. Так я в любом случае не продвинусь дальше. Это все равно что слушать стихи на чужом языке.

Вхожу в коммуникацию. Личный код Аластера Морли мне по-прежнему неизвестен, но его последняя волна еще висит на панели, и ничего не стоит продолжить цепочку, ответить:

«У меня к вам встречное предложение, Морли. От этого зависит успех нашего дальнейшего сотрудничества».

Отвечает мгновенно, даже чуть раньше, чем я ставлю последнюю точку, из чего следует, что он успел ускориться после нашего последнего разговора — и на лихорадочных радостях забыл синхронизироваться снова:

«Я слушаю, господин Сун».

«Я должен попасть туда. Физически. В плебс-квартал».

— Андрея я знал совсем молодым, когда его никто еще не знал, простите мне этот невольный каламбур. Разумеется, было приятно встретиться снова, во всяком случае мне, но, смею надеяться, он тоже не особенно страдал в моем обществе. Фестивальная атмосфера литературного братства уравнивает статусы и стирает сословные границы, если мне будет позволено так выразиться. Я ведь, как вы, наверное, знаете, в некотором роде поэт, меня постоянно тянет на метафоры… Мы сидели в приятной компании, вели окололитературные беседы, вспоминали молодость. Я ненамного старше Андрея, но, знаете, то время, когда уже есть, что вспомнить, подкрадывается незаметно… Шучу, шучу, простите, если не совсем уместно, я ведь и вправду взволнован. Ничто не предвещало, да, ничто, как говорится, не предвещало…

— Расскажи, какая ты была маленькая. Нет, подожди, дай угадаю… Такая серьезная худенькая девочка, без по­дружек и все время с книжкой. Правильно?

— Не совсем. Я всю жизнь была толстая, и в детстве тоже, другие дети дразнились… А сейчас вообще. Не смотри.

— Не дождешься, Веруська. Хочу и буду.

Красноватый свет от лампы с полупрозрачным абажуром в японских иероглифах, лампу Сережа не позволил потушить, хорошо, что она такая тусклая, смягчающая очертания и скрадывающая неприятные детали вроде морщин и пигментных пятен… Вера попыталась прикрыться простыней, натянуть защитный батист до самого подбородка, а лучше и вовсе спрятаться с головой. Но Сережа не дал, перехватил запястье и прижал к подушке, сам перекатившись набок и нависнув сверху, и конечно, сразу же опять щекотнул усами ее щеку и уголок губ, смешной неповоротливый мальчишка…

— Перестань, отпусти!

— Не отпущу. Никогда я тебя не отпущу.

— Расскажи теперь ты, Сереж. Пятерки по всем предметам, драмкружок, все девочки в классе были в тебя влюблены, да?

— Во всей школе! Школа, кстати, одна на четыре села. И ходили мы туда только зимой, когда сельхозработы кончались. В посевную какая школа?.. про осень я вообще молчу. А драмкружок… ууу, помню, чтоб Настюху уломать, ну я тогда и развел драмкружок… на сеновале…

— Я не знала, что ты из села.

— Ничего ты про меня не знала. Про народного артиста, между прочим. А еще культурная женщина, поэтесса!

— Сереж, ну я…