Читать книгу "Песочные часы - Ольга Романовская"

— Ты хотя бы её открыла? Полагаю, это поможет. Вот скажи, что тебя не устраивает? Да мужья со своими жёнами так не спят, как я с тобой — а благодарности никакой. Так что я очень надеюсь, что ты исправишься.

На день рождения я всё же получила подарок — меня сводили в ресторан. Правда, с нами был один из друзей хозяина, но я сидела и ела с норнами на равных. Не на коленях у хозяина, не у его ног, а на стуле, в одежде, не указывающей на статус торхи. Для непосвящённых я казалась авердой, горожанкой среднего достатка. Наверное, думали, что я любовница норна, особенно после того, как он застегнул у меня на шее жемчужное ожерелье. Простенькое, но безмерно дорогое для торхи. Тоже подарок.

Улыбкой поблагодарив за него хозяина, подумала о том, что одежда и ожерелье пригодятся, когда надумаю сбежать.

И в то же время было приятно. Мне никто и никогда таких дорогих подарков не делал, даже ллор Касана. Только цветы и сладости — а тут жемчуг.

Я даже поцеловала за него норна, смутилась и тут же отвернулась. Не в губы, в щёку, но всё же.

Право заказывать предоставили мне, и я с удовольствием попробовала местные деликатесы.

Потом для нас танцевали артистки. Не хыры, а аверды — ресторан был высшей категории, для благородных.

Какой-то мужчина прислал мне с официантом цветы. Окинув его гневным взглядом, норн, тем не менее, промолчал, позволив принять подарок.

Пытаясь скрыть счастливую улыбку за лепестками цветов, я была благодарна тому незнакомцу, заставившему вспомнить, что я женщина.

Мне дарят цветы, со мной разговаривают без высокомерия, швейцар открывает передо мной двери, официант называет госпожой…

— Тебе всё нравится? — поинтересовался хозяин.

Я кивнула, попыталась в очередной раз высказать слова благодарности, но он приложил палец к моим губам:

— Не надо, я по глазам вижу. Блестят. Ты сейчас даже выглядишь иначе, в кой-то веки не похожа на зверька.

Мой праздник прервало появление запыхавшегося слуги. Я как раз поедала вторую порцию любимого ягодного мороженного, когда он быстрым шагом подошёл к столику и, теребя завязки плаща, сообщил другу хозяина, что его торха сбежала.

Норн скомкал салфетку:

— Вот дрянь! А казалась такой тихой, спокойной… Напрасно, Сашер, ты тратишь время и деньги на этих девок, их нужно держать в ежовых рукавицах.

— Успокойся, Роналд, она не сможет далеко убежать, найдём, — успокаивающе похлопал его по плечу хозяин. — Немедленно свяжись с магом, пусть достанет пластину. Не пройдёт и часа, как мы узнаем, куда подалась твоя наивная девица. Которая, кстати?

— Да в том-то и дело, что моя любимица. Я ведь даже подумывал оставить следующего ребёнка: интересно было, унаследует он её волосы или нет. Знаешь, как белокурые скены ценятся?

— Так она беременна или нет?

— Не знаю! Я её врачу месяца два назад показывал. Извини, Сашер, я должен идти. К счастью, пластина дома, через полчаса буду знать, где притаилась мерзавка.

Извергая проклятия, норн удалился. Я слышала, как он приказал слуге нанять лучшего мага-охотника.

Хозяин бросил на меня задумчивый взгляд, а потом, нахмурившись, спросил:

— Надеюсь, ты никогда не сбежишь? В отличие от той дурочки, у тебя нет ни малейшего повода быть недовольной.

Я кивнула. Мир сразу померк, меня опустили с небес на землю.

— Ладно, не стоит портить праздник из-за какой-то неблагодарной твари. Что-то ещё хочешь? Помнится, на балу ты лишилась танца…

Он встал и протянул руку.

Первые шаги дались с трудом, но хозяин воздержался от комментариев, уверено ведя в танце. Постепенно его уверенность передалась и мне.

Я чувствовала, будто на балу учеников, только другие выпускницы школы второй ступени танцуют лучше меня. Другой школы, разумеется, потому что в нашем городе все девочки, не бравшие частных уроков, танцевали одинаково — учитель-то один.

На нас смотрели, шептались — видимо, обсуждали новую любовницу Коннетабля.

— А тебя не стыдно вывести в свет, — улыбнулся норн. — Видно, что чему-то училась. И за столом приятно послушать. Может, найму тебе учителя. Умная образованная торха — гордость хозяина.

Наклонившись, он поцеловал меня. Я разомкнула губы, подумала и ответила. Как у норины Дорраны не получилось. Может, потому, что было неискренне.

В книге, кстати, о поцелуях писали, и этот параграф я прочитала. Внимательно прочитала. И теперь постаралась следовать описанным советам.

Когда мы вернулись к столу, в ресторане снова появился Роналд, крепко сжимая в руках сияющую пластину.

— Она в пяти милях от Гридора! — злорадно сообщил он, опускаясь на свободный стул. — Думала с торговцами улизнуть. Наверное, в какой-то мешок залезла. Вот, гляди!

Норн показал хозяину пластину: на ней алой вязью было написано название деревни, указано направление движения и расстояние до местонахождения торхи. Потом надпись исчезла, появилось изображение постоялого двора и скопления повозок с серыми мешками.

— Вот видишь, даже на мага тратиться не придётся, — улыбнулся хозяин. — Попроси от моего имени командира Третьего столичного полка выделить людей. Они на марше, движутся в Гридор по нужной дороге — пусть сцапают птичку.

Торху схватили на следующее утро. Я сама забрала сообщение, которое принесли от друга хозяина. Не удержавшись, просмотрела перед тем, как отнести норну.

Сообщение оказалось коротким: «Тварь попалась. Сегодня привезут».

Хозяин выразил удовлетворение тем, что беглянка нашлась, и, разобравшись с текущими делами, вместе со мной направился к другу.

Мы подъехали к дому Роналда одновременно с телегой, на которой привезли несчастную торху — прекрасное белокурое создание, зарёванное, с синяками на руках, связанное, как дикий зверь.

Хозяин окинул её презрительным взглядом и поинтересовался у сопровождавших рабыню солдат, известны ли уже сообщники.

— Нет, она пока молчит, мейдир, но барон альг Сомаарш не давал разрешения на допрос первой степени, мы провели только стандартный.

— Плохо провели, раз не разговорили девчонку. Или барон давал особые указания?

— Никак нет, майдир. Всё строго по инструкции: не бить, ран не наносить, только моральное давление.

Норн вернулся к лошади и снял меня с седла.

— Завтра мы увидим поучительное зрелище, Лей. Поучительное для тебя — публичное наказание этой особы. Побег — второе по тяжести преступление для торхи. Впрочем, сама всё увидишь.

Я не хотела видеть и попыталась убедить норна не брать меня на экзекуцию, но он оказался неумолим — «для твоего же блага, чтобы училась на чужих ошибках».

Утром, ещё до завтрака, меня вырвали из объятий сна и потащили на площадь Слёз.