Читать книгу "Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом - Мэг Джей"

– Боже мой! Что вас беспокоит? – воскликнула она.

Все, что я могла сделать, – это улыбнуться и спросить:

– Что вы готовите?

По всей видимости, моя руководительница устраивала прием. Порой ее сеансы затягивались до вечера, поэтому она готовила продукты в кабинете. Когда я прощалась с ней, я вела себя так, будто это вполне естественно. Возможно, так и было. У всех нас бывают на работе трудные и даже странные ситуации, и мы должны найти способ это пережить.

Когда молодые люди в возрасте от двадцати до тридцати лет начинают работать (я имею в виду работать по-настоящему), у них наступает шоковое состояние. Не имея возможности затеряться в толпе таких же новичков, они могут оказаться в одиночестве, на самом дне. А наверху могут быть начальники (такие как у Даниель), которые занимают позицию силы скорее из-за своего таланта или опыта, а не из-за наработанных навыков управления. Некоторые руководители не хотят быть истинными наставниками для своих подчиненных. Другие не знают, как это сделать. Но именно на таких руководителей зачастую возложена задача научить молодых людей двадцати с небольшим лет ориентироваться в новом для них мире работы. Это может быть союз, заключенный в аду, но таково реальное положение дел.

Один начальник отдела персонала сказал мне следующее: «Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь объяснил молодым людям двадцати с лишним лет, что офисная культура принципиально отличается от того, к чему они привыкли. Здесь нельзя начинать электронное письмо с междометия “Эй!”. Возможно, вам придется проработать на одном месте достаточно долго, прежде чем вы получите повышение или даже похвалу. Вам непременно скажут, что не следует писать в твиттере о работе или размещать глупые посты на форумах. В офисе нельзя носить определенную одежду. Вы должны думать о том, что говорите и что пишете. Какие действия совершаете. Двадцатилетние юноши и девушки, у которых никогда прежде не было работы, не знают всего этого. Не знают об этом и те, кто работал раньше в кафе или где-то еще, главным образом болтаясь без дела и общаясь с друзьями».

Все то, что происходит на работе каждый день, – очень важно. Опечатки важны, дни пропуска работы по болезни важны – и не только для самого сотрудника, но и для итогов деятельности компании. Даниель призналась мне:

– Я не беспокоилась так сильно во время учебы, потому что понимала, что в каком-то смысле все это ничего не значит. Я не боялась потерпеть неудачу, и при наличии достойных оценок получила бы диплом, как и все остальные. Итог был один и тот же. Теперь же то, что я делаю, имеет значение для моего босса и других сотрудников. Вот из-за чего я теряю сон. Каждый день у меня такое ощущение, что меня вот-вот уволят. Или что я кого-то разочарую. Они могут понять, что я им не нужна. Что я не одна из них. Как будто я солгала в своем резюме и просто делаю вид, что уже взрослая. И все это закончится тем, что я буду работать где-нибудь официанткой.

Даниель не уволили. На нее возложили более серьезные обязанности. Во время учебы в колледже Даниель проходила стажировку в одном телецентре, так что когда она не бегала за латте для своего босса, ей разрешали создавать небольшие фрагменты новостей, которых никто не видел: сюжет о котенке, застрявшем на дереве в Центральном парке, или о фейерверке в День независимости.

Друзья и члены семьи Даниель считали, что она добилась успеха, получив такую хорошую работу. Но сама Даниель не чувствовала себя успешной. Ей нравилась ее работа (создание сюжетов, а не латте), но она никогда в жизни не испытывала такой тревоги и не чувствовала себя столь некомпетентной. Даниель называла себя «случайным продюсером». А ее уверенность в себе упала «до небывало низкого уровня».

Даниель оказалась в самой подходящей для нее ситуации. Молодые люди двадцати с лишним лет, которые не ощущают тревоги и не чувствуют себя некомпетентными на работе, как правило, слишком самонадеянны или выполняют работу, не соответствующую их квалификации. Создание телепрограмм очень привлекало Даниель, а ее работа давала реальный шанс реализовать себя в этой сфере. Проблема состояла в том, что, как и большинство юношей и девушек двадцати с лишним лет, Даниель совершала ошибки. Она отправила руководителю электронное письмо, обратившись к нему некорректно. Положила футляр видеокамеры на микрофон, из-за чего звук оказался приглушенным. Иногда во время переговоров она говорила надтреснутым голосом.

Когда случалось нечто подобное, кто-нибудь из вышестоящих сотрудников, пролетая по коридору, бросал в адрес Даниель запоздалое замечание по поводу ее «серьезного прокола». Иногда ее вызывали в кабинет начальника, – например, когда она неправильно написала имя бывшего президента в заголовке статьи на сайте. «Мы не можем позволить себе раздражать половину страны, а уж тем более красную половину!» – мрачно выговаривал ей босс.

Даниель рассказывала мне о ежедневных микротравмах, которые считаются неотъемлемой частью рабочей недели любого двадцатилетнего человека. Те неприятные события, которые происходили с ней на работе, часто травмировали ее, что повлекло за собой негативные последствия.

Даниель прекратила завтракать, потому что испытывала тошноту перед выходом на работу. По ночам она не могла спать, поскольку постоянно прокручивала в голове замечания начальника или думала о том, за что еще он может ее отчитать.

– Находиться на работе – это все равно что жить в Лондоне во время бомбежек, – жаловалась она. – Я постоянно думаю: «Пока что все хорошо», или сколько еще должно пройти часов, чтобы я почувствовала себя в безопасности.

Ситуация Даниель очень напоминала ситуацию, в которой оказались многие ее сверстники, получившие хорошую работу. Для того чтобы понять, что происходит с двадцатилетними юношами и девушками в офисе, целесообразно узнать немного больше о том, как их головной мозг обрабатывает информацию.

Специалисты по теории эволюции утверждают, что мозг уделяет особое внимание тому, что застигает нас врасплох, чтобы мы были более подготовлены к взаимодействию с внешним миром в следующий раз. В мозге человека даже есть своего рода встроенный детектор новизны – участок мозга, который генерирует химические сигналы, стимулирующие память, когда происходит что-то новое и необычное[120]. Результаты исследований говорят о том, что когда люди смотрят на рисунки обычных (таких как дом) и причудливых объектов (таких как автомобиль с прикрепленной к нему головой зебры), они с большей вероятностью запомнят именно последние[121]. Когда испытуемые пугаются чего-то, например видят изображение и слышат шипение змеи, они лучше запоминают то, что видят после змеи, а не другие картинки[122]. Точно так же в памяти людей чаще остаются события, которые вызвали у них сильные эмоции, – например, те моменты, когда они были счастливы, грустили или оказывались в затруднительном положении[123].