Читать книгу "Один к десяти - Александр Тамоников"

Группа Голикова в 3.30 достигла намеченного пункта. Сержант рассредоточил людей через каждые сто метров. Началось ожидание. 4.00 — отряда Егорова нет. 4.15 — то же самое. Голиков нервничал — почему командир приказал им встретить отряд в ущелье, а не идти навстречу? Сам точно не знал, каким маршрутом пойдет? Скорее всего. Но где же они? Выйдут ли в такой темноте, да еще с телами погибших ребят? Наконец, в 4.30 отряд вышел от Голикова в пятистах метрах левее. Сержант подал условный сигнал сбора и почти бегом, насколько позволяла местность и видимость, поспешил к месту выхода. Бойцы отряда еле держались на ногах. Еще бы — такой марш, да с телами погибших. Егоров в изнеможении сидел, прильнув к скале. Сил идти дальше не было. Все! Организм исчерпал свои возможности. Остальные тоже, уложив тела, свалились, в прямом смысле, тут же, рядом с ними. Подбежал Голиков, присел перед капитаном.

— С возвращением, командир?

— Угу!

— Сейчас мы вам спиртику — приободритесь. Он достал флягу, раздвижной стаканчик — налил граммов пятьдесят. Егоров выпил в два глотка, никак внешне не реагируя на крепость напитка.

— Сергей Ванин, Коля Мефодьев убиты. Кириенко срочно отправь на позиции, пусть вызывают медиков.

— А кто третий, товарищ капитан? Там три тела.

— Третий — Хабиб, слышал о таком?

— В самом деле? Достали, значит?

— А разве могло быть иначе? Слушай, что за гадость ты мне дал? Приободритесь! Какого черта? Спать тянет — сил нет.

— Так спите, мы вас и на руках отнесем, командир!

— С тобой сколько человек?

— Десять.

— Все наши?

— Нет. Пятьдесят на пятьдесят. Так Доронин решил. Говорил — пусть прочувствуют обстановку.

— Правильно решил. Ладно, хватит валяться, подъем! Всем вперед.

Егоров с большим трудом поднялся. Отряд с группой прикрытия спустя два часа поднялся на Большую высоту, где их с нетерпением ждали Доронин и весь личный состав опорного пункта.

Солдаты роты Доронина смотрели на безмерно уставшие лица тех, кто только что вернулся с войны. Особенно на них подействовало, когда мимо пронесли самодельные носилки с останками павших бойцов. Казалось, сама смерть прошла рядом, легким дуновением касаясь каждого.

Егоров был не в состоянии немедленно доложить о результатах рейда, поэтому совещание перенесли на более поздний срок. Он только посоветовал Доронину связаться с комбатом, доложить о захвате Хабиба и наличии больших сил противника в районе, вплотную примыкающем к ротному опорному пункту. Комбат выслушал Доронина.

— Это точно, что у вас труп именно Хабиба?

— Точно. Так Егоров доложил.

— Примерное количество сил противника известно?

— Предположительно не менее пяти сотен.

— Хорошо. Я доложу наверх. Вы там смотрите в оба. Ситуация может кардинально измениться в любой момент. Дивизион я предупредил, он сориентирован на вас. Буду просить помощи. Связь теперь дважды в день — в 8.00 и 18.00.

— А что делать с Хабибом, да и ребята наши под открытым небом?

— За ними, скорее всего, прибудет спецкоманда. Все! До связи.

— До связи, Восторженный. Восторженный — позывной командира сводного батальона.

После связи с комбатом доложил Беркут. Доложил, что в горах тишина.

Наступивший день, солнечный, безветренный, теплый, резко контрастировал с тревожной ночью, и казалось, что в такой великолепной гармонии природы не может произойти ничего, что разрушило бы ее. Но для войны законы не писаны. Никакие. И смерть медленно сжимала свои холодные объятия вокруг двух небольших высот, на которых держала оборону всего лишь одна рота, сотня с небольшим молодых ребят, средний возраст которых не превышал двадцати одного года.

Около полудня Егоров проснулся и тут же поспешил на КНП, куда Доронин вызвал командиров взводов и сержантов спецназа.

Егоров подробно обрисовал свой рейд.

Сообщение о наличии крупных сил противника в непосредственной близости встревожило командный состав. Особенно поразило оно Панкратова. Он выглядел испуганным.

— Я не понимаю, — говорил командир первого взвода, — почему мы должны оставаться здесь, наверняка зная, что нас может атаковать противник, имеющий пятикратное, если не большее, преимущество в живой силе? Все же мы знаем, что оборону можно удержать, только если враг имеет преимущество до трехкратного предела. А против нас, в лучшем для нас случае, — полнокровный батальон.

— И что ты предлагаешь? — спросил Егоров, с неприязнью смотря на потерявшего внешний лоск старшего лейтенанта.

— Немедленно вызывать подкрепление, как минимум пару рот, требовать авиационного налета, а если это невозможно, уходить отсюда. Зачем обрекать людей на бессмысленную смерть?

В это время на связь вышел комбат. Доронин взял передатчик:

— Высота на связи.

— Слушай меня, Высота. Чуть позже авиация проведет воздушную разведку прилегающих к вам территорий. По ее результатам будет принято решение о вашем усилении. За телами вышел взвод на «БМП», обеспечьте встречу и разгрузку. С ними прибудет корректировщик огня дивизиона, санчасть, дополнительные средства связи, продовольствие и боеприпасы.

Загрузи их своим грузом. У тебя есть какие изменения?

— Нет!

— Дай мне Егорова. — Доронин передал связь Валере. Командир начал разговор без предисловий:

— Ты действительно считаешь, что обстановка серьезна?

— Да, очень. Сами посудите, для чего противнику скапливать такие силы? Не для прогулки же? Они будут пробиваться на плоскогорье, а проход у них один — Косые Ворота. Если, конечно, не предпочтут прыгать через перевалы и уйти на восток, сделав крюк километров в двести.

— Понятно. Шах остался в горах?

— Скорее всего. Он прикрыл мой отход.

— Жаль, если погиб. Ну ладно, ждем результат разведки, потом примем решение. Все! До связи!

— До связи!

Офицеры и сержанты смотрели на Егорова. Прекратив контакт, тот обвел взглядом всех присутствующих.

— Сегодня проведут разведку с воздуха и решат, что с нами делать. Это все!

— Почему ты, капитан, не сказал, что в горах больше тысячи штыков боевиков, почему вы с Дорониным оба не доложили об этом? — чуть не сорвавшись на крик, спросил Панкратов.

— А где доказательства тому, что их там тысяча? Со слов Шаха, отряд Костолома насчитывает до тысячи голов. Я сам видел около трехсот. Где точные данные?

— Так добудь их! И какая разница, сколько их там? Нам нужна помощь, неужели не ясно? Кому тут воевать-то, по большому счету?

— Кому, спрашиваешь? Мне, Доронину, тебе, всем, кто находится здесь. И вообще, Сань, прошу, огороди меня от нытья твоих подчиненных. — И резко в сторону Панкратова: