Читать книгу "Пилигримы. Книга 1. Искры и зеркала - Дорофея Ларичева"

– Брось! – Красивое лицо гостя омрачила презрительная гримаса. – Твое тело к тому моменту сгниет в земле. Его съедят и переварят могильные черви. Что тебе до внуков и правнуков, старик? Верные источники доложили мне байку про Рюкина. Что тебе до него и прочих неудачников? Ты будешь далеко. Новые дети и внуки понесут в мир твои идеи. Дай нам закончить здесь, старик. Мы умеем быть благодарными.

Рука Крылова потянулась к бокалу. Горло першило, грудь сдавил соблазн выдохнуть «да». Да, его предупредили из столицы, что подобно Лансу отправят по следу добровольцев-мстителей, вздумай он принять предложение. Таинственная Зоя в течение часа доходчиво объясняла последствия столь недальновидного шага. Но как устоять, раз представился такой шанс?

Устоять? Да что он, в конце концов, ярмарочный болванчик, что ли, чтобы плясать под дудку мальчишки? Заявился, раскомандовался, считает, что купил его, Кощея?! Его, генерала?!

– Пошел вон, сопляк! – спокойно сказал Председатель. Соблазны и сомнения упорхнули прочь, уступая место желанию удавить наглеца на месте. – Нам нечего обсуждать!

Гамма усмехнулся, точно распрямившаяся пружина подскочил со стула и, погрозив пальцем Кощею, не без удовольствия сообщил:

– Ты еще будешь умолять меня, старик.

Тяжелые синие шторы всколыхнулись за ним, и выглянувший следом за гостем Председатель увидел только огни удаляющейся «шлепалки».

С-шлип, с-шлип, – попрощался с ним гость хлюпающим звуком моторов.

А Григорий Константинович Крылов хмурился вслед и убеждал себя, что поступает верно. Что ему еще представится шанс прожить новую жизнь. Недаром он пригласил сюда «мага от техники», «нового Теслу» Роберта Никитина, творящего под псевдонимом Робер Ноэль. Изобретатель сумеет ему помочь, он обещал…

21 июня. Барск. Дора

Наступивший день для Доры был наполнен событиями. Во-первых, в Барск прибыли военные, те, с которыми работала Вероника. Два грузовых самолета под утро приземлились на пригородном аэродроме. Город наводнили суровые люди в форме. Их не отвлекало ни яркое солнышко, поблескивающее в витринах, золотящее озерную гладь, ни дурманный аромат зацветающих лип, ни нарядные студентки местного университета, спешащие поскорее сдать экзамены и сбежать на пляж.

Во-вторых, выбравшаяся из подполья Ника вдруг оказалась очень важной птицей. Ее слушались и сам Кощей (выглядел он помятым, злым, но держался), и пришлые гости.

В-третьих, Ланса назначили главным исследователем озерных глубин и поручили погрузиться в батискафе вместе с Броней. Профессор Соловьев ворчал, ругался, грозился всеми возможными карами, но готовил плавсредство к погружению, спорил с капитаном теплохода и пилотом вертолета о наилучшем способе всплытия.

Постороннему наблюдателю могло показаться, что Броня сдался, смирился с авторитетом Ноэля, впечатлился вчерашними откровениями, притих и внимает каждому слову именитого оппонента в надежде отыграться. Ноэлю было не до него, он созвал к себе в помощники толпу военных и умчался в выделенную ему лабораторию по делам.

Девушки молча следовали за преобразившейся наставницей, вслушивались в ее команды – короткие и четкие: принести, сделать, отчитаться, съездить куда бы то ни было. Суровые люди в форме и в штатском почтительно кивали и уносились по поручениям, исполняя их незамедлительно. Это интриговало и настораживало одновременно. Что творится в Барске и вообще на свете? Услышанные в последние дни сведения не давали покоя, не укладывались в голове, давали пищу для фантазий и страхов.

Как ни странно, Доре такая жизнь начинала нравиться. Она была настоящей, не придуманной программистами макросети, не срисованной с книг и иностранных сетевых шоу. Не было в этой жизни заданной определенности, просчитанной на многие годы вперед: четкой работы на одном месте, еженедельного отчета, измерения личного вклада в развитие общества. Никто не присваивал класс достатка, рейтинги гражданской ответственности и свободы действий, не грозил понижением в правах. Сейчас она понимала – родители сбежали на космическую станцию именно от такой определенности, захотели глотка свободы. А она выбрала Землю-56. И наверно бы, осталась здесь, получи возможность связаться со своим миром и предупредить семью.

– Вероника Степановна, – окликнул наставницу молоденький лейтенант, – профессор Никитин сообщает, что они готовы к отплытию.

– Хорошо, – кивнула она. – Возьми пять человек подмоги, эскортируй моих мухоловок. Головой за них отвечаете. Все без исключения. Понял?

– Так точно, – закивал парень.

Дора обернулась к Машке. Опять их во что-то впутывают. Интересно, чем закончится это приключение для них обеих?

– Нам внутрь батискафа лезть? – с надеждой в голосе поинтересовалась Маша у Роберта, который вышел их встречать на причал.

Ветер растрепал волосы ученого. На смуглой загорелой шее золотилась витая цепочка, на вороте рубашки болтались очки… Сейчас профессор казался даже красивым, и Дора решила, что с Никой они будут смотреться вполне гармонично. Они оба гордые, умные, свободолюбивые. Им нужно помочь, подтолкнуть друг к другу. «Может, тогда и Ланс будет ко мне ближе», – шепнул внутренний голос и поспешил укрыться на дне сознания.

– Девочки, вы сегодня на корабле поплаваете. Мой помощник и господин Соловьев попытаются поднять на поверхность осколок таинственного прибора, «семени изменения», который поначалу неосмотрительно приняли за метеорит. И тогда у меня появится шанс проверить кое-какую гипотезу.

Роберт проводил их на борт и махнул рукой эскорту военных: мол, не мешайтесь тут.

– Какую? – Машка сегодня была чересчур любознательна. Едва ступив на борт корабля, она устремилась к блестящему корпусу батискафа. – А мне можно внутрь хоть на минуточку?

– Залезай. – Белобрысая голова Ланса высунулась сверху. – Мы закончили, док. Можно отчаливать.

– Валяйте, – легко согласился Никитин. Спрыгнувший на палубу Ланс помог забраться внутрь батискафа Маше, подмигнул Доре и помчался к капитану.

– Зачем вам осколки? – поинтересовалась Дорофея у Роберта.

Тот привалился спиной к батискафу и внимательно изучал рисунок облаков. В небе кружили речные чайки, купались в воздушных потоках, бросались вниз, стремясь поймать рыбку. Дора вздохнула. Ника обещала научить ее плавать когда-нибудь потом, когда все закончится. Но девушке в это уже не верилось.

– Дорофея, – не отрывая взгляда от неба, произнес Никитин, – я не знаю, что из себя представляют «семена изменения», но определенные догадки имею. А если я прав, есть призрачный шанс отключить эту штуку. Ты же знаешь, она коверкает людей, животных, растения – все живое. Разве могут нормально жить в обществе люди-скаты, бьющие электричеством, люди-химеры, способные трансформировать части тела по своему усмотрению, звери-невидимки и прочая антинаучная дикость? Силу, способную на такие трансформации, и энергию, ее питающую, я боюсь.