Читать книгу "9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9 - Игорь Мытько"

Рассуждения уже начали переходить в накатанное русло общей драки, но тут хмурые люди преодолели ворота и появились во внутреннем дворе.

— И что это вы себе... — начал гневную отповедь Персимид, но был прерван лаконичной оплеухой.

Это многое прояснило.

Пришельцы определенно не были мудлами, поскольку сразу продемонстрировали навыки обращения с домовыми.

— А ну, вахлаки, брысь с дороги! — рыкнул вожак захватчиков и глянул в карту. — Мы занимаем четвертый этаж. Поймаю кого на воровстве, уши пооткручиваю. Все. Брысь!

— Как четвертый?! — завопил Олиарх, который только что закончил на своем законном четвертом этаже перестановку мебели (отломал у шкафа дверцу). — Не имеете правов!

Но хмурые уже протащили человека с мешком на голове сквозь толпу домовых и спорым шагом двинулись по лестнице.

Следующие несколько дней домовые занимались переделом собственности. Поначалу хотели поступить по справедливости и выгнать пострадавшего из усадьбы, но милосердие и трое здоровых сыновей Олиарха взяли верх. Точнее, половину третьего этажа. Пришлось немного потесниться и вскоре все вновь устаканилось: домовые таскали друг у друга шмотки, дрались в полруки, а таинственные люди практически не показывались.

Несколько раз Олиарховы сынки, хорошенько подпив, пытались пробраться в свои бывшие владения, но хмурые были начеку: из каждого похода удальцы возвращались с огромными, как у иноземного чудовища, ушами[62].

За что?! Домовые даже не собирались воровать. Нет, если бы там что-нибудь плохо лежало, то конечно, но главный интерес у них был абсолютно бескорыстным.

Домовым ужасно хотелось узнать, что происходит на четвертом этаже.

Что происходит на четвертом этаже

Профессор Мордевольт немного лукавил, когда говорил, что для усовершенствования Трубы ему понадобится только бумага и карандаш — он нуждался еще и в благодарных слушателях. Или неблагодарных. В каких-нибудь слушателях. В Австралии Мордевольт приспособил для этой цели зеркало, с которым регулярно беседовал, чтобы четче и яснее формулировать идеи. В результате зеркало надоело ему настолько, что бывший Враг Волшебников даже брился с закрытыми глазами.

Зато теперь профессор Уинстон недостатка в слушателях не испытывал. Теперь он испытывал терпение самих слушателей. Мордевольт охотно беседовал с каждым, кто оказывался рядом — и через три дня охранники перестали входить в его комнату без клоков ваты в ушах. Еще через день Уинстону развязали руки, посчитав, что он станет меньше говорить, а начнет больше писать. Говорить профессор меньше не стал, но десятистраничный труд завершил всего за неделю. Часовой уволок «Краткую справку о требуемом оборудовании, материалах и прочих ресурсах, необходимых на первом этапе исследований», а назавтра Мордевольта посетил вожак террористов.

— Профессор! — начал он издалека, то есть еще из коридора. — По вашему списку есть некоторые вопросы. Так... «камень философский бутовый»...

— Лучше в параллелепипедах, — вставил ученый затворник.

— «Шерсть единорога, две тонны». Где это вы видели единорога, с которого можно состричь две тонны шерсти?

— Можно обойтись искусственной. Но обязательно единорожьей!

— Ладно, это все ерунда... А вот это что — «Мазут неочищенный, 400 тонн»? Что-то я не припомню алхимических реакций, для которых требуется столько мазута.

— Это для отопления. Зимы обещают холодные.

— Зимы? — главный захватчик посмотрел в окно, о которое стучала одетая в июньскую зелень ветка.

— Осень и весна на Британских островах тоже оставляют желать лучшего.

Террорист помолчал, сглотнул и сказал:

— Но зачем вам подписка на «Теоретическую магию» на пять лет вперед?

— В «ТМ» попадаются замечательные статьи на стыке...

— Это понятно. Почему на пять лет?

— Так на больший срок не выписывают.

Главарь побледнел так, что его маска стала казаться иссиня-черной. Через минуту он овладел собой и твердо сказал:

— Работа должна быть завершена за две недели. Ни дня больше.

— Однажды, — Мордевольт гордо приподнялся вместе со стулом, к которому был привязан, — я уже согласился на профанацию великой идеи. Последствия были ужасны! Если бы вы только видели, что этот Клинч... В общем, последствия были ужасны. Больше никогда я не проявлю такого малодушия. Вы можете меня убить...

— Мог бы — убил бы!

— То есть вы не можете меня убить? — невинно осведомился профессор.

— Если бы у нас была Труба, — главарь похитителей скрипнул зубами, пожевал попавшую в рот маску, сплюнул, — мы бы с вами не церемонились. Да мы бы с вами вообще не связывались!

— Да, — согласился Мордевольт. — Но Труба не у вас. Труба у Югоруса Лужжа.

— Как бы все было просто, — горько произнес террорист, — если бы у Югоруса Лужжа была Труба...

Если бы у Югоруса Лужжа была Труба...

...или хотя бы не было обломков Трубы, которые ему только что притащили эти ужасные дети! Тогда он хоть немного походил бы на ректора Школы волшебства.

А так Югорус Лужж от горя стал похож на привидение. Он стонал, вздыхал и слегка колебался на ветру. Сен мужественно смотрел на ректора, малодушно не глядя на разбитую в мелкие дребезги Трубу. Порри, напротив, рассматривал дребезги[63] Трубы, выискивая уцелевшие части, которые можно будет к чему-нибудь приспособить. Амели с надеждой смотрела на Порри, а Мергиона бдительно присматривала за всеми.

Невидящий взгляд Лужжа наткнулся на Гаттера и заморгал:

— Порри! Ты можешь ее собрать?

Юный изобретатель и рационализатор покачал головой. Собрать из этого хлама Трубу смог бы только сам Мордевольт. Причем из новых деталей.

От Югоруса потянуло могильным холодом.

— Я смогу собрать! — неожиданно сообщила Амели. — Я быстренько!

Девочка тремя взмахами палочки и заклинанием Чудо-Швабра собрала ошметки грозного оружия в аккуратную кучку, произнесла Дюмба-Юмба, и кучка с протяжным воем всосалась в невидимую воронку.

— Теперь чисто! — девочка повернулась к ректору за похвалой, но обнаружила на его месте только какое-то невнятное пятно, напоминающее скелет.

— Ты все испортила! — послышалось из пятна.

— Это у нее нормальное состояние! — вступилась за подругу Мергиона. — Не стоит из-за этого так убиваться!