Читать книгу "Вид с дешевых мест - Нил Гейман"

Когда я пишу эти строки, Брайан Олдисс все еще жив и по-прежнему продолжает писать, а живого автора, неугомонно скачущего из жанра в жанр и ломающего жанровые границы по своему произволу, не так-то просто вписать в контекст, классифицировать и снабдить ярлыком.

В молодости Брайан Олдисс пошел в армию и служил в Бирме и на Суматре, где очутился в мире джунглей, невообразимом для того, кто родился и вырос под пасмурным английским небом. И, пожалуй, не будет большой натяжкой предположить, что именно эта встреча с неведомым вдохновила его на создание романа «Теплица», воспевающего странную и дикую жизнь растений, безраздельно завладевших планетой.

Демобилизовавшись в 1948-м, Олдисс вернулся в Англию и устроился на работу в книжный магазин, а в свободное время стал писать научно-фантастические рассказы. Первой его книгой стал роман «Дневники Брайтфаунта», основанный на серии очерков о книжной торговле, а вскоре после выхода первого научно-фантастического сборника, «Время, пространство и Натаниэль», Олдисс занялся издательским делом и начал писать о жанре научной фантастики как исследователь и критик.

Олдисс принадлежал ко второму поколению английских фантастов; он вырос на американских НФ-журналах, отлично владел языком фантастики золотого века и умело сочетал его с типично английским литературным подходом. Он в равной мере наследовал и раннему Роберту Хайнлайну, и Герберту Уэллсу. И все же он был писателем, а не каким-нибудь, допустим, инженером. На первом месте для него всегда стояли истории, а не наука. (Как известно, американский писатель и критик Джеймс Блиш критиковал «Теплицу» за научную недостоверность, но «Теплица» восхищает именно своим неправдоподобием – такими невероятными образами, как Луна, покрывшаяся буйной зеленью: в этом не слабость романа, а, наоборот, его сила.)

Как и многие романы того времени, в Америке «Теплицу» вначале печатали в журнальном варианте, с продолжениями. Первоначально она представляла собой цикл из пяти повестей, удостоившихся в 1962-м премии «Хьюго» (эквивалента «Оскара» в области научной фантастики) за лучшее короткое произведение. (Премию «Хьюго» за лучший роман в том году получил «Чужак в чужой стране» Роберта Хайнлайна.)

Выдающиеся английские фантасты, писавшие в расчете на американский рынок, были и до Олдисса – например, Артур Кларк и Эрик Фрэнк Рассел, – но Олдисс вышел на сцену, когда золотой век остался позади и фантастика уже становилась интроспективной.

Олдисс и такие его современники, как Дж. Баллард и Джон Браннер, были частью того моря перемен, которому предстояло – сгустившись во второй половине 60-х вокруг журнала «Новые миры», выходившего под редакцией Майкла Муркока, – породить так называемую «новую волну» – научную фантастику, опиравшуюся уже не на самые точные науки и ставившую во главу угла эксперимент и стиль. И хотя «Теплица» появилась еще до «новой волны», ее можно рассматривать как одно из ключевых произведений, породивших это движение или предвестивших грядущие перемены.

Олдисс продолжал экспериментировать с формой и содержанием, с юмористической и психоделической прозой. Его сага о Горацио Стаббсе – выходившая с 1971 по 1978 гг. трилогия о юности, становлении и бирманском военном опыте некоего молодого человека, события жизни которого перекликаются с биографией самого Олдисса, – стала первым в его карьере бестселлером. В начале 80-х Олдисс вернулся к классической научной фантастике, создав образцовую НФ-трилогию «Гелликония» – о вымышленной планете с невероятно длинными временами годами, вращающейся вокруг двух солнц. Его исследование биологических форм и циклов Гелликонии и влияния этих циклов на земных наблюдателей – поистине удивительный эксперимент в области миростроительства.

Неутомимо плодовитый в своем творчестве, Брайан Олдисс продолжал писать и писать, порождая все новые книги, подобно тому, как его Земля, превратившаяся в теплицу, неустанно рождает новую жизнь во всевозможных разновидностях и формах. Персонажи и миры всех его книг – и фантастических, и реалистических, и не поддающихся классификации, таких как экспериментально-сюрреалистический «Доклад о вероятности Эй» – движутся в непрерывном «Танце Жизнесмерти» (если воспользоваться выражением Эдди Кэмпбелла, автора графических романов).

«Теплица» стала вторым масштабным произведением Олдисса в жанре НФ. Эта книга сочетает в себе несколько научно-фантастических традиций одновременно (и это именно научная фантастика, несмотря на то, что ее центральный образ – Земля и Луна, остановившие свое вращение вокруг оси и связанные между собой гигантскими сетями, – принадлежит к миру фэнтези). Это роман о Земле далекого будущего: действие его происходит на умирающей планете, когда все наши сегодняшние тревоги уже давно забыты, а города разрушены и заброшены. Эпизод среди руин какого-то древнего города (насколько я понимаю, Калькутты), когда Красота поет давным-давно утратившие смысл политические лозунги из нашего времени[61], – странное напоминание о мире, канувшем Лету миллионы лет назад.

Это роман-одиссея, в котором главный герой, Грэн, странствует по миру, полному невообразимых, немыслимых опасностей (а главная героиня, Лили-йо, отправляется в путешествие к небесам). Это сказка о невероятных чудесах, принадлежащая к тому же жанру, который, как и «Одиссея» Гомера, возник задолго до научной фантастики: он восходит к небылицам сэра Джона Мандевиля[62] и другим, гораздо более древним преданиям о далеких странах, населенных удивительными существами – безголовыми людьми с лицом на груди, псоглавцами и диковинными ягнятами, растущими из земли, как овощи.

Но в первую очередь «Теплица» – это роман о концептуальном прорыве, а Джон Клют и Питер Николс поясняются в своей «Энциклопедии научной фантастики», что концептуальный прорыв – это тот самый момент, когда герой повествования высовывает голову за край мира (где взору его открываются колесики, шестеренки и механизмы, скрытые за небесами) и постигает вместе с читателем доселе скрытую природу реальности. Например, в первом научно-фантастическом романе Олдисса, «Без остановки», подобным образом выяснилось, что джунгли находятся в космическом корабле, странствующем в космосе уже много поколений – так долго, что люди, живущие на корабле, успели об этом забыть. Но в «Теплице» концептуальный прорыв носит иной характер: герои озабочены не столько постижением мира, сколько выживанием, так что вся радость открытий достается читателю. Мы постепенно узнаем о жизненном цикле крылатых людей, о роли грибов в эволюции человечества, о природе мира – и с каждым таким открытием наше восприятие происходящего меняется.

Сюжет «Теплицы» строится на перемене мест, череде событий и всевозможных чудесах, случающихся снова и снова. Характер и развитие персонажей не столь важны: Олдисс намеренно держит дистанцию между своими героями и читателем, то и дело подчеркивая, насколько его персонажи нам чужды. Даже Грэн, который ближе прочих подходит к роли героя, способного вызвать сопереживание, отдаляется от нас, принимая советы морэла, и вынуждает читателя встать на точку зрения его (за неимением лучшего слова) напарницы Яттмур. Мы сочувствуем последним людям, затерявшимся в джунглях, но понимаем, что они – не мы.