Читать книгу "Манифест великого тренера. Как стать из хорошего спортсмена великим чемпионом - Шари Уэнк"

И в один день случился крутой поворот: я играл в турнире, и парень, которого я даже не знал, подошел ко мне и сказал: «Я помню, как хорош ты был раньше».

Ох…

Понял.

Это был сигнал к пробуждению, послание, что я должен был осознать, что я упирался в деле, в котором у меня не было ни шанса на успех. Дело было не в замечании того парня, он сказал только то, что я и так знал. Я просто это еще не принял. Я сыграл еще в одной игре – и на этом всё.

Пора было найти новый конец этой мечте.

Учись. Приспосабливайся. Я понял, что, если мое поврежденное тело не могло помочь мне играть в баскетбол, буду использовать то, что узнал, и найду способ обернуть это во что-то хорошее. И я уже понимал, во что именно: я не хотел работать на команду, я хотел работать на себя. Взять какого-нибудь баскетболиста и сделать его лучше, чем он был прежде. Так я хотел оставить след в NBA.

И, похоже, у меня получилось.

Разумеется, у меня ушло немного больше времени на то, чтобы понять, как именно эта мечта обретет форму. Я всё еще бегал за Брэдом Селлерсом и другими игроками «Чикаго Буллз», писал им всем письма, предлагал свои услуги тренера. Никто не отвечал. Я думал, что Майклу тренер нужен еще меньше остальных, особенно такой, который никогда не тренировал профессионального спортсмена, так что я и не пытался с ним связаться.

Так я понял: не пытайся. Делай.

Сегодня я учу лучших из лучших заботиться о своем теле, потому что, когда я встретился с первыми препятствиями, я отказался воспринимать свою ситуацию как крах. Ты берешь то, что все остальные видят с отрицательной стороны, и оборачиваешь себе на пользу. Ты не сердишься, не сворачиваешься калачиком и не умираешь. Ты свирепо смотришь на цель и думаешь, что если всё не получится именно таким образом, то уж точно получится другим. И говоришь любому, кто в тебе сомневается: «У меня всё схвачено».

Просто не жди, что все остальные поймут или согласятся с твоим новым планом. Многие либо предпочитают остановиться на безопасном варианте, либо слишком боятся бросить плохой и перекладывают весь свой страх и сомнения на тебя. Они ждут краха – ты ждешь возможности. Когда я решился пойти в эту сферу, все говорили: «О, инструктор в спортзале». Нет. «Личный тренер?» Нет. Я не личный тренер. Личный тренер занимается с тобой час в спортзале, помогает с тренировкой и видится с тобой, когда ты назначаешь следующую встречу. Я работаю для своих клиентов семь дней в неделю, 365 дней в году, круглый день. Я тебе нужен, я рядом. Можешь называть меня архитектором или специалистом по спортивной подготовке. Архитектор строит здание, я строю тело, изнутри наружу. Как мне заново построить это плечо? Как мне спроектировать это тело так, чтобы оно стало сильнее, выносливее и мощнее, чем когда-либо раньше? Я – архитектор организма, отвечающий за каждую ниточку разума и тела, которую ты мне доверил.

И всё потому, что я «потерпел крах» как баскетболист.

Для меня успех состоит не в том, сколько денег я могу заработать, – это никогда не было главным. Успех состоит в том, чтобы делать то, что не может никто другой.

Несколько лет назад я провел лето, работая с Робби Хаммелом, который играл за команду университета Пердью, – отличным парнем, только что порвавшим крестообразную связку второй раз за восемь месяцев. В первый раз, в 2010-м, он был юниором, которому оставалось всего восемь игр до конца сезона, и его уже считали одним из лучших игроков в стране. Стремясь вернуться к игре, он прошел через операцию и восстановление со школьными тренерами и вернулся в «Пердью Бойлермейкерс» на следующий сезон в последний год учебы, готовый играть.

На первой же командной тренировке он снова порвал крестообразную связку. Робби выбыл на весь сезон, а может быть, и навсегда.

Перенести две операции за восемь месяцев? Вернуться после двойной травмы крестообразной связки? Это много работы с неизвестным результатом. Поговаривали, что многообещающая карьера двухметрового американского форварда, возможно, окончена. Тогда мне позвонил его отец. Смогу ли я вернуть его в нужное состояние, чтобы у него был еще один шанс в последний год обучения?

Я не знаю никого другого в моем деле, кто сумел бы успешно провести восстановление после двойной травмы крестообразной связки, но Робби стал для меня третьим. Я знал, что нам нужно было для него сделать. На это ушли бы месяцы усердной работы и серьезных психологических усилий. Выбор был за ним.

Семь месяцев он занимался восстановлением, по пять дней в неделю, дважды в день, в комплексе Attack Athletics в Чикаго и в своей школе в Вальпараисо. Он ездил по часу туда и обратно, чтобы с нами встретиться, и, мне кажется, его немного ошарашило то, как быстро и усердно мы заставили его работать. «Я думал, что в первый день они со мной поговорят, измерят рост и вес, – сказал он репортерам. – Но уже через час меня тошнило в мусорное ведро».

Наша цель состояла в том, чтобы он полностью пришел в форму к началу игр конференции Big Ten[8]. Люди говорили, что это невозможно. Его хирург разрешил ему играть, но ему нужно было пройти для меня еще одну проверку, чтобы я дал ему зеленый свет, – 120-сантиметровый прыжок на пол и обратно. Та же проверка, которую я заставлял проходить всех моих ребят после восстановления колена/лодыжки/бедра. В тот день, когда у него это наконец получилось, мы попрощались и отправили его обратно в школу. Наша работа была выполнена, а он свою только начинал.

Он не просто вернулся к игре в лучшем состоянии, чем когда-либо прежде, он был включен в Первую команду Big Ten в третий раз, попав в десятку лучших по набранным очкам, подборам, блокам, трехочковым и свободным броскам. И во время своей последней игры в турнире NCAA он набрал 26 очков и совершил 5 успешных трехочковых бросков, едва уступив «Канзас Джейхоксу». К тому моменту мы уже больше не работали, но я был рад за него, когда его выбрали во втором кругу драфта NBA, после чего он отправился в Испанию, чтобы начать профессиональную карьеру.

Вскоре после этого он порвал мениск.

Снова операция, снова работа, снова упорство.

Многие бы сдались. Но не он.

Это всё – дело выбора. Я говорю своим спортсменам всё как есть и оставляю выбор за ними – продолжать ли сражаться или сдаться. Трэйси Макгрэди необходимо было пройти 18-месячный процесс восстановления. Ему нужно было сделать трудный выбор: готов ли ты пожертвовать двумя годами своей карьеры, чтобы, когда тебе будет сорок или пятьдесят, у тебя всё еще было безупречное колено… Или ты готов рискнуть и вдвое сократить эти восемнадцать месяцев, работая над тем, чтобы получить сверхсильное колено, с которым ты протянешь всю карьеру и с оставшимися проблемами будешь разбираться, когда закончишь играть? Этот выбор я не могу сделать за него. Но никто никогда не выбирает более длительное восстановление.

В таких случаях я предлагаю варианты, а спортсмены должны решить, что они хотят делать. Ты можешь быть хорошим, если пойдешь безопасным путем. Но тебе не быть непреклонным, если ты не готов рисковать. Безопасность делает тебя хорошим, риск делает тебя великим.