Читать книгу "Молитва для адмирала - Виктор Семёнов"

– Столько же, сколько и было.

– А… – разочарованно протянула она, а Скрипник поспешил ретироваться, поскольку Валерия сразу взяла быка за рога и включила на полную громкость очередное ток-шоу.

Он поднялся в палату к Лене. А там все было без изменений. Сел на стульчик, взял ее руку. И заговорил:

– Привет, Ленка, еще раз! Вернулся вот. Телевизор в приемный покой притащил. Старый-то я разбил им. Когда тебя привезли только. Настроил там все. Валерия Иосифовна довольна. Случайно на магазин наткнулся. Шел по городу себе, свернул куда-то и увидел магазин. Думаю, чего не взять? А там всего одна касса работает. И передо мной – мама с девочкой лет шести. Батарейки пальчиковые покупают. Штук двадцать. А дочь и спрашивает: «А зачем так много?» Мама: «Ну как зачем, у тебя сколько кукол на батарейках, лежат по углам, не поют, не разговаривают! И еще книжки музыкальные». А девочка не успокаивается, спрашивает, пока кассир пробивает: «А папе нашему батарейки подойдут?» Мама удивляется: «Зачем?» Девочка: «А чего он на диване все время лежит, не поет, не разговаривает, только футбол свой смотрит?» Мама подумала маленько и отвечает: «У папы другие батарейки. Более мощные. Он просто забыл о них. Придем домой и напомним!» Дочка: «Аккумуляторные?» Мама: «Похоже, но не совсем. Сильные очень батарейки. У каждого человека при рождении включаются. Многие не знают про них. Многие забывают. Как папа. Сейчас пойдем домой и напомним ему». Девчонка кричит – ура, ура, а я думаю: откуда ее мама это все взяла? Интересная мысль… Слышь, Ленка? Давай, девочка, перезаряжай свои аккумуляторы – и вперед.

Позади кто-то хмыкнул. Скрипник обернулся и увидел хмурого Матвея Аскольдовича, который прислонился к дверному косяку.

– Чего ты? – спросил Борис. – Подкрался, как тать…

– Да какой же я тебе тать. Я – друг. Пойдем перекурим на улочку…

Они спустились по плохо освещенной лестнице больницы. Уселись на той же скамеечке рядом с урной, где курили в прошлый раз. Как и тогда, мусор лежал везде, где возможно, кроме непосредственно предназначенной для этого емкости. Борис поковырял носком ботинка расплющенную пачку томатного сока, выдавив из нее последние кроваво-красные капли, и раздраженно буркнул дяде Моте:

– Чего ты меня от Ленки утащил?

– Потому что услышал, Борис Аркадьевич, что ты ей вещаешь… Я-то просто тебя искал, а как в палату зашел – думаю, дослушаю, не стану прерывать…

– И что же тебе не понравилось? – Борис продолжал нервно вжимать в землю сплющенную красно-зеленую картонку.

– Ты бы не притчи ей рассказывал, а что-нибудь смешное. А то так она вообще не захочет возвращаться… Слыша твой скучный бубнеж… Она же девка с юмором. Сам мне говорил. Вот и смеши ее. А не нравоучения читай.

– Она когда в сознании была – и то не получалось рассмешить. А сейчас – куда мне? Без чувства юмора…

– Боря! У тебя этого чувства – через край. Спит оно просто. Как твоя Ленка. Разбудишь его – и художница твоя тут же подскочит. Говорю тебе. Слушай дядю. Дядя пожил.

– Отстань ты, – проворчал Скрипник, но уверенности у него в голосе уже поубавилось.

Начинало темнеть. Мужчины докурили и направились домой к Матвею.

3

Дмитриевский чуть-чуть ошибся в расчетах – в Орск они въехали около девяти вечера. Денис непрерывно ругал навигатор, встроенный в новую модель «Шкоды», которую они взяли напрокат в аэропорту. Вслед за навигатором они безуспешно плутали в поисках вокзала, откуда решили начать поиски.

– Вот скажи мне, Василий, – спросил Денис, поглядывая на безумие, устроенное навигатором, – в незнакомом городе, без денег, без документов… Куда податься? Что первое в голову приходит?

Вася молчал.

– Эй, ты меня слышишь?! – повторил Дмитриевский и мгновенно получил неожиданный ответ:

– В церковь.

Поперхнулся и, удивленный, повернулся к рекламщику:

– Почему?

– Не знаю, – ответил Вася. – Вы спросили, что первое в голову приходит. Приходит церковь. А у вас что на уме?

– Несколько вариантов. – Дмитриевский барабанил пальцами по рулю. – Первый и самый логичный – полиция. На втором месте больничка. На третьем – что-нибудь социальное. Типа ночлежки.

– В полицию он не пойдет, Денис Александрович, он как огня их боится. Рассказывал, что его студентом вечно останавливали в метро, документы проверяли, запирали в КПЗ… Его при виде полицейских трясет.

– А при виде церквей не трясет?

– Не знаю. Я про себя говорил. Я бы пошел в церковь. А он… не знаю.

Дмитриевский, все-таки отыскав вокзал, припарковался рядом с несколькими такси. Внутри здания ребята разделились и пошли в разные стороны опрашивать возможных свидетелей, показывая им фотографии Смолина, заблаговременно распечатанные еще в Питере. Через десять минут встретились там же, где и расстались: на первом этаже возле окошек касс.

– Нет? – Дмитриевский мельком глянул на хмурое лицо Васи.

– Нет. У вас?

– Тоже.

– И что теперь, Шерлок? – попытался сострить рекламщик и тут же получил подходящую ответку:

– А дальше, доктор Вася, следы Смолина теряются. Теперь мы должны опираться исключительно на логику.

– И что?

– Как что? Я еду в больницу, а ты в церковь. Полицию мы по твоей наводочке отметаем.

– Я не хочу в церковь, Денис Александрович, я лучше с вами…

Дмитриевский промолчал и, достав планшетник, начал изучать основные достопримечательности города.

– Видишь, Василий, – пробурчал он, – все-таки технический прогресс и современные условия проживания дают нам некоторые преимущества по сравнению с условиями, в которых работали наши коллеги в прошлом… Три раза перешел по ссылкам – и у нас есть адреса и больницы, и всех отделений полиции, и мэрии, и морга… Поехали.

Ребята загрузились в «Шкоду» и вбили в навигатор адрес первого пункта назначения: больницы. И ровно через десять минут, сидя в приемном покое напротив медсестры, женщины средних лет с ярко подведенными глазами, Дмитриевский в очередной раз поразился своей везучести и мысленно поблагодарил бога за это.

– О, известный персонаж! – рассмеялась сестра, разглядывая фотографию, которую протянул ей Денис. – Самый, пожалуй, известный на этой неделе. Поступил в понедельник. Ну как поступил – сам пришел. Не помню, говорит, ничего. К Бронниковой в отделение положили. Она его раскусила на раз. Он программист какой-то, из Петербурга. Главной компьютер починил. Аня его в школу устроила учителем – Лоркина замещать, а поселила к маме своей, Зине, та уехала на неделю…

– А можно эту вот Аню к нам пригласить? Или мы сами… Где ее найти?

– Сегодня – нигде. Она сама на день уехала. Отгул взяла и к бабушке свинтила. Завтра будет.