Читать книгу "В горах пощады нет - Сергей Самаров"

Бессарион убрал трубку.

– Пошли…

– Пошли… – выразил готовность Тамаров.

* * *

Артем Василич стал набирать скорость постепенно, почти незаметно, втягивая Бессариона в монотонную работу, и следил, чтобы эта работа была ритмичной. Возможным такое стало только после выхода на шоссе, пусть и основательно разбитое, и давно уже не ремонтировавшееся, но все же позволяющее хотя бы ступню ставить прямо и твердо.

Это было уже другое шоссе, среднее после развилки, где «краповые» пытались задержать бронетранспортер. После преодоления заслона беглецы первоначально поехали по левой дороге, ведущей в сторону районов, граничащих с Грузией. Вообще-то им следовало попасть на правую дорогу, но, срезав первоначальный путь по прямой, Тамаров выходить на правую сразу не захотел. И объяснил причину:

– Здесь между дорогами местность уж слишком сложная. Один я пробрался бы даже ночью. Ты не пройдешь. С камня на камень прыгать нужно, а из тебя сейчас прыгун, как из цыгана председатель благотворительного фонда. Не спеши. Чуть дальше, против Красной скалы, профиль резко изменится. Там перейдем правее…

– А до Ингушетии далеко?

– Утром должны там быть. Спать, думаю, уже в Ингушетии будем. Пост обойдем слева. Я говорил, что знаю там место подходящее…

Это была проверка. На посту и справа от него на рассвете должен был завязаться бой между ментами, контролирующими перевал, и боевиками. Одновременно два взвода спецназа ГРУ должны будут заблокировать выход на одну и на другую сторону перевала и держать бандитов до тех пор, пока не подоспеют менты двух республик. А небольшая казарма ментов поставлена как раз слева от поста. Поставлена совсем недавно, и российскому подполковнику было простительно не знать о ее существовании. Раньше на этом посту вообще дежурило три мента, и все. Но обострение в последние годы и особенно в последние месяцы общей ситуации в Ингушетии вызвало активность милицейских сил двух вайнахских республик, и на перевале срочно был выставлен усиленный пост, способный достаточно долгое время в автономном режиме, как планировалось, выдерживать атаки любого противника, не обладающего авиацией и тяжелой артиллерией. Бессарион должен был знать, что отвлекающим действием будет атака двух средних по численности банд на этот пост. И такая акция должна отвлечь все силы ментов сюда. И только тогда остальные боевики начнут активные действия.

Но грузинский подполковник промолчал, не среагировав на слова своего российского коллеги. Может быть, он просто не понял, о каком месте идет речь.

Пару километров шли молча, пока Тамаров резко не остановился и не поднял руку, требуя не стучать костылем и не мешать ему слушать. Прислушался и Бессарион и, не дожидаясь команды напарника, сам шагнул к обочине. Их догоняла машина.

В этом места склон насыпи был невысокий, спуск дался Бессариону нелегко, но он спустился все же быстро и там же, в кювете, пригнулся к земле, став в ночном сумраке незаметным. Артем Василич так не спешил и с дороги спрыгнул чуть позже. Он не в кювет спрыгнул, а перепрыгнул его и шагнул в кусты чуть дальше. Там поднял автомат, дожидаясь машину, и Бессариону слышно было, как сначала щелкнул предохранитель, а потом лязгнул затвор. Российский подполковник готов был к каким-то действиям.

Машина приближалась быстро. В горах, где дорога всегда извилиста и наиболее опасна, все почему-то ездят быстро. Наверное, местный воздух создает прилив крови к голове, и человек не ощущает опасности даже ночью. Фары темноту не разрезали, а размазывали рассеивающимся необыкновенно белым светом. Биксеноновые фары, или ксеноновые фары, как помнил Тамаров, ставятся обычно на дорогих иномарках. Но из-за света фар разобрать марку машины в окружающей темноте было невозможно.

И только когда машина проехала, стало видно, что это какой-то большой седан. Артем Василич встал и уже неторопливо, без суеты поднялся на дорогу и подал руку Бессариону.

– Ты стрелять хотел? – спросил Мерабидзе.

– Думал колесо прострелить. Чтобы ты хоть немножко покатался. Но скорость слишком высокая. Машина с пробитым колесом сразу с дороги вылетит. Движок у телеги хороший. Вроде бы подъем, а она прет, дороги не чувствуя. Да нам и идти осталось немного. Дойдем…

И они двинулись дальше без разговоров.

Скоро на фоне неба стали видны высокие, стеной стоящие у дороги скалы.

– Красная скала, – сказал российский подполковник. – Место это так называют. Как ориентир… Здесь несколько таких ориентиров. Дальше вот, в часе езды, будет такое место, называется Семь родников. Там, правда, всего четыре родника бьют, но раньше, говорят, их семь было, потому место так и называется. За Красной скалой повернем направо, выйдем на нужную дорогу. Дальше идти смысла нет. Дальше сплошные высокие горы будут. Лесистые, правда, но не во всех местах пройдешь.

К скалам подошли вскоре.

– А почему Красная скала? – спросил Бессарион. – Обыкновенные черные камни…

– Если захочешь здесь до рассвета отдохнуть, сам поймешь. На рассвете, когда солнце выходит, скала красными отблесками светится. Я наблюдал. Красиво. Какие-то вкрапления красной слюды, как мне говорили… Тихо…

С дороги несся, нагоняя их, звук нескольких автомобилей. Должно быть, ехали и грузовики, судя по тяжести звука, и потому ситуация сразу показалась более угрожающей и нарастающей стремительнее, чем при приближении быстрой, но малошумной иномарки. Тамаров оглянулся, ища убежище, но в этом месте дорога с двух сторон сжималась скалами на расстоянии около двухсот метров, и уйти с дороги было некуда.

– К скале. Прижимаемся… Лежа… – скомандовал Бессарион.

В ночной темноте, если человек в прямой свет фар не попадет, его, конечно, не заметят. Тамаров жестом показал, куда лучше залечь, чтобы фары, выглянув из-за поворота, не осветили их. Устроились рядом. Стали ждать. Артем Василич голову поднял, чтобы рассмотреть колонну. Она ждать себя не заставила. Движение было быстрым и целенаправленным. Впереди ехал бронетранспортер с открытыми люками механика-водителя и командира. Тамаров сразу отметил небрежность – на ходу со скалы забросить гранату в такой люк может любой мальчишка. За бронетранспортером ехало три тентированных грузовика «КамАЗ», за грузовиками два «уазика», и замыкал колонну опять бронетранспортер.

На всех машинах опять же присутствовали отличительные знаки спецназа внутренних войск – «ВВ». И продвижение такой сильной колонны, такое целенаправленное передвижение, осуществляемое в ночное время, явно говорило, что «краповые» выехали на какую-то срочную боевую операцию.

– По нашу душу, и такие силы… – привстав, покачал головой Бессарион, когда колонна проехала. – Уважают… Крепко мы им по носу надавали. Обидели!

– Боюсь, что сильно задену твое неоправданно высокое самомнение, – усмехнулся Тамаров, стряхивая с рукавов пыль. – Это не по нашу душу. Слишком много. Если бы по нашу душу всеми силами, они двинули бы по грузинской дороге. Или, что более вероятно, разделились бы на три части и исследовали все дороги. А сейчас их сняли отовсюду и погнали на какое-то срочное задание. Где-нибудь банды бродят, что-нибудь натворили. «Краповые» – как «Скорая помощь»… И теперь им не до нас. Можем дышать легче и двигаться быстрее…