Читать книгу "Генеральская мафия – от Кутузова до Жукова - Юрий Мухин"

Так что же за «народную» цель имел Кутузов, по мнению Толстого?

«Ещё труднее найти другой пример в истории, где бы цель, которую поставило себе историческое лицо, была бы так совершенно достигнута, как та цель, к достижению которой была направлена вся деятельность Кутузова в 1812 году… Действия его — все без малейшего отступления, все были направлены к одной и той же цели, выражающейся в трех действиях: 1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их и 3) изгнать из России, облегчая, насколько возможно, бедствия народа и войска».

Это Кутузов-то, давая французам разорить Смоленскую и Московскую земли, дав им сжечь и разграбить Москву, погубив две трети армии в бездейственном следовании за Наполеоном, облегчал, «насколько возможно, бедствия народа и войска»? Толстой резюмирует: «Трудно вообразить себе цель, более достойную и более совпадающую с волею всего народа». Трудно вообразить себе более глупый панегирик!

Из всей истории Кутузова видно, что он осознавал свою никчемность именно как полководца и поэтому страшно боялся быть единоначальником в битвах — страшно боялся «1) напрячь все свои силы для столкновения с французами, 2) победить их». Если Беннигсен под Пултуском принял бой даже вопреки приказу командующего отступить, то Кутузов отступал всегда, даже если ему запрещали это делать. Когда Кутузова назначали единоначальником, то он делал и шёл на всё, чтобы битвы избежать даже с турками, и избегал битв не потому, что жалел солдат (они ему были безразличны, что доказывается хотя бы тем, с какой легкостью он отдал на убой 2-ю армию под Бородино). Кутузов избегал битв потому, что при любом соотношении сил заранее считал себя побеждённым. Требовались героические усилия царя и обстоятельства, чтобы заставить Кутузова принять бой.

Следует ещё раз сказать и о национальной гордости, в данном случае русских, которая как бы унижается при рассмотрении истории, а не пропаганды войны 1812 года. Подобный подход — раз русский, значит, правый — это подход даже не еврейский, а просто жидовский — дескать, мы богоизбранная (богоносная) нация, а все остальные — гои, животные. И какая разница, какой именно народ становится на эти гнилые позиции?

Нет, правильный подход к национальному вопросу заключается в понимании, что были периоды в истории человечества, когда мы, русские, были великим народом! Но и у других народов были такие периоды. Зачем им в этом отказывать и что нам даёт унижение других? Наша, русских, задача в том, чтобы опять стать великим народом, а не оставаться прадедов великих правнуками погаными.

К тому же ни война 1812 года, ни её подвиги, ни её поражения не имеют отношения к национальной гордости русских. Причём к этой войне русские? Это же не Великая Отечественная и даже не Первая мировая.

Был в то время народ, представленный в основной своей массе крестьянами, и был у народа царь. Для защиты народа от вражеского разорения царь нанимал воинов и нанимал их не по национальному признаку, а по боевым качествам. И цари были бы предателями народа, если бы руководствовались в этом вопросе национальностью. Платил царь нанятым воинам (дворянам) либо закрепляя за ними крестьян, либо просто деньгами. Эти воины со временем начали составлять костяк армии — её офицерство.

А солдат для царя нанимал сам народ, поскольку повинен был поставить царю в армию рекрутов. У народа была повинность ставить ежегодно требуемое царём количество рекрутов. Этим рекрутам за поступление в армию солдатами крестьяне платили, и по тем временам платили много. В солдаты отбирали самых негодных мужчин — буйных, одиноких, с преступными наклонностями. Но именно такие дерзкие бандиты в армии и нужны. Если у себя в общине подходящего кандидата не было, искали в других общинах, на стороне. Поскольку желающих служить солдатами было меньше потребности, то отдавали в армию и насильно, но в любом случае крестьяне платили за сам факт отдачи в царскую службу (на службе солдат кормил и платил им царь). Точно так же формировалось и, так сказать, «народное ополчение» — солдат в ополчение народ сдавал по разверстке, силой. Конечно, даже и при таком подборе солдат они сохраняли «русский дух», но историков и интеллигентов, за редчайшим исключением, эта, действительно русская, сторона дела никогда не интересовала.

Таким образом, царь, дворяне и солдаты были сами по себе — это профессионалы, нанятые народом на службу по своей защите. А народ податями и отработкой барщины расплачивался с этими наемниками. Поэтому, как там царь воюет и где, народа не касалось — это его царское дело, лишь бы враг народ не разорял.

Но когда французы начали разорять собственно крестьян и горожан, они (народ), конечно, начали сопротивляться, но сути это не меняло — то, что народ вынужден был сам заняться самообороной, внятно указывало, что царь негодный и профессионалы его тоже негодные. Царь и дворяне не выполняли своих обязательств перед народом. А то, что они гибли на полях сражений, то это их проблемы и риск — народ им за это платил. Между прочим, из воспоминаний участников той войны, скажем, Дениса Давыдова, хорошо видно, что дворяне страшно боялись восстания народа против царя и дворян именно за понесённое от французов разорение.

Поэтому глупо говорить, что вот это, дескать, русский-перерусский Кутузов, а вот то, фи, немец Беннигсен. По отношению к народу они были одинаковыми наемниками-профессионалами, правда, по-разному оплачиваемыми. Поэтому говорить надо исключительно об их профессиональных достоинствах и недостатках, а не о том, кто именно они по национальности.

Да, совершенно по-другому встал вопрос отношения армии к народу, когда была введена всеобщая воинская повинность, после которой войны стали народными. После этого действительно стало возможным говорить о войнах с учетом русских национальных особенностей.

Но это уже, по сути, XX век.

Глава 4

ВОЕННАЯ ЮСТИЦИЯ НА СТРАЖЕ АРМИИ

Положение усложнилось

Что характерно в истории войны 1812 года? Да, были генеральские разгильдяйство, глупость, барственность, презрение к жизни солдат, была бюрократическая трусость — страх принять ответственное решение, но не было у генералов русской армии животного страха за собственную жизнь и не было предательства — перехода на службу врагу.

Однако развращение генералитета началось как минимум тогда — в начале XIX века, и до откровенной трусости и предательства генералов и офицеров, по историческим меркам, осталось немного.

Когда говорят о чистке пред войной Красной Армии от предателей, либералы воем воют о том, что, дескать, в сталинском СССР в шпионаже обвинялись и расстреливались совершенно невинные и честные люди. Ведь как можно на них такое подумать, если репрессированные генералы на две трети состояли из благородных бывших царских офицеров?! Скажем, как мог предать комкор Г.К. Восканов, если он бывший подполковник царской армии? А комкор Н.В. Куйбышев, кавалер трех орденов Красного Знамени, в царской армии — капитан?

Между тем эта подлость и предательство пролазили в Красную Армию именно из царской армии. Тут надо понять, если критерием службы в армии является не защита Родины (или царя) в боях, а получение от Родины (или царя) как можно большего чина и денежного содержания, и большой пенсии, и всё это в мирное время, то подлость и предательство станут нормой армии. Да, конечно, не все офицеры станут подонками, но желающих ими стать будет предостаточно.