Читать книгу "День, когда мы будем вместе - Юрий Никитин"

– Нормально. – Он посмотрел на часы. – Они уже в воздухе. Вот вам от нее презент.

И он открыл кейс, с которым не расставался, достал оттуда элегантную коробочку и протянул мне. Это был «золотой» Паркер с вмонтированным в него овальным портретом леди Памелы. Любуясь им, я спросил:

– Так кто кого здесь соблазняет? Вы меня обвиняете, а я вас с доктором Сингхом. Леди Памеле явно не хватает мужского внимания. Он ей делает изредка хотя бы массаж задней поверхности бедра?

– Нет, ну вы невозможны! – воскликнул, качая головой, Перчатников. – Мы ее с того света вернули, а мне тут про заднюю поверхность бедра рассказывают!

– А для чего вы ее вернули? И вернули ли вообще? И что теперь в ее могиле? – продолжал я допрашивать ошарашенного профессора.

– Послушайте, – сказал он после некоторой паузы, – вы хотите меня оскорбить? Зачем вы это делаете? Мы не колдуны, и трупами не занимаемся. И потом – у леди Памелы фамильная усыпальница. Можете съездить в Лондон и поклониться ее праху. А из Лондона полететь в Варшаву и положить цветы на могилу Агнешки, я вам, если надо, назову сектор и номер.

– Не надо, – примирительно произнес я. – В Варшаве я был, цветы положил. А как вы решили вопрос с тайной второго рождения леди Памелы? Кто-нибудь знает об этом, кроме доктора Сингха?

– Только родители, – ответил, прикрыв глаза, Перчатников. – Они тоже навещают ее. Здесь есть определенные неудобства. Возможно, придется делать легкую пластику лица. Но у вас таких проблем не будет. Из тех, кто знал Агнешку тридцать лет назад, мало кто остался. Вы, вероятно, будете жить здесь, где вас вообще никто не знает. Паспорт для Агнешки обойдется в десять тысяч долларов. Значит, говорите, были в Варшаве? Это хорошо, хорошо… И все-таки я устал от вас, господин Некляев.

Мне нечем было ему ответить, и он молча покинул номер. Я еще раз полюбовался портретом леди Памелы, который по всех вероятности был сделан еще при п е р в о й ее жизни, и нашел, что он в целом соответствовал облику той женщины, которую я столь впечатлил всего за несколько минут. Однако, глянув на себя в зеркало и невольно скривившись от увиденного там, весьма удивился этому обстоятельству, свалив все на временное недомогание знатной особы. Не знаю, почему, но мне хотелось, чтобы она была герцогиней…

Номер теперь стеснял меня. Я позвонил Антипу и спросил, где тут у них спортзал, на что он ответил с некоторой обидой в голосе: «Не спортзал, а фитнес-центр. Спуститесь вниз и у стойки слева увидите указатель. Слава Богу, взялись за ум. Обильного вам пота!»

Надев майку, спортивные штаны и легкие кроссовки, я пошел оздоравливаться. В фитнес-центре занимались человек десять, и все они были небольшими, а то и миниатюрными старичками и старушками. Тренажеры тоже соответствовали контингенту, и все же я нашел один кетлеровский станок, на котором еще можно было поработать. Тотчас вокруг меня образовалось живое кольцо. Тихие, интеллигентные эльфы, приходившие сюда, чтобы, главным образом, пообщаться друг с другом да потрогать уважительно тот или иной спортивный снаряд, смотрели на меня, как на инопланетянина. Я спросил по-русски и по-английски, не надо ли им чем помочь, и они с небольшим временным промежутком закачали головами, и я уж хотел продолжить занятия, как услышал за спиной приятный женский голос с характерным и давно уже мною знакомым акцентом: «А чем вы можете помочь, господин Некляев?» Я обернулся и увидел несостоявшуюся Мальвину, замеченную мной в день приезда. Теперь она была не в нелепой детской юбочке, открывавшей любопытному взору все прелести ожиревших женских ножек, а в черном стильном купальнике, надетом на черные же колготки, и вид имела довольно бравый.

– Я Катаржина, – сказала она, протягивая руку. – Я полька и немного говорю по-русски. И мне сорок девять лет. И я не замужем.

– Прекрасно, – сказал я. – Для женщины вы поразительно откровенны. А я Тимофей Бенедиктович. Мне скоро будет сто шестьдесят лет. Я тоже немного говорю по-русски, а милые дамы меня давно обходят стороной. Откровенность за откровенность. Кстати, откуда вы знаете мою фамилию?

– Ну, – начала раздумчиво она, – вы же знаменитость. И потом – мало кто доживает до ста шестидесяти лет. Могу ли я называть вас просто Тим?

Улыбка у нее была чудной: одномоментно и застенчивой, и кокетливой, а белые, ровные зубы в полном боекомплекте как бы говорили: «Не бойся, дурачок! Если мы тебя и съедим, то ты этого не заметишь».

– Конечно, – ответил я. – Мне приходилось отзываться и на менее благозвучные приветствия.

Своим акцентом она напомнила мне Агнешку. Даже тембр голоса был примерно таким же. И в о з р а с т. Агнешке бы сейчас было тоже сорок девять…

– Скажите, Катаржина, – продолжил я, – какие у вас проблемы?

– Мои ноги, – смущенно ответила она, показывая на них рукой. – Они…как это…полные слишком.

– Они полные, но не слишком, – сказал я, оглядывая п р о б л е м у. – Многим мужчинам это даже нравится.

– Но вам-то нравятся более стройные ножки? – спросила почти что утвердительным тоном Катаржина.

– У меня плохой вкус, – сказал я. – И молодым женщинам не стоит ориентироваться на мнение пожилых мужчин.

– А, может быть, мне нравятся пожилые мужчины? – Голова ее, перетянутая синей лентой, склонилась набок, и она напропалую заигрывала со мной. Я вспомнил, как она выглядела в юбочке и с розовым бантом, и это сразу настроило меня на деловой лад.

– Вот на этом тренажере можно делать два вида упражнений для ног, – начал я консультацию. – Садитесь сюда, ноги сюда, и теперь поочередно то левой, то правой…

То ли она была бестолковой, то ли не очень внимательно слушала меня, но делала она все невпопад, и мне пришлось коснуться ее ноги, чтобы синхронизировать движение. Как она вздрогнула от этого прикосновения! Видно, в последний раз мужчины дотрагивалась до ее тела еще в прошлом тысячелетии.

– Какая у вас сильная рука, – сказала она, войдя в ритм. – И не такой уж вы и пожилой.

Я показал ей второе упражнение и начал заниматься сам. В моем мозгу расположился и не собирался покидать его один вопрос: неужели Агнешка была бы похожа сейчас на эту куклу из магазина second hand, жаждавшую внимания со стороны л ю б о г о мужчины?

Сама же кукла тем временем прекратила двигать ногами и стала наблюдать за мной. Делала она это целенаправленно и открыто, и я, не выгнав из себя и капли пота, откланялся, сославшись на условленную встречу и выразив слабую надежду, что мы еще когда-нибудь увидимся.

Катаржина, хотя и старалась не выказать своего разочарования, на самом деле, была просто убита моим демаршем. Видимо, она полагала, что мы уйдем вместе и в моем номере продолжим заниматься упражнениями не только для ног, но и для других частей ее отзывчивого тела.

У лестницы меня перехватил Антип и сопроводил до двери. Я пригласил его войти и, принимая душ, громко спросил, не он ли подослал ко мне в спортзал… пардон, в фитнес-центр прекрасную даму, хорошо информированную на мой счет? Антип ответил: «Я», – и мне даже привиделась его сальная ухмылка.