Читать книгу "Кто натравил Гитлера на СССР. Подстрекатели «Барбароссы» - Александр Усовский"

В те же дни, когда правительство обсуждало вопрос о бегстве, югославская 6-я и остатки 5-й армии приняли бой на южных подступах к Белграду. В ходе боев сербские солдаты и офицеры проявили чудеса храбрости. Батарея ПВО и последняя оставшаяся в югославской армии рота танков целые сутки сдерживали наступление танковых частей германской армии около Тополы. Свыше часа германские танки около той же Тополы задерживал пехотный взвод поручика Байтайича. Капитан Момчило Маркович со своей батареей расстрелял 11 германских танков вблизи Младеноваца. Таких примеров было много, однако, увы, все эти примеры доблести были уже бесполезны; югославская армия как целостный организм отошла в небытие – и к утру 12 апреля путь на Белград был открыт.

К полудню 12 апреля немецкие танки вошли в Белград, хотя формально город пал еще на рассвете. Столица Югославии капитулировала перед разведывательным дозором дивизии СС «Райх» в составе двух офицеров и полутора десятков солдат!

14 апреля штаб 2-й немецкой армии прибыл в Белград, и через три дня новое югославское правительство подписало перемирие. Югославская кампания закончилась за девять дней. Югославия перестала существовать как государство, ее армия – как организованная военная сила.

ЗА ДЕВЯТЬ ДНЕЙ…

* * *

И вот теперь пришел черед Греции.

Восемь пехотных и две танковые дивизии 12-й немецкой армии вовсе не имели подавляющего превосходства над англо-греческими войсками в Македонии, как это принято считать. У греков дивизий было гораздо больше!

Но 14 их дивизий крепко засели в албанских горах против итальянцев – и в предстоящих сражениях их роль свелась к роли пассивных зрителей развернувшейся трагедии.

7 апреля левофланговые части 12-й немецкой армии прорвали «линию Метаксаса». Из-за их правого фланга немедленно выдвинулась 2-я танковая дивизия и ускоренным маршем двинулась на юг. 9 апреля ее танки заняли Салоники, отрезав от тылов все греческие войска, расположенные восточнее реки Струмы.

Войска же правого фланга 12-й армии 10 апреля, перейдя югославско-греческую границу у Монастира (Битоля), разгромили греческие части у Флорины и начали стремительное наступление на юг, в район гор Пинд, угрожая окружением всем греческим дивизиям на Албанском фронте.

13 апреля греки начали запоздалый отход из Албании – но было уже поздно. Немецкие танки к вечеру 15 апреля перерезали все дороги, по которым греки еще могли отойти на Родину.

На следующий день немецкие части 18-го корпуса (2-й танковой и 6-й горнострелковой дивизий) вступили в боевое соприкосновение с британскими частями у горы Олимп. К вечеру 18 апреля немцы сломили сопротивление 2-й новозеландской дивизии и на рассвете 19 апреля вступили в Ларису.

На этом активные боевые действия в Элладе были завершены – греки согласились со своим поражением. 18 апреля в Тати под Афинами собрался военный совет, на котором генерал Папагос сообщил, что с военной точки зрения положение Греции безнадежно. Состоявшееся в тот же день заседание совета министров выявило, что некоторые его участники поддерживали смещенных генералов армии «Эпир» (еще 8 апреля высказавшихся о бессмысленности дальнейшего военного сопротивления), другие же стояли за продолжение войны, даже если правительству придется оставить страну. В правящих кругах Греции царило замешательство. Оно усилилось еще больше, когда вечером 18 апреля премьер-министр Коризис покончил жизнь самоубийством. Однако в это время сторонники продолжения войны одержали верх. Новый премьер-министр Цудерос и генерал Папагос потребовали от командования армии «Эпир» продолжать сопротивление. Но недавно назначенные командиры соединений отказались повиноваться, сместили командующего армией Питцикаса и поставили на его место генерала Цолакоглу. Тот выслал парламентеров к немецким войскам и вечером 20 апреля подписал с командиром дивизии СС «Адольф Гитлер» генералом З. Дитрихом соглашение о перемирии между Грецией и Германией. На следующий день генерал-фельдмаршал Лист заменил это соглашение новым – о капитуляции греческих вооруженных сил. Однако Гитлер его не утвердил – учитывая настойчивые просьбы Муссолини, он согласился, чтобы Италия была в числе сторон, подписавших соглашение о капитуляции греческой армии. Устно же Гитлер передал Листу через Браухича, что «на его месте он поступил бы точно так же». Это, третье по счету, соглашение было подписано генералом Цолакоглу 23 апреля 1941 года в Салониках. В тот же день король Георг II и правительство покинули Афины и улетели на остров Крит, из 55 тысяч британских солдат и офицеров (вообще-то они были австралийцами и новозеландцами, но какая разница?) более 12 тысяч было убито, ранено и попало в плен – но все же большую часть войск, около 43 тысяч своих солдат и офицеров, англичанам удалось эвакуировать из Аттики и Пелопоннеса.

* * *

Ну, вот и все. Балканская кампания вермахта завершилась за восемнадцать дней. Теперь немцы могли почивать на лаврах?

Ничуть не бывало.

Англичан-то они, конечно, победили, загнав две их последние дивизии на европейском континенте на корабли и отогнав их артиллерийским огнем подальше от берега.

Но вместе с тем немцы стали хозяевами осиного гнезда – территорий Югославии и Греции, на которых наряду с более-менее цивилизованными словенцами или относительно культурными хорватами жили воинственные сербы, коварные босняки, сомнительные с этнической точки зрения македонцы, откровенно нелояльные к рейху (несмотря на волю их царя) болгары. И весь этот ядовитый балканский куст полудиких народов, волею английского руководства взятый в апреле 1941 года под германскую руку, – были СЛАВЯНЕ …

А через два месяца немцам надо начинать вторжение в Россию. Самую главную славянскую страну в мире. И как поведут себя по отношению к германской администрации и германским тыловым частям, поначалу с комфортом разместившимся в живописных сербских, хорватских, боснийских, македонских и прочих деревеньках и городках, местные жители – можно предсказать практически безошибочно.

НЕДРУЖЕЛЮБНО.

Так что победа вермахта на Балканах – из тех побед, что зовут «пирровыми». Потерь-то немцы, конечно, практически не понесли, убитых и раненых у них было меньше, чем поломавших ноги в непривычных для жителя равнинной Тюрингии горах. Но что-то немцам подсказывало, что крошечные потери апреля сорок первого – это так, цветочки. И даже не цветочки, а еще только их запах.

А каковы будут ягодки – это вермахту вскоре предстоит почувствовать на собственной шкуре…

* * *

Пока немцы громили югославов, греков и примкнувших к ним новозеландцев с австралийцами – на востоке Африканского континента происходило крушение итальянской колониальной империи.

Зачем, кстати, итальянцы ее создали – не знал никто. К началу двадцатого века все более-менее приличные части Африки (которые могли бы приносить доход своим владельцам) уже разобрали сильные мира сего. Итальянскому королю (а позже – Муссолини) достались бесплодные горные плато Африканского Рога. Где, во-первых, ничего не росло, во-вторых, ничего не добывалось, и в-третьих – население этой местности было злобным и боевитым. В общем, итальянцам достался самый худший кусок Африки – и владение им приносило Италии не доходы (как нормальным колониальным державам), а исключительно расходы и хлопоты.