Читать книгу "Азъ есмь Софья. Царевна - Галина Гончарова"

Бог?

Возможно.

Но что‑то такое точно есть… а уж как к нему прийти — эта дорога у каждого своя. Аввакум собирал эту информацию по кусочкам, складывал свое мнение, как мозаику — и все чаще убеждался, что оно — верно. Да, еще бы лет десять назад — он бы просто тряс девчонку, пока не выбил бы из ее головы всю дурь. Сейчас же….

Он пытался понять.

— Что случилось, Сонюшка?

— Поляки выгнали басурман. Батюшка… польская церковь к нашей близка…

— Та — ак, — мгновенно заинтересовался Аввакум.

План Софьи был дерзким до чрезвычайности.

Рано или поздно, Михайло дозреет до того же, до чего и они — провести церковную реформу. И хорошо бы, чтобы сделал он это так… это уж церковникам решать, какие каноны и как покромсать можно, но две страны тогда сестрами станут, когда у них общая вера будет.

— Ляхов — в православие?

— Батюшка, мы ж свои книги изучали — и сколько в них закладочек нашли, кои будут нашу веру по камешку подтачивать? Вот и им бы такое же заложить, чтобы в нужный момент они сами пришли к православию.

— Софья, ты понимаешь, что это труд каторжный…

— Еще как. Только и выбора у нас нет. Наше православие надо чуть адаптировать, ну, то есть, пригладить, чтобы оно даже ляхам понятно было. А их книги надобно будет так поправить, чтобы они с нашими сочетались. Тогда в нужный момент и слияние легче пройдет.

Аввакум в шоке смотрел на девушку, восхищаясь дерзости ее замысла. Да уж, не по воробьям из пушки…

— Цель достойная…

— А еще Степан пишет с Сечи. Они с Иваном Сирко там сейчас свои порядки устанавливают — и им тоже священники нужны…

— Ох, Сонюшка, знал бы я, сколько мне поднять придется — сам бы в Сибирский острог побежал, в ноги б кинулся, чтобы в яму обратно сунули…

Но глаза Аввакума светились. Он же борец по натуре, ему такие преграды — только в задор. Софья это отлично понимала — и улыбнулась в ответ.

— Не — ет, батюшка, так легко вам отделаться не удастся. Сначала поработать надобно, смену себе вырастить…

— Смену… вот от кого мне истинная польза, так это от твоего братца Ванечки. Умен мальчишка не по годам…

Софья довольно улыбнулась.

— Так ведь не он один у вас…

— Истинно так.

Денег на образование никто не жалел, так что Аввакум заказывал и получал книги, пергамент с чернилами в любых количествах, все, что требовалось, а потому и учеников, кои решили избрать для себя стезю служения Богу, в царевичевой школе уже набиралось десятка два. Умные, серьезные, с живыми душами — да разве он раньше думал бы о таком? Разве мог бы мечтать?

И богослужебные книги, и их исходники они все вместе разбирали и переводили, и натыкались на такое… ей — ей, Аввакум и сам не знал сейчас, какой он толком веры.

Православной — и сие точно.

А никонианство там, старообрядчество, двоеперстие, троеперстие…

Он — православный. И точка.

А сейчас Софья предлагает расширить границы.

Смогут ли они?

Справятся ли?

Не наломают ли дров?

— А вы медленно, осторожно, крохотными шажочками… даже если наши правнуки к этому придут — так нами ж заложено будет, — подсказала Софья.

Протопоп пристально посмотрел на девочку.

— Сонюшка, я подумаю…

Ответом ему была улыбка.

Подумает?

Значит, уже что‑то да сделаем! Дай‑то Бог!

* * *

Алексей с Иваном как раз коротали время за игрой в нарды. Пир все еще шел, но там было уже неинтересно. Все перепились до такой степени, что под столами валялись. Сплетен — и тех уже не узнать было.

Первым в свои покои удалились король с королевой, за ними гости… в дверь робко поскреблись.

— Пан Володыевский принять просит…

— проси.

Нарды были сдвинуты, Алексей улыбнулся, приветствуя по всем правилам рыцаря, вошедшего под руку с Барбарой, Иван тоже поклонился, поцеловал красавице ручку… не была Барбара так уж хороша по тем временам. Ни стати, ни бюста — невысокая, хрупкая, словно веточка, но таким счастьем светились ее глаза, такая нежная улыбка играла на ее губах… она и вправду любила своего рыцаря.

— Государь…

Польским языком отлично владели все присутствующие — на нем и велась беседа из уважения к паненке.

— Рад видеть тебя, Ежи. И поздравляю… твоя невеста — редкая красавица, а о ее мужестве еще легенды сложат.

Бася зарделась маковым цветом, присела в полупоклоне. Иван невольно подумал — а что бы, коли Софья надела местное платье — длинное, пышное, расшитое кружевом, с глубоким вырезом? Как она бы выглядела?

— Государь, ее величество сказала мне, что переговорила с вами….

— Верно. Ежи. Я еще раз предлагаю тебе и твоей жене, — серьезный взгляд на Басю, — ехать к нам, на Русь и служить мне. Полк дам, жалованьем не обижу, жена твоя будет жить в Дьяково вместе с царевнами и заботиться о ней будут, как о родной. А захотите дом свой поставить — поможем, там, глядишь, и земель пожалуем, если сам остаться захочешь.

Ежи поклонился.

— Благодарствую, государь.

Алексей Алексеевич усмехнулся. Благодарствует?

За что? Ежи отличный командир, лихой рубака, просто он не политик, не первый, он ведомый — и отлично это понимает. То есть — ценный кадр. А им ведь еще воевать предстоит. Так что…

Невелик труд — пригреть влюбленных. Он за то куда как больше получит.

— Государь, у меня есть несколько людей, которые хотели бы поехать на Русь…

— Так пусть приходят. Либо ко мне, либо вот — боярин Морозов. Поговорим, посмотрим, рады будем. Коли они твои друзья, так лучшей рекомендации им и не надобно.

И верно — Володыевский подбирал друзей по себе. Храбрых, отлично владеющих оружием, не всегда умных и дальновидных, но в основном — честных и порядочных.

Ежи расплылся в улыбке.

— А еще, государь, хотелось бы мне попросить…

— Слушаю?

Алексей улыбался, намекая, что для вас — любой каприз. И то верно, коли б не Володыевский далась бы так легко победа, али нет?

— Это я попросила… государь, — Барбара отчаянно краснела, но держалась. — Мы с Ежи обвенчаться хотим, а отца у меня нет. Ежели вы меня к алтарю поведете… без вас погибли бы мы все там, так бы и пропали, благодаря вам мы с Ежи вместе… Конечно, свадьба будет тайной…

Она смешалась и окончательно замолкла. Алексей и Иван переглянулись, с веселой улыбкой, понимая друг друга без слов.