Читать книгу "Обратный отсчет - Кен Фоллетт"

Люк начал расстегивать на ней платье.

– Пожалуйста, просто порви! – прошептала Билли; она не могла больше ждать.

Он рванул – и пуговки посыпались на пол. Еще один рывок – и на пол полетело платье: Билли стояла в одном белье и чулках.

– Ты уверена, что этого хочешь? – серьезно спросил Люк.

– Да, да! – вскричала Билли, страшась, что он передумает в последний миг. – Пожалуйста, не останавливайся!

Он нежно уложил ее на кровать и лег сверху, приподнявшись на локтях и глядя ей в глаза.

– Знаешь, – сказал он, – у меня никогда еще никого не было.

– Не беда, – ответила она. – У меня тоже.

В первый раз все произошло быстро; однако вскоре обоим захотелось еще. На этот раз они занимались любовью неторопливо: Билли сказала, что хочет испытать все возможное, подарить ему все известные наслаждения, разделить с ним все, что могут разделить мужчина и женщина. Они занимались любовью два дня подряд, почти без перерывов, сходя с ума от страсти и горя, зная, что, быть может, никогда больше не увидятся.

В понедельник рано утром Люк улетел. Билли проплакала два дня.

А два месяца спустя она поняла, что беременна.

18.30

Ученые могут лишь гадать, какие температурные перепады предстоит вынести спутнику в космосе, в глубокой тени Земли или в пламени солнечных лучей, от которых его не защитит земная атмосфера. Чтобы снизить воздействие высоких и низких температур, конструкторы покрыли цилиндрическую поверхность спутника блестящими полосами окиси алюминия, в одну восьмую дюйма шириной, отражающими смертоносные лучи солнца, и добавили в обшивку стекловолокно, способное противостоять экстремальному космическому холоду.

– Да, мы с тобой были близки, – тихо ответила Билли, спускаясь вместе с ним по лестнице.

У Люка пересохло во рту. Он представил себе, как держит ее за руку, вглядывается в ее лицо, озаренное свечой, целует ее, смотрит, как соскальзывают с ее плеч бретельки лифчика. Эти мысли вызывали чувство вины – в конце концов, он женат! Но жену свою он даже не помнил; а Билли стояла перед ним – живая, смеющаяся, пахнущая чем-то чистым и сладким.

Они дошли до входной двери и остановились.

– Мы любили друг друга? – спросил Люк.

До сих пор в лице Билли легко читалось каждое ее душевное движение; теперь оно вдруг померкло, стало похоже на закрытую книгу, сквозь обложку которой ничего не увидишь.

– Разумеется, – ответила она вроде бы беззаботно, однако он уловил в ее голосе нотку то ли горечи, то ли тревоги. – Для меня никого больше не существовало.

Как он мог позволить ей уйти?! Это казалось страшнее, чем лишиться всех на свете воспоминаний!

– А потом ты передумала?

– Потом я повзрослела. И поняла, что никаких Прекрасных Принцев нет, а есть только мужчины, получше и похуже. Порой они надевают сверкающие доспехи, но, если приглядеться, нетрудно разглядеть на них ржавчину.

Ему хотелось узнать все, до мельчайших подробностей… Увы, пришлось бы задать слишком много вопросов.

– И ты вышла замуж за Берна?

– Да.

– Какой он?

– Умный. Других мужчин у меня не бывает – с дураками скучно. И сильный – достаточно сильный, чтобы бросить мне вызов. – Она улыбнулась тепло и задумчиво.

– Почему же вы разошлись?

– Из-за несовпадения ценностей. Берн, сражаясь за свободу, рисковал жизнью в двух войнах – гражданской войне в Испании и Второй мировой, и для него политика превыше всего остального.

Был еще один вопрос, интересовавший Люка… Он не знал, как спросить об этом обиняком, и решил пойти напрямик:

– А сейчас у тебя кто-нибудь есть?

– Конечно. Его зовут Гарольд Бродски.

Люк почувствовал себя глупцом. Конечно, у нее кто-то есть – как же иначе? Красивая разведенная женщина за тридцать – разумеется, мужчины должны у ее дверей в очередь вставать! Он грустно улыбнулся.

– А он – Прекрасный Принц?

– Нет. Просто хороший и умный человек, с ним легко, и он меня обожает.

Люк ощутил укол ревности. «Счастливчик этот Гарольд!» – подумал он.

– И, должно быть, разделяет твои ценности.

– Да. На первом месте для него семья – он вдовец и обожает своего сынишку, на втором научная работа.

– А чем он занимается?

– Химией. Я тоже обожаю свою работу, – улыбнулась Билли. – Может быть, в мужчинах я и разочаровалась, но в том, что касается раскрытия тайн человеческой психики, я по-прежнему идеалистка.

Эти слова напомнили Люку о его нынешних бедах: напоминание было острым и болезненным, словно внезапный удар.

– Хотел бы я раскрыть тайну своей психики!

Билли нахмурилась – и Люк не мог не отметить, как очаровательно она в задумчивости хмурит брови и морщит нос.

– Все это очень странно… Может быть, ты получил травму черепа, не оставившую видимых следов, но тогда у тебя должна болеть голова!

– А она не болит.

– Ты не алкоголик и не наркоман, это сразу видно. Если бы ты страдал от какого-то потрясения или длительного стресса, скорее всего я бы об этом знала – либо от тебя самого, либо от общих друзей.

– Остается…

Она покачала головой.

– Нет, ты определенно не шизофреник! Значит, не мог получать то сочетание электрошока и лекарств, которое приводит к…

Билли замерла на полуслове с открытым ртом.

– Что такое? – спросил Люк.

– Я только что вспомнила про Джо Блоу.

– Кого?

– Джозефа Беллоу. Мне сразу показалось подозрительным это имя, оно похоже на вымышленное.

– Кто такой Джозеф Беллоу?

– Пациент. Поступил к нам вчера поздно вечером, после моего ухода. Но по-настоящему странно то, что той же ночью его выписали.

– И что с ним было?

– Шизофрения… – Она вдруг побледнела. – О черт!

Люк начал понимать ход ее мыслей.

– Так ты думаешь, что этот пациент…

– Давай посмотрим его карточку.

Она повернулась и побежала назад, вверх по лестнице. Люк поспешил за ней. Вместе они вошли в кабинет с табличкой «Хранение документации». Здесь никого не было. Билли включила свет.

Открыв ящик, маркированный: «А – Д», Билли порылась в нем, извлекла одну папку и прочитала вслух:

– Белый мужчина, рост шесть футов один дюйм, вес сто восемьдесят фунтов, возраст тридцать семь лет.

– Ты думаешь, это я? – спросил Люк.