Читать книгу "Практика на Лысой горе - Марина Комарова"

«Большой, зараза, – отметила про себя Саша, прикидывая, как бы обойти зверюгу. – И откуда взялся? Ночной страж, что ли?»

За спиной льва вдруг вспыхнул маленький ярко-красный огонек, ноздрей коснулся запах дыма.

– Куда путь держишь, красавица? – прозвучал приятный мужской голос, от которого, правда, по спине пробежали мурашки.

Саша напряженно вглядывалась в темноту, но не могла ничего разобрать. Смешок, снова мелькнул огонек.

«Неужто сам Городовой? – озадаченно подумала Саша. – Но чем я могла привлечь его внимание? На обычных злыдней Городовые внимания не обращают».

Белая зверюга зычно рыкнула, Саша ойкнула и отшатнулась. На загривок льва легла чья-то рука – ничего не рассмотреть, разве что очертания едва угадываются.

– Не бойся, красавица, он не обидит.

Неутешительное обещание. Может, зверюга и неопасна, но только для своего хозяина. К Городовым Саша относилась с большой, кхм, осторожностью. Существа с огромной властью, отсутствием человеческой памяти и ледяным взглядом. Они слышат голоса всех жителей города, знают, когда прервется жизнь каждого из них. При этом никогда не угадаешь, о чем думает Городовой. У них нет возраста, нет прошлого, нет слабостей. Точнее, только одна – Город.

Саша сообразила, что стоит истуканом, вцепившись в ручку метлы.

– И все же… – тихо произнесла она, – чем не угодила, уважаемый Городовой?

Смешок. Холодный, но в то же время несколько озадаченный. Миг – вокруг ее талии обвились руки, по коже разлился холод.

– Не ты, – хрипло ответил он. – Поговорим лучше.

Они резко взмыли в воздух, Саша взвизгнула и вцепилась в его крепкие плечи. Голова немного закружилась: холод, каменная пыль, во рту появилась странная горечь. Внутри все сжалось от осознания – обнимавший ее настолько далек от всего человеческого, что страшно и представить.

Однако Городовой не собирался далеко лететь. Опустился на втором этаже кафе, на которое Саша мимолетом взглянула, едва ступив на землю. Усадил за столик, сам сел напротив. Здесь горела миниатюрная магическая лампа, разливая мягкий золотистый свет. Метла, кстати, оказалась в его руках. Он ее рассматривал с любопытством, словно особую диковинку. В то время как сама Саша уставилась на него: если б издалека увидела, особо бы внимания не обратила. Ну, молодой парень, волосы до плеч, белые-белые. Лицо – миллион таких, только вот ни единой морщинки, ни единой складочки, будто из камня высекли. Черты резкие, но достаточно приятные. Глаза до безобразия светлые, только всмотревшись, можно понять, что радужка светло-светло-серая, а зрачок настолько маленький, что едва разглядишь. Левое ухо проколото – серьга в виде стального якорька, видимо символ портового города. Саша невольно хмыкнула. Вроде Городовой, а пижон.

Он услышал и поднял голову. По спине пробежали мурашки, захотелось отвести взгляд, больно уж дикое ощущение, когда на тебя таращится камень. Только камень – живой. Она глубоко вдохнула:

– Послушайте, а…

Дверка, ведущая на этаж, резка распахнулась, на пороге показался улыбчивый официант. Маленький, едва до локтя Саше. Застыв от изумления, она даже забыла, что хотела спросить. Это еще что за чудо? По ауре явно из нечисти, но при этом совершенно не зловреден.

– Чего изволите, Данила Александрович? – поинтересовался официант звенящим голосом.

– А сделай нам кофе, – невозмутимо отозвался Городовой и бросил на Сашу пристальный взгляд, – панна злыдня предпочитают с молоком или коньяком?

Саша вышла из ступора и спешно отказалась:

– Нет, благодарю.

– Хорошо, – кивнул Городовой… или как там его назвали – Данила Александрович? Хм, даже так?

Саша чувствовала себя неуютно, но понимала, что сбежать не выйдет. Даже если разговор ей ничего хорошего не принесет, придется терпеть. Перечить Городовому – запросто можно вылететь из его владений и больше никогда не появиться.

Он наконец-то отставил метлу, осторожно облокотив ее на ажурный балкончик.

– Возможно, я был излишне… стремителен, каюсь, грешен.

Ни капли раскаяния в его голосе Саша не услышала. Только подалась вперед, стараясь рассмотреть каждую черточку непонятного существа рядом. Первоначальный мандраж прошел, страх притупился, зато вспыхнуло любопытство. Если б не глаза – вполне мог бы сойти за симпатичного, кстати.

– Но меня, как вы понимаете, это не смущает, – продолжил он и усмехнулся, перехватив ее взгляд.

На миг повисла тишина. Ей стало немного неловко, что поймали как девчонку за таким занятием, однако Городового это совсем не смутило.

– Скажите-ка, панна злыдня, – голос Городового понизился, превратился в шум ветра, – почему за вами идет заговоренный на кровь след?

Саша вздрогнула. Сразу даже не поняла, что он имеет в виду. Злыднев след, заговоренный на крови, чрезвычайно мощное заклинание, с которым осмеливаются работать только переступившие вековой рубеж злыдни. Используя свою кровь или того, кто ее добровольно отдаст, можно натворить таких дел, что волосы дыбом становятся. При правильно положенном злыдневом следе на конкретное существо можно легко подчинить его волю и превратить в раба.

Саша нахмурилась. Так, стоп. Она все же не девочка с первого курса, почувствовала бы хоть что-то. Да и под Виевским надзором не осмелились бы. Значит, заклинание наложили не на нее. А ввели в так называемый режим ожидания.

Саша скрипнула зубами.

– Хай йому трясця, – прошипела она. – Сильный?

Городовой чуть склонил голову в знак согласия. Светлые глаза неотрывно смотрели на нее.

– У нас не так много злыдней, способных на такую работу. Тонкую, хочу заметить. Но все же звон тревоги пронесся над городом, уважаемая панна. Поэтому и позвал вас на беседу.

Саша не нашлась что ответить. Да, конечно, Городовой любую чужеродную заразу первым делом учует. Куда там простым магам, пусть даже они обучаются в Полтавском университете, или Киевской академии, или…

Дверь распахнулась, показался официант с подносом, на котором стояли белые чашечки, сахарница, блюдце с конфетами, пузырек с шоколадом и корицей. Быстро поставил на столик, отвесил забавный поклон. Городовой было потянулся к карману, однако официант нахмурился:

– Нет-нет, Данила Александрович, никаких денег. Ланда обидится.

Городовой удивленно приподнял бровь, потом усмехнулся и покачал головой:

– Ну, раз сама… Спасибо.

Официант глянул на Сашу, снова поклонился и покинул балкон. Она бездумно протянула руку и взяла чашку. Ланда? Это еще что такое?

– Не смотрите так, – неожиданно улыбнулся он, – каждое здание имеет свою душу. И нет вины, что этой понравилось название кафе, в котором мы сидим, между прочим.

Некоторое время Саша молчала, но потом не выдержала и хихикнула. Вот уж да. То есть она знала, что с любым домом можно поговорить, но вот… еще не приходилось. Кофе, кстати, оказался вкусным.