Читать книгу "Зачем нам стыд? Человек vs. общество - Дженнифер Джекет"

Почему стыд, а не прозрачность?

Итак, стыд чреват душевной болью и страданиями, а найти для него верную мишень нелегко. Так, может, лучше просто выставлять поведение всех и каждого на всеобщее обозрение? В наши дни прозрачность считается панацеей – универсальным средством от любых социальных болезней. Идея прозрачности состоит в том, что на виду люди ведут себя лучше, – следовательно, нужно сделать так, чтобы поведение каждого было видно всем. В отличие от стыда или признания, механизмы которых направлены лишь на самые худшие или лучшие прослойки популяции, политика прозрачности обнажает поведение всех без исключения элементов общественного организма и на первый взгляд кажется более демократичной и справедливой. Но в данном случае интуиция нас подводит: стыд бывает и более эффективным, и более приемлемым инструментом.

Начать с того, что политика прозрачности порождает слишком много информации. Ведь нужно отслеживать поведение всех и каждого, да еще и требовать от аудитории определить, что считать приемлемым. Непростая задача. Нужно ли нам знать, сколько выбросов в атмосферу приходится на долю абсолютно каждой компании? Или достаточно списка 100 самых злостных разрушителей экологии? Хотим ли мы знать всех без исключения уклоняющихся от уплаты налогов? И не ранит ли это тех, кто не заплатил только потому, что выдался исключительно неудачный год? В список неплательщиков Калифорнии попадают лишь те, кто задолжал не менее $250 000. Это защищает от моральных страданий людей, причинивших штату незначительный ущерб, а также бедняков.

При воздействии стыдом вполне возможно лишь пригрозить оглаской и позволить тем, кто изменил поведение, избежать позора. У прозрачности такой возможности нет. У радиоприемника есть как кнопка «поиск», обеспечивающая доступ ко всем частотам вещания, так и кнопка «сканирование», выделяющая самые мощные сигналы. Нам нужны обе эти возможности. Прозрачность часто бывает полезна, но это не всегда оптимальный выбор.

В определенных случаях прозрачность работает почти так же, как и стыд, поскольку люди сильнее всего интересуются негативной информацией. «Стыд – это не выход» называлась статья Билла Гейтса, вышедшая в New York Times в 2012 году. Так он отреагировал на решение штата Нью-Йорк разрешить публичный доступ к результатам аттестации преподавателей. В действительности это мера политики прозрачности, и стыд здесь совершенно ни при чем. Гейтс назвал решение суда штата «огромной ошибкой» и заметил: «В Microsoft создана очень строгая система оценки персонала, но нам бы и в голову не пришло использовать ее результаты, чтобы позорить людей».

Действительно, в Microsoft действует система профессиональной аттестации – вариант той самой политики прозрачности, из-за которой разгорелся весь сыр-бор. Во многом именно из-за нее компании последние 10 лет не давались инновации. В Microsoft применялось групповое ранжирование – каждые несколько месяцев некоторые сотрудники объявлялись худшими работниками, и каждый жил в страхе оказаться слабейшим в группе. Если отстающие не улучшали результаты, им указывали на дверь. В том же 2012 году, работая над статьей «Потерянное десятилетие Microsoft» для Vanity Fair, Курт Айхенвальд опросил бывших сотрудников корпорации. И написал, что все они без исключения «назвали групповое ранжирование самым деструктивным процессом в Microsoft, из-за которого на улице оказалось великое множество людей».

Microsoft позаимствовала идею группового ранжирования из руководства Джека Уэлча, гендиректора General Electric в 1981–2001 годах, наискромнейшего соавтора книг с говорящими названиями вроде «Джек: мои годы в GE» (Jack: Straight from the Gut), «К победе: единственное бизнес-руководство, которое вам нужно» (Winning: The Ultimate Business How-To Book) и (грамматически невообразимое) «К победе: ответы: как справиться с 74 труднейшими вызовами современного бизнеса» (Winning: The Answers: Confronting 74 of the Toughest Questions in Business Today). Под контролем Уэлча за 20 лет рыночная стоимость GE выросла с $14 млрд до $484 млрд – неудивительно, что даже в далекой Хорватии люди выкладывают селфи с его книгами в руках. Однако его система группового ранжирования – иначе называемая принудительным ранжированием, системой «сортируй и выбрасывай» или, что говорит само за себя, «кривой выживания» – утвердила в Microsoft атмосферу вражды и скрытности, в которой инновации не живут. Наверное, есть какие-то социальные проблемы, решению которых помогут и такие жесткие варианты прозрачности, но разработка программного обеспечения к ним явно не относится. Угроза позора и прозрачность несовместимы с творческим поиском. Любой творческий коллектив гораздо лучше мотивируют механизмы вознаграждения. А задача негативного паблисити – кооперация и социальная сплоченность, особенно в отсутствие других средств ее решения.

Не забывайте о социальном характере стыда

Чем более общественный характер носит правонарушение, тем лучшая это мишень для стыда, ведь обществу свойственно обращать внимание на дурное поведение. Пусть даже одним стыдом проблемы не решить, куда хуже – особенно в отношении таких проблем, требующих коллективных действий, как изменение климата и хищнический лов рыбы, – пытаться решать их в одиночку. Мы одержимы духом индивидуализма и ослеплены идеей свободного рынка, мы привыкли думать, что наибольшее влияние индивид имеет в качестве потребителя. И стали жертвами вины, помогающей продавать морепродукты, выловленные без ущерба для океанской экосистемы, продукцию органического земледелия и измерители углекислого газа. Потребители кинулись пользоваться хозяйственными сумками из вторсырья и выключать лампочки. Это все равно что принимать витамин С, расшибив голову в автоаварии, – в витаминах нет ничего плохого, просто это совершенно не то, что на самом деле нужно в подобных случаях. Для решения масштабных проблем, требующих совместных усилий, недостаточно, чтобы кучка людей почувствовала себя виноватыми. И уж точно не выход, если эта кучка людей начнет избавляться от чувства вины в качестве потребителей. Нам нужны более быстродействующие и сильные средства.

Все мы живем на одной планете. И, насколько известно, являемся единственным видом живых существ, который это осознает. Уравновесить интересы человечества и всех остальных обитателей Земли – наша обязанность. Стыд – один из инструментов, который нам в этом поможет. Но кто такие эти «мы»? Наши соседи? Жители крохотных островных государств, рискующих уйти под воду из-за повышения уровня Мирового океана? Горные гориллы Центральной Африки? Клыкач в море Росса? Калифорнийская лучистая сосна? Победителями в процессе станут виды, осознающие или подсознательно чувствующие взаимозависимость всех проявлений жизни.

В силу неразрывной связи стыда с нормами его роль в будущем остро зависит от будущих норм. «Один вид оплакивает вымирание другого – это нечто доселе небывалое, – писал Альдо Леопольд в 1947 году. – Кроманьонец, убивший последнего мамонта, думал только о мясе. Охотник-любитель, подстреливший последнего странствующего голубя, думал лишь о том, чтобы похвастаться меткостью. Моряк, забивший последнего чистика, вообще ни о чем не думал. Но мы, лишившиеся странствующих голубей, оплакиваем эту потерю. Если бы вымерли мы, голуби едва ли скорбели бы по нам»{143}.