Читать книгу "Пепел сердца - Инна Бачинская"

Ния одевается и выходит; она идет по дороге поселка и зовет:

– Декстер! Декстер!

Она надеется, что Декстер найдет дорогу домой. Она бродит по поселку и зовет…

* * *

…Настя, забившись в изголовье кровати, пристально смотрит в угол спальни. Горит ночник – янтарный полупрозрачный шар, комната наполнена неярким желтоватым светом. В углах сгустились тени. Она смотрит в дальний угол…

– Ты пришел… – бормочет Настя, обращаясь к тому, кто в углу. – Я знала, что ты вернешься… ты никогда меня не бросишь. Она говорит, ты ушел… я ей не верю. Она подлая… всегда была… я видела, как ты на нее смотрел… я хотела убить ее… я же видела, как ты на нее смотрел! И она… мало ей! Я стояла под дверью и все слышала… а ты не боишься, что она и тебя кинет? Она всех кидает… Федора, Володю… тебя тоже кинет, вот увидишь. Да что же ты молчишь! Если бы не она… у нас все хорошо… Ты же говорил, что любишь… мы уедем… далеко отсюда, от нее… я так тебя люблю… Если бы ты только знал, как я тебя люблю!

Настя всхлипывает, утирается рукой, сосредоточенно рассматривает ладонь; сползает с кровати, бредет в ванную комнату, откручивает кран, подставляет руки под холодную струю. Стоит, бессмысленно уставясь на бегущую воду и собственные руки; потом вытирает их о ночную рубашку – раз, другой…

Глава 30

Триумвират

– Ненавижу праздники! – с чувством произнес капитан Коля Астахов, обращаясь к друзьям, Федору Алексееву и Савелию Зотову. – Народ отрывается, а у меня одно в мозгах: пьяные драки, мокруха, угоны и когда меня дернут – ночью или под утро. Противоправная активность народа в праздники сильно возрастает. Кстати, за что пьем?

Троица собралась отдохнуть после праздников в домашней обстановке излюбленного бара «Тутси». Как обычно, приветливо светился экран большого телевизора с выключенным звуком; сияли драгоценные сосуды дизайнеровских форм с благородными напитками; приязненно поглядывал в их сторону из-за стойки хозяин заведения, он же бармен, Митрич, протирающий стаканы скупыми экономными движениями, напоминающий степенную толстую рыбу где-нибудь в Карибах, где разноцветные кораллы и всякая экзотика.

– За Новый год! По-моему, тебя не дергали, – заметил Савелий. – Мы спокойно встретили Новый год, смотрели концерт, потом ты спал на диване до одиннадцати утра. Потом мы завтракали, потом пошли на елку, и ты катался с горки…

– Савелий, раз в жизни я спокойно встретил Новый год, так что не надо тут со своими инсинуациями. Кроме того, Федору это неинтересно, я вообще удивляюсь, как это он нашел время для друзей. Ты еще расскажи, как я навернулся с этой проклятой горки! Там же сплошной лед, и никому дела нет!

– Детишкам нравится, – сказал Савелий. – Вообще-то горка для них.

– Ладно, Савелий, проехали. Федор, ты чего смурной? – переключился капитан. – Головка бо-бо?

– Нам тебя не хватало, Федя, – сказал Савелий. – Я думал, ты придешь. Нужно было привести твою девушку…

– Ага, а мне потом разнимай его девушку и Тюрину! – фыркнул капитан. – Мало мне своего горя.

– Ты думаешь? – удивился Савелий. – Почему?

– Потому что Тюрина рвется начистить ей… – Коля запнулся, взглянул на Федора. – В смысле выяснить отношения, так как считает, что девушка Федора, как ты выразился, виновата в смерти ее мужа. Теперь понятно, Савелий? Ты вообще как этот… инопланетянин. Кстати, она интересная женщина, с характером. Ей предложили продать бизнес, она отказалась, говорит, хочет помучиться. Поехали! – Коля опрокинул рюмку и откусил от фирменного бутерброда Митрича – с копченой колбасой и маринованным огурчиком.

– Я нашел ей дельного бухгалтера, – сказал Савелий. – Правда, он давно на пенсии, но страшно скучает. Он согласился…

– Так чего ты такой смурной? – повторил капитан, обращаясь к Федору. – Как праздники? На елке были? Деда Мороза видели?

– Мы были на Магистерском озере, – сказал Федор.

– На Магистерском озере? – Капитан переглянулся с Савелием. – Опять? Ты опять сбежал на Магистерское озеро? И ты, Савелий, ничего не знал?

– Не знал… Федя, вы действительно пошли на озеро? Оно же замерзло!

– Ты думаешь, они пошли туда купаться? – спросил капитан.

– А зачем?

Капитан заржал.

Федор не сумел удержаться от улыбки:

– Мы были там когда-то… потянуло, должно быть. День хороший, солнце, ветра не было. Озеро замерзло, Савелий, ты прав. Однажды мы встречали там Новый год…

– Старые дрожжи взыграли? И твоя дамочка пошла? Или ты нес ее на руках? Как это называется, Савелий, в твоих бабских книжках?

– Как называется… что? – не понял Савелий.

– Романтика! Это называется заезженным обслю…няв… э-э-э…ленным словом «романтика», Савелий. Об-слю-няв-ленным! Вместо того чтобы допивать, что осталось, и доедать вчерашний салат и шубу, они поперлись черт знает куда по сугробам. Вот ты, Савелий, смог бы так?

Савелий задумался.

– Да ладно, Савелий, не парься! Никто не смог бы. Ни ты, ни я. Так смог только наш философ. Я бы не удивился, если бы он с понтами искупался в проруби, а ты потом заставил бы меня нырять за ним. Философы, они на все способны, и никогда не знаешь, что выкинут. Кстати, ты в курсе, что суд двадцатого января? Тюрина бьет копытом, собирается устроить бучу. Ты бы сказал своей подруге, чтобы не светилась, а то может прилететь. Тюрина женщина серьезная. Кстати, предлагаю принять за романтику!

– Это любовь, Коля, – заметил Савелий; лицо у него было растроганным.

– Не говори под руку, Савелий! – Капитан опрокинул рюмку. – Любовь! Федор, это правда, что у вас любовь?

– Коля! – предостерегающе произнес Савелий.

– Может, хватит? – не выдержал Федор. – Других тем нет? Кстати, тебе известен персонаж по имени Геннадий Зубов?

– Не известен, – подумав, сказал капитан. – А что, стоит познакомиться?

– Это жених Насти, подруги Нии. Она сейчас живет в ее доме. Они оба живут. Похоже, он ее обокрал.

– Пусть напишет заявление.

– Заявление она писать не хочет, я думаю, из-за подруги. Может, поговоришь с участковым? У меня есть его адрес. Пусть вернет по-тихому.

– Я принципиально против кумовства и блата, – заявил капитан. – Давай заявление, тогда поговорим. Виноват – ответит. Ты поэтому смурной? Тебе ее денег жалко? И вообще, как это она тебя отпустила к друзьям?

– Ния дома, простыла…

– После похода на озеро? – расхохотался капитан. – И перекрыла доступ к телу? Вот оно что. Ты ведь сам говорил, не надо возвращаться! А сам поперся. Ох, Федор, учим тебя жизни, учим, и все без толку. Правда, Савелий?

– А? Что? – встрепенулся захмелевший Савелий. – Я… да!

– Предлагаю тост за здравый смысл! Савелий, может, допьешь?