Читать книгу "Семена распада. Войны и конфликты на территории бывшего СССР - Михаил Жирохов"

11 марта Душанбинский городской суд приговорил одного из руководителей «Растохеза» Мирбобо Миррахимова к двухлетнему тюремному заключению за «клевету на председателя Верховного Совета Таджикистана Сафарали Кенджаева».

После ряда безрезультатных пресс-конференций, организованных руководством оппозиции в связи с этими событиями, 22 марта в Душанбе состоялся многотысячный митинг в знак протеста против судебных преследований руководителей Демократической партии Таджикистана. Обстановка все более накалялась. Последней каплей стала прямая трансляция 25 марта по республиканскому телевидению заседания Президиума ВС Таджикистана, на котором С. Кенджаев обвинил министра внутренних дел Мамадаёза Навжуванова (памирца по происхождению) в превышении полномочий. Обвинения были высказаны в крайне оскорбительной форме. Навжуванов, в свою очередь, обвинил председательствующего в дискриминации горцев.

Цепь провокационных действий руководства Республики привела к желаемому результату. Уже утром 26 марта на площади Шохидон (бывшая имени Ленина) перед президентской резиденцией собралось около 500 человек, преимущественно, выходцев с Памира. В течение нескольких последующих дней их число непрерывно росло, в ряды митингующих вливались группы жителей других районов Таджикистана. Началось выдвижение политических требований, среди которых наиболее важными были: отставка спикера парламента Кенджаева, а затем и всего парламента, принятие новой конституции, выборы в Верховный Совет на основе многопартийности, а также прекращение преследований оппозиции.

1 апреля так называемый «Общественный комитет по защите конституционного строя» объявил альтернативный митинг в поддержку президента на площади Озоди (бывшей имени 800-летия Москвы). Однако после окончания месяца Рамазана 4 апреля на площадь Шохидон прибыло свыше 50 тысяч человек из сельской местности, что резко изменило расклад сил в столице.

Набиев, не ожидавший такого размаха антиправительственных выступлений и не имевший возможности подавить их силой (милиция заняла откровенно нейтральную позицию), начал вести политику лавирования. С одной стороны, он обещал оппозиции некоторые уступки в виде определенных политических реформ в будущем, с другой — делал все, чтобы сохранить Кенджаева и парламент как опору своей власти. В качестве обязательного условия начала переговорного процесса он выдвинул требование прекращения митинга. Одновременно правительство организовало несколько провокаций с целью вынудить оппозицию пойти на явно антигосударственные действия, как то: избиение ряда журналистов из демократического лагеря, нападение на штаб-квартиру ИПВТ, обстрел машины одного из оппозиционеров и прочее.

Стоит сказать, что и со стороны оппозиции обстановка в республике нагнеталась: прежде всего, необходимо отметить экстремистские выступления «демократа» Ш. Юсуфа, который уже 7 апреля заявил, что участие русских в событиях может иметь тяжелые последствия. Общая обстановка существенно обострилась к концу первой недели апреля. Свидетельством начавшегося кризиса в руководстве стали просочившиеся слухи о том, что Набиев уже готов пожертвовать Кенджаевым.

10 апреля сессия областного Совета ГБАО приняла декларацию об образовании в составе Таджикистана Памиро-Бадахшанской автономной республики. В последующие дни на площадь Шохидон прибывало пополнение из кишлаков, активизировалось сельское духовенство, преимущественно каратегинского происхождения, постоянно в эти дни выступавшее на митингах и возбуждавшее антирусские настроения (например, мулла кори Мухаммаджон). Начались переговоры между Набиевым и Кенджаевым, который категорически отказался уйти в отставку. Президент впервые для обоснования легитимности своей власти открыто сослался на «волю Аллаха».

Начавшаяся 20 апреля XIII сессия Верховного Совета Таджикистана наделила Набиева полномочиями Верховного Главнокомандующего, попутно присвоив ему звание генерал-полковника. На этом фоне власть открыто стала угрожать митингующим.

В ответ оппозицией был предъявлен ультиматум об отставке Кенджаева, срок которого истекал в 14:00 21 апреля. Однако депутаты продолжали отстаивать своего спикера. В ответ митингующие сформировали отряды «гвардии», которые отправились на захват парламента.

Последней попыткой избежать «большой крови» стало решение сессии парламента ввести в состав президиума бывшего кандидата в президенты Сайфитдина Тураева, главы мусульман кази-калона А. Тураджонзода и заместителя председателя ДПТ Аслиддина Сахибназарова. Однако данное решение не достигло своей цели: оппозиция восприняла его только как признание своей силы.

К 23:00 21 апреля оппозиция взяла в качестве заложников около 20 человек, среди которых оказались 16 депутатов и 2 заместителя премьер-министра.

Вот что об этом вспоминает очевидец — участник XVI сессии Верховного Совета Республики Таджикистан К. Хасанов: «Вспоминаю, мы — группа участников сессии, вышли во двор Верховного Совета. Я и генеральный директор агентства «Ховар» Зайниддин Насриддинов пошли к выходу на улицу Орджоникидзе. Насриддинов шел за мной, когда вышли на улицу Орджоникидзе, я сказал: «Зайниддин, кажется, самое страшное осталось позади», но он не ответил. Повернувшись, я увидел, что его нет. Я вышел на Орджоникидзе, улица была заблокирована оппозицией. «Тепло» поздоровавшись с каждым, я пошел домой. Стал звонить домой Насриддинову. Его нет. Наконец, в первом часу ночи позвонил ребятам, дежурным КНБ, которые сообщили, что Насриддинов в числе других взят в заложники и находится в подвале театра «Лахути». На другой день в 11 часов утра всех взятых в заложники привезли в зал Верховного Совета… Оказывается, накануне, когда мы пересекли пост милиции, Насриддинов, шедший сзади меня, повернул направо и мимо министерства культуры вышел на улицу Ленина, а там его втолкнули в «газик» и повезли в штаб оппозиции».[33]

В 6:00 22 апреля по республиканскому радио было передано сообщение об отставке Кенджаева с поста спикера парламента, но уже через два дня указом президента он назначается председателем КНБ (Комитета Национальной Безопасности Таджикистана).

Одновременно на местах были отмечены гонения на оппозицию. Так, в Кулябской области имам Кулябской мечети мулла Хайдар Шарифов (так называемый «красный мулла») инициировал создание списков членов ДПТ и ИПВ. Члены этих партий, опасаясь за свои семьи, начали вывозить их за пределы области.[34]

Тем временем, в столице положение осложнялось с каждым днем. Так, 29 апреля к двум митингам, на площади Шохидон и Озоди, прибавился третий — на площади Садритдина Айни, организованный так называемой душанбинской молодежью, в составе которой находились члены, по крайней мере, 13 молодежных мафиозных группировок. Таким образом, мафиозные структуры практически открыто вышли на политическую сцену страны.

Во власти начались метания, которые не добавили стабильности: так, сессия Верховного Совета республики вновь назначила Кенджаева спикером парламента.