Читать книгу "Опавшие листья - Уилки Коллинз"

– Это я подслушала из кухни, – отвечала Феба.

– А слышал это кто-нибудь другой? – спросил Жервей.

– Нет. Вся прислуга была в комнате экономки, смотрела индийские редкости, присланные ей ее сыном из Канады. Я оставила свою птицу на кухонном столе и, вспомнив о кошке, побежала убрать клетку в более безопасное место. Одно из огромных окон в потолке было открыто, и я услышала голоса в задней комнате, в которой живет мистрис Фарнеби.

– Чьи услышала ты голоса?

– Мистрис Фарнеби и мистера Гольденхарта.

– Мистрис Фарнеби! – воскликнул он с удивлением. – Уверена ли ты в том?

– Еще бы! Или ты полагаешь, что я не знаю голоса этой ужасной женщины. Она говорила необычные вещи, спрашивала, есть ли что-нибудь неприличное в том, чтоб показать голую ногу. Голос, отвечавший ей, был голос мистера Гольденхарта. Тебе также любопытно было бы послушать дальше, если б ты был на моем месте, не правда ли? Я открыла второе окно, чтоб ничего не пропустить из того, что будет говориться. И что же я услышала, как бы ты думал?

– Ты говоришь о мистрис Фарнеби?

– Да. Я услышала ее слова: «Посмотрите на мою правую ногу, в ней ничего нет особенного». После минутного молчания она прибавила: «Теперь посмотрите на левую ногу». Слыхано ли такое нахальство замужней женщины в отношении молодого человека?

– Продолжай, продолжай. Что он сказал?

– Ничего. Он, как видно, смотрел на ногу.

– На левую ногу.

– Да. Левой ногой ей нечего было хвастаться, могу сказать. По ее собственному признанию у нее был какой-то недостаток между третьим и четвертым пальцем. Что это был за недостаток, я не знаю, я слышала только, как она говорила: «Бедная девочка родилась с таким же недостатком, и этот признак служил мне орудием против мошенников, которых я нанимала для ее розысков». Да! Она сказала так. Я слышала отлично. И потом она называла ее «бедной потерянной дочерью», которая, может быть, жива и теперь, а не знает, кто ее мать. Весьма естественно, что когда эта старая пьяница заговорила о ребенке, отданном ей на воспитание мистером Фарнеби, я припомнила все это. Что это милый, как ты странно смотришь? Что с тобой?

– Я только очень заинтересовался, больше ничего. Но тут есть нечто для меня непонятное. Какое до всего этого дело мистеру Гольденхарту?

– Разве я не сказала тебе?

– Нет.

– Хорошо, так я скажу теперь. Мистрис Фарнеби не только бессердечная тварь, которая лишает бедную девушку места и отказывает ей в рекомендации, она к тому же сумасшедшая. Это показывание голой ноги должно было служить мистеру Гольденхарту указанием в случае, если он встретит когда-либо ее дочь во время своих прогулок и путешествий, по этому недостатку он должен был убедиться, что это действительно она…

– Так! Я понимаю. Но почему же именно мистер Гольденхарт?

– Потому что она видела во сне, что мистер Гольденхарт нашел ее пропавшую дочь, и потому что из ста снов бывает один в руку. Слыхал ли ты когда-нибудь о подобном безумии? Насколько я поняла, она и до сих пор плачет о ней. И эта женщина выгнала меня на улицу! Представь себе это! Я сохранила бы ее тайну – к тому же это не мое дело, если б она не поступила со мной так бесчеловечно. Я хочу отплатить ей, полагаю, что слышанное мной на кухне поможет мне обличить ее. Не знаю еще как, но еще довольно времени впереди. Ты, надеюсь, сохранишь тайну, милый. Скоро между нами секретов не будет, все будет общее, когда мы будем мужем и женой. Что ты меня не слушаешь? Что с тобой?

Жервей вдруг поднял глаза. Его вкрадчивая манера вдруг исчезла, он заговорил грубо и нетерпеливо.

– Мне нужно знать кое-что. Есть у мистрис Фарнеби свои собственные деньги?

Феба совсем растерялась от перемены, происшедшей в ее любовнике.

– Ты говоришь таким тоном, точно сердишься на меня, – заметила она.

Жервей снова вернулся к своему заискивающему тону, хотя с некоторым затруднением.

– Дорогая моя, я люблю тебя! Как могу я на тебя сердиться? Ты заставила меня задуматься, поразила своим рассказом, вот и все. Но известно ли тебе, имеет ли мистрис Фарнеби свои собственные деньги?

На этот раз Феба отвечала: «Я слышала от мисс Регины, что отец мистрис Фарнеби был богатый человек».

– Как его звали?

– Рональд.

– Знаешь ты, когда он умер.

– Нет.

Жервей снова задумался и в волнении забарабанил пальцами по столу. Минуты две спустя у него родилась мысль. «Это я узнаю по могильному памятнику»! – воскликнул он как бы про себя и прежде чем Феба успела выразить свое удивление, он спросил ее, не знает ли она, где похоронен мистер Рональд.

– Да, я слышала об этом, – отвечала девушка. – На Хайтгетском кладбище. Но зачем тебе это знать?

Жервей посмотрел на часы.

– Уже поздно. Я провожу тебя домой.

– Но я хотела бы знать…

– Надень шляпку и подожди, пока мы выйдем на улицу.

Жервей заплатил по счету, не забыв притом и официанта. Он был щедр и вежлив, но, очевидно, не очень спешил дать Фебе обещанное объяснение. Они вышли из трактира. Жервей несколько минут шел молча, совершенно погрузившись в свои размышления. Терпение Фебы лопнуло.

– Я рассказала тебе все, – сказала она с упреком, – по-моему нечестно после этого скрывать от меня что-нибудь.

Он тотчас же очнулся.

– Дорогая моя, ты совершенно меня не понимаешь!

Он, по обыкновению, не затруднялся ответом, но сейчас ответил довольно рассеянно. В эту самую минуту он только решился рассказать Фебе часть затеваемого им дела. Ему было бы несравненно приятнее иметь сообщницей одну мистрис Соулер, но он знал Фебу слишком хорошо, чтобы подвергнуть себя подобному риску. Если б он отказался удовлетворить ее любопытство, она не задумалась бы следить за ним тайно и легко могла бы сказать или написать своей барышне что-нибудь такое, что привело бы к самым ужасным последствиям. Необходимо было настолько познакомить ее с делом, чтобы собственные выгоды заставили ее молчать.

– У меня нет ни малейшего желания, – продолжал он, – скрывать от тебя что-нибудь. Ты будешь знать все, что знаю я. – Предоставив себе таким образом право лгать, когда сочтет это за нужное, он улыбнулся и ждал расспросов.

Феба повторила вопрос, который задала в трактире:

– Зачем нужно Жервею знать, где похоронен мистер Рональд?

– Памятник мистера Рональда, моя милая, сообщит мне в каком году, месяце, какого числа он умер, – заметил он. – Узнав год, месяц, число, я отправлюсь в одно место, около собора Святого Павла, называемое Doctor's Commons, заплачу там шиллинг, и мне позволят взглянуть на завещание мистера Рональда.

– Какая же тебе польза от этого?