Читать книгу "Заговор богатых - Роберт Кийосаки"

Есть известное выражение: «Никогда не спрашивай у страхового агента, нужна ли тебе страховка». Ведь и так известно, что он ответит. Почему финансовые консультанты настаивают на диверсификации? Потому, что смогут продать вам больше бумажных активов и частично распределить риски на тот случай, если допустят ошибку. В большинстве случаев они действуют отнюдь не в ваших интересах.

Искушенный инвестор

Существует четыре основные категории инвестиций.

1. Бизнес. Богатые люди зачастую владеют несколькими направлениями бизнеса, дающими пассивный доход, а среднестатистический человек в лучшем случае имеет несколько рабочих мест, где получает деньги.

2. Доходная недвижимость. Это здания, которые приносят пассивный доход в виде арендной или квартирной платы. Ваш собственный дом к этой категории не относится, даже если финансовый консультант уверяет вас в том, что это актив.

3. Бумажные активы: акции, облигации, депозиты, рента, страховка, паи инвестиционных фондов. В портфеле большинства среднестатистических инвесторов только бумажные активы, потому что их легко приобрести, они практически не нуждаются в менеджменте и обладают хорошей ликвидностью — от них можно избавиться в любой момент.

4. Материалы и сырье: золото, серебро, нефть, платина и т. п. Большинство людей даже не знают, где и как приобретаются подобные активы, в частности где можно купить золото или серебро.

Искушенный инвестор вкладывает деньги во все четыре категории. Вот это и есть настоящая диверсификация. Среднестатистический инвестор, даже будучи уверенным в том, что его портфель хорошо диверсифицирован, основную часть своих денег держит в третьей категории — ценных бумагах. О диверсификации здесь не может быть и речи.

Слова те же, а язык другой

Я еще раз хочу подчеркнуть, что подчас мы пользуемся одними и теми же словами, но при этом говорим на разных языках. Опытный инвестор, говоря о долгосрочных инвестициях, может подразумевать совсем не то, что новичок. То же самое касается диверсификации и многих других понятий. Даже слово «инвестиция» порой имеет разные значения. Для кого-то это могут быть краткосрочные спекулятивные сделки. Если человек говорит мне, что вкладывает деньги в недвижимость, я далеко не всегда сразу могу понять, что он имеет в виду. Может, он просто купил собственный дом или занимается спекуляцией недвижимостью, пользуясь рыночной конъюнктурой. А может, он покупает недвижимость, создающую денежные потоки?

И еще одно замечание по поводу слов и языка. Многие так называемые «финансовые эксперты» стремятся выглядеть умнее, чем есть на самом деле, поэтому употребляют всякие хитрые выражения типа «кредитный дефолтный своп» или «хедж», чтобы запудрить мозги обывателям. В действительности оба термина означают разновидность страхования, но «эксперт» ни за что не позволит себе этого слова. Ведь тогда всем будет ясно, о чем он говорит.

Фуллер в своей книге «Усмешка гигантов» пишет: «Один мой друг, ныне уже покойный, принадлежал к гигантам. Он был из семьи Морган. Однажды он сказал мне: “Бакки, я тобой очень горжусь, но должен с прискорбием сообщить, что ты никогда не добьешься успеха. Ты ходишь и объясняешь простыми словами то, чего люди не понимают. А ведь первый закон успеха гласит, что никогда не следует упрощать вещи, которые можно выразить сложно”. Хотя этот совет был дан в самом доброжелательном тоне, я все же продолжу разъяснение того, как живут гиганты».

Я горжусь тем, что продолжаю дело доктора Фуллера. Правда, я говорю не о гигантах, а о заговорщиках, но моя цель остается той же — объяснять простыми словами то, что они стремятся усложнить.

Как стать сильнее

Фуллер был непоколебимо уверен в силе слова. В одной из своих лекций, на которых мне посчастливилось присутствовать, он сказал: «Слово — это самое мощное орудие, изобретенное человеком». В книге «Критический путь» («Critical Path») он пишет: «В начале [имеется в виду начало индустриализации, то есть эффективной технологической кооперации людей] было Слово. Слово, произнесенное одним человеком и понятое другим, необыкновенно повысило способность людей противостоять вызовам жизни».

До тех пор пока я не попал в число студентов Фуллера, слова не вызывали у меня должного уважения. Лишь в 1983 году, когда мне было уже тридцать шесть лет, до меня наконец-то дошло, почему мой бедный папа, всю жизнь проработавший в системе образования, с таким почтением относился к словам. Мне стало ясно, почему я дважды заваливал экзамены по английскому языку в школе. Я просто не признавал силу слов и, как следствие, лишал себя этой силы, способной изменить мою жизнь. Бедный лексикон обеднял мою жизнь. Бедными словами и мыслями объяснялась скудость моих финансов. В конце концов я понял мысль Фуллера: «Слово — это самое мощное орудие, изобретенное человеком». Я понял, что слова — это горючее для мозга, наш самый главный актив (который порой может оказаться и пассивом). Для меня приобрело новое значение библейское выражение «И Слово стало плотию». До меня дошло, почему богатый папа запрещал и мне, и своему сыну употреблять такие выражения, как «Я не смогу» или «У меня не получится». Вместо этого он приучал нас задавать вопросы: «Как я смогу это сделать?», «Как сделать, чтобы получилось?». Я, хоть и с опозданием, осознал, что моя жизнь — это сумма произнесенных мною слов.

Я понял, что навсегда останусь пешкой, жертвой, рабом заговорщиков, если не усвою тех слов, которые они используют. Именно тогда я запретил себе говорить: «Найди себе хорошую работу», «Экономь», «Живи по средствам», «Инвестиции рискованны», «Не бери в долг», «Собственный дом — это твой главный актив» и т. п. Я знал, что пропуском в мир богатства станет освоение языка денег. В 1983 году я начал изучать финансовый лексикон — язык заговорщиков.

Комментарии читателей

Моему сыну четыре года. Как только он начал говорить, я стал учить его простейшим вещам, имеющим отношение к деньгам, чтобы как можно раньше заронить семена, которые принесут свои плоды, когда он станет взрослым. Каждый раз, когда моему малышу дарили деньги, я спрашивал его: «Что мы будем с ними делать?» И сам же подсказывал ответ: «Копить». Но недавно я задумался, правильно ли это. Теперь я учу его отвечать: «Вложим в дело!» Конечно, сказать проще, чем сделать… Теперь мне надо рассказывать ему про четыре категории инвестиций.

bgibbs

Оружие массового уничтожения

Уоррен Баффет называет деривативы финансовым оружием массового уничтожения. Вплоть до 2007 года об их существовании знали лишь немногие. Сегодня миллиарды людей уже слышали это слово, но до сих пор еще не вполне понимают, что оно означает. В результате у большинства сложилось мнение, что деривативы — это что-то плохое и опасное, а их использование — удел финансовой элиты, которая в них разбирается и умеет их создавать. Это глубокое заблуждение.

Еще раз повторю совет, который Бакминстер Фуллер получил от своего друга из семьи Морган: «Первый закон успеха гласит, что никогда не следует упрощать вещи, которые можно выразить сложно». Именно этим и занимаются обитатели мира финансов. Они берут простые вещи и сознательно усложняют их.