Читать книгу "Пропавшая экспедиция - Станислав Рем"

— А если дорогу со временем занесло песком? — не сдавался Урманский.

— Очень даже может быть, — согласился инженер. И тут же добавил: — Но историки нам про это ничего не говорят. Опять же вопрос: откуда катили? Где карьер, от которого должна была тянуться трасса к объекту? Он не найден.

— Занесло песком.

— Хорошо, вторично допустим. Но сам собой напрашивается третий вопрос: где обрабатывали камни? В карьере или возле пирамид?

— На месте подгонять проще. Сразу видно, как обработать камень так, чтобы он занял нужное место.

— И я бы вас снова полностью поддержал, если бы не одно «но». При такой обработке камня, как вы только что утверждали, должна, нет, просто обязана, остаться масса, тысячи тонн мелкого, не гниющего со временем мусора. Каменной крошки. Но её нет! Есть крупные детали, которые не вошли в конструкцию, то есть оказались лишними, а вот каменной крошки нет!

— То есть…

— Вот так и есть. — Кононов развёл руками. — По крайней мере, мы её не нашли. Мало того, как только начали её поиски, местные власти тут же приказали прекратить дальнейшие исследования и покинуть лагерь.

— То есть вы хотите сказать…

— Именно. Отходов нет по одной из причин: либо у тех, кто строил пирамиды, имелась такая техника, которая резала гранит, как масло. Либо блоки привозили в готовом виде. То есть обрабатывали в карьере.

— Но в таком случае в каменоломне должны были быть точные чертежи будущего сооружения.

— Мало того, продолжу вашу мысль. Любое сооружение, даже самое гениальное, дорабатывается по ходу его создания. Сколько раз у нас на комбинате было такое, что мы высылали изделие, а с полдороги его возвращали. Потому как строители что-то меняли в своей конструкции. Но у нас есть железная дорога. А как возвращали древние? Тоже по песку катили обратно? По логике вещей, проще было блоки просто оставить в пустыне. Кто-то видел их по дороге к строениям?

— Засыпало песком. Со временем.

— Снова песок… — усмехнулся инженер. — И камни древние люди тоже обрабатывали песком?

— Зачем же? — Урманскому стало немного не по себе от того, что он вот так, непонятно почему, встал в оппозицию к Кононову. Но и сдаваться не желал. — Имелись специальные скребки. Кувалды. Что там ещё…

— Вот-вот. Именно вот этим «что там ещё» и скрепили блоки промеж собой так, что и через тысячелетия лезвие ножа невозможно просунуть в щель. И все радостно верят в то, что это сделано скребком. А как по мне, взять бы того историка-теоретика, поднять со стула, дать ему скребок и камешек — и пусть проведёт практическое занятие… Уровень развития Древнейшего Египта или того, что было до него, был намного выше, чем мы предполагаем. Даже в сравнении с нами.

— А если предположить, что мусор вокруг сооружения собирали и вывозили? — Урманский решил вернуть инженера в начало беседы.

Кононов отозвался:

— Почему в таком случае вывезли только мелочь, а крупные остатки оставили? И потом, я не поверю, будто рабы могли идеально вычистить площадку. Никто отходы там не закапывал. Их просто нет. Со щёточками, что ли, ходили древние? При подневольном-то труде? Ведь опять же, не я — историки утверждают, будто рабский труд самый непродуктивный. Потому как раб не заинтересован в конечном результате труда. И в его качестве… Так что строители были профессионалами.

Кстати, имеется ещё одна гипотеза строительства пирамид. Из бетона. По данной гипотезе, древние строители, перед тем как заливать новый блок поверх старого и с боков уже стоящих блоков, проходились раствором, чтобы новый бетон не скрепился со старым, иначе бы получился единый монолит, который мог треснуть во время природных катаклизмов. То есть пирамиде давали возможность «дышать». И вот тут сам собой напрашивается вопрос: откуда древние люди, никогда до того не возводившие такого рода сооружения, могли знать о подобном свойстве высотных зданий? Кто тот архитектор, который надоумил их? Кто сконструировал, рассчитал все пропорции пирамиды?

— Значит, всё-таки працивилизация?

Кононов провёл по лицу ладонью руки. Урманский отметил: инженер не был чистым интеллектуалом. Ладонь Кононова оказалась широкой, мозолистой.

— Признаться, я и сам ещё нахожусь в сомнениях. Но всё больше и больше склоняюсь к одной мысли. Дело в том, что там, в Египте, имеются такие факты, против которых здравый смысл просто бессилен. — Инженер достал пачку сигарет, закурил.

Машина, минуя очередной поворот, наехала на камень, от чего слегка подпрыгнула. Сонный майор стукнулся головой о стекло дверцы, после чего все услышали:

— Твою дивизию…

— Хватит спать, — СЧХ хлопнул Сашку по колену. — Через полчаса будем в Увале, а у тебя фейс, как у мятой игрушки. Ты тут столько пропустил…

— Да слышал я! — недовольно пробурчал Рыбаков. — С вами разве поспишь? Бу-бу-бу, бу-бу-бу… — Он зевнул, посмотрел, что творится «за бортом», после чего, кряхтя, с трудом развернулся к заднему сиденью. Заспанные глаза следователя уставились на инженера. — Так чего они весь мусор-то не убрали? А?!

* * *

Мишка кивком головы позвал Санатова и Шилина к реке, якобы, проверить закидушки. Пока те двое вытягивали из воды леску, Дмитриев нарисовал на песке копию рисунка, присланного Щетининым.

— Заяц? — рассмеялся Серёга.

— Может, и заяц. Только по отчёту Колодникова проходит как олень. И выбит на скальной породе и на Граматухе, и на Норе. СЧХ считает, что и здесь, на Гилюе, должен быть подобный рисунок. Саш, ваши ничего подобного не видели?

Шилин отрицательно качнул головой.

— Не слышал.

— Нужно найти того, кто видел. И как можно скорее. Сейчас же поезжай в Зею, пообщайся со своими знакомыми охотниками, рыбаками. Может, кто-то из них наталкивался на нечто подобное, — Мишка протянул руку. — Здесь номер мобильника СЧХ. Когда найдёшь — звони ему. Кстати, он высылает человека в помощь. Тот к тебе придёт.

Санатов стёр рисунок подошвой сапога. И неожиданно тихо выматерился:

— Хреново.

— Что? — переспросил Мишка.

— Всё! — Санатов говорил тихо, в песок, так, чтобы наблюдатель его не услышал и не увидел движения губ. — Экспедиция шла по «оленям». Факт! — Сергей неожиданно замолчал, долгим взглядом окинул местность и неожиданно закончил фразу: — Сечёшь, к чему веду?

— Нет, — так же тихо ответил Михаил.

Санатов кивнул в сторону сосен.

— А где ты здесь видишь оленя? Кругом тайга, нет никаких выходов скальных пород. А значит, и рисунка тоже нет. — Санатов ногой скинул в речку небольшой камешек. — Нас накололи, Мишаня. Твой отец никогда здесь не был и лагерь в этом месте, как утверждает карта, не разбивал. Потому-то поисковая группа ни хрена и не нашла. Следователь, сука, подделал документы, запутал следы. Из-за этого его и грохнули. СЧХ прав: уходить смысла нет. Всё одно непонятно куда топать. Так что пока сидим и ловим рыбу…