Читать книгу "Отстегните ремни - Катерина Кириченко"

Но герр ван дер Сляус выглядел совершенно серьезным.

— Тогда я бы на вашем месте оставил ребенка на кого-то из ваших знакомых, кому вы доверяете, чтобы они передали девочку матери, как только она вернется, а сам бы немедленно уезжал из России. Временный документ мы вам завтра дадим, его будет достаточно, чтобы выехать из страны. Пропавший билет наверняка можно восстановить, позвонив в авиакомпанию. Денег мы вам, к сожалению, выдать не можем, но уверен, что вам они и не понадобятся. Заночевать вы сможете в посольстве, здесь есть кушетка. Еду найдете в моем буфете. А в качестве транспорта могу предоставить в ваше пользование посольскую машину с шофером. Он отвезет вас завтра в аэропорт.

Я опешила:

— Как? Вот просто взять, бросить тут девочку одну и уехать?

— Да, именно так. Просто оставить русские проблемы решаться самим на русской территории, а самой вернуться туда, где вам ничего не угрожает, — кивнул герр ван дер Сляус. — Вы хоть и русская, но не живете здесь много лет и, наверное, не представляете, насколько дешева здесь ваша жизнь. А у вас она, как я понимаю, одна?

— Кто? — не поняла я.

— Ну, жизней у вас сколько?

— Одна.

— Ну, вот и берегите ее смолоду, это знаете, как честь, — улыбнулся он. — Только если без чести вы еще как-то проживете, то без жизни уже, пардон, никуда. Русские это правило хорошо усвоили, а вы, видно, уже его забыли.

Я с сомнением посмотрела ему прямо в глаза. Почему-то мне вдруг стало неприятно, что он так явно и с почти неприкрытым удовольствием поливает Россию грязью и еще берет меня в свой лагерь. Вот такие мы с ним получались тут чистенькие голландцы посреди сплошного русского беспредела.

— Я вот читала, что Ходорковский мог уехать, но остался тут специально!

— Специально посидеть в тюрьме? Сомневаюсь… А вы собрались повторить его подвиг?

— А вы считаете, что мне реально что-то угрожает?

— Ну, я бы не стал утверждать обратного. Вы хронику новостей по телевизору смотрите? Газеты читаете? Знакомые у вас тут есть? Здесь ежедневно происходят истории, в которые сложно даже поверить. И я бы проверять на своем личном опыте не стал, чем именно закончится ваш случай. Украсть ребенка — поступок уже сам по себе довольно отчаянный, и на что еще способны враги вашего бизнесмена — не знаю, и готов предположить самое худшее. Россия, знаете ли, в этом смысле абсолютно азиатская страна. Да, да… Не нужно так на меня смотреть. Вы сюда за помощью пришли, и я вам ее оказываю. Вы не смотрите на количество иномарок и модных ресторанов. По уровню развития современная Россия ничем не отличается от стран третьего мира, даже хуже во многом, слишком тут большие деньги сосредоточены, а к большим деньгам без большой внутренней культуры лучше людей не подпускать. Так показывает мировой опыт. Простите меня за неутешительную информацию. Вы, конечно, совершили поистине героический поступок, поставив свою жизнь под угрозу ради спасения ребенка… Не всякий бы так поступил на вашем месте, особенно в наше безбожное время, но пора и честь знать, как тут у них говорится, подумайте теперь и о себе. Нормально и трезво подумайте.

У меня запылали щеки. Что он мне предлагает? Самоустраниться, бросить полностью доверявшую мне девочку на непонятно кого, отказаться от своей любви к Максу и убежать, поджав хвост, в свою тихую амстердамскую жизнь, чтобы залить там мое московское приключение двумя бутылками качественного, несладкого вина и сделать вид, что ничего этого вообще никогда не было?

— А если я останусь? — спросила я.

— А если вы решите остаться, то это, разумеется, дело ваше. Временный документ мы вам, конечно, дадим, но больше никакой помощи оказать не сможем. Отказываясь от единственно разумного поступка, который я вам предложил, вы остаетесь здесь полностью под свою ответственность.

Я вздохнула и стала подниматься с приятного кожаного кресла. Даша обрадованно вскочила и просунула теплую ладошку мне в руку.

Советник вздохнул и затушил сигарету:

— Я понял, вы сделали свой выбор?

Я кивнула и пошла к выходу. Он встал из-за стола и пошел открывать мне дверь.

— Ну, дело ваше. Временное удостоверение личности получите завтра в канцелярии, это по коридору последняя дверь налево. А по поводу вашей истории, позвоните мне завтра в это же время. Я попробую по своим каналам поузнавать, во что вы влипли. У меня здесь за многие годы сложилась довольно обширная сеть знакомых в силовых и правовых структурах. Может быть, удастся выяснить какие-то детали, которые вам смогут пригодиться.

Он протянул мне прямоугольник его визитной карточки. Пожал мою руку и — или мне показалось? — слегка задержал рукопожатие чуть дольше, чем надо. Еще раз посмотрел в глаза.

— Удачи вам в России! Здесь, по сути, кроме удачи ничего больше не помогает. Поверьте моему опыту. Хотя кажется, удачи вам не занимать. Вы хоть в курсе, что сегодня воскресенье и посольство не работает? Вам очень повезло, что я сегодня случайно оказался здесь. И… пожалуйста, не совершайте ошибку, переоценивая ваши силы.

* * *

Жара для начала лета стояла просто небывалая! Солнце нещадно палило, от асфальта исходили удушливые волны, а на высоком московском небе не было видно ни облачка. Такими темпами все оставшиеся у меня деньги уйдут на минеральную воду, — размышляла я, идя по Калининскому проспекту в поисках очередного интернет-кафе. Даша пребывала на редкость в отличном настроении. Заяц уже полностью высох, и сейчас она подкидывала его и пыталась поймать то за уши, то за лапы, выдавая резкий короткий смех каждый раз, когда он падал на землю. Она, кажется, уже полностью ко мне привыкла и даже нашла свое объяснение происходящему.

— Ты — моя новая няня? — спросила она, весело заглядывая мне в глаза.

И почему я сама не додумалась до такого простого объяснения? Здесь наверняка, как, впрочем, и везде, большая текучка среди нянь, и дети спокойно воспринимают постоянно меняющихся приглядывающих за ними теть.

— Ага, — согласилась я. — Я — твоя новая няня.

Странно, но про своих папу с мамой девочка почему-то больше ничего не спрашивала.

Количество джипов в центре города оказалось ужасающим, и все они были похожи (или мне так мерещилось от страха?) на тот, что я видела вчера утром у своего подъезда. Каждый раз при виде черного джипа я поворачивала голову и всматривалась в лица сидящих. Хотя узнать Коляна и его друга я бы, наверное, не смогла. Все, что я запомнила — это нога в пумовской кроссовке. Но не рассчитывать ведь на то, что бандит никогда не переобувается? К тому же ног у сидящих в машинах пассажиров как раз и не видно, а часто — из-за некультурно тонированных стекол — не видно вообще ничего. Такие джипы пугали меня особенно какой-то своей агрессивной анонимностью.

И почему в России разрешено тонирование стекол без всяких ограничений? Это, во-первых, дурной тон, во-вторых, разумеется, неприятно окружающим, а в-третьих, внутри в таких машинах всегда темновато, и это уже должно не нравиться самим владельцам авто. Оставалось объяснение, что нормальные люди на машинах со столь сильно тонированными стеклами не ездят, а те, кто ездят — люди плохие, опасные, из потустороннего закону мира, и полумрак в машине им вполне по характеру.