Читать книгу "1612. Все было не так! - Дмитрий Винтер"

Итак, русские были разбиты, сам Дмитрий Шуйский едва унес ноги, он вместе с двумя другими воеводами – Голицыным и Мезецким – убежал в лес[486], а потом Дм. Шуйский удрал с поля боя так поспешно, что оставил в трясине даже сапоги, и помчался в Москву (по другой версии, в болоте увяз конь, и горе-воевода побежал в столицу пешком). По третьей версии, более полной, он утопил в болоте и коня, и сапоги и бежал на деревенской кляче[487]. Люди, попадавшиеся на пути, с удивлением смотрели, как всадник в богатой боярской одежде исступленно лупит крестьянскую лошаденку в бока босыми пятками…

Сразу после Клушина Жолкевскому сдалось несколько крепостей, а более 10 тысяч москвитян перешло на его сторону[488]. Так, только в Царевом-Займище гетман принудил перейти к себе и присягнуть Владиславу 5000 русских во главе с воеводами Елецким и Валуевым. Затем он взял без боя Можайск, Волоколамск, Ржев, Погорелое Городище…[489]

Между тем, накануне Клушинской битвы, как уже говорилось, перспективы поляков отнюдь не представлялись блестящими. Есть мнение (его высказывал Н. Мархоцкий), что поручить Жолкевскому встречу армии Шуйского Сигизмунда подговорили недоброжелатели гетмана, в частности Ян Потоцкий, желавший удалить его от двора, как нежелательного соперника[490], а уж заодно и дискредитировать его поражением, которое накануне битвы многим представлялось неминуемым. Жолкевский был отправлен против московского войска с инструкцией предложить москвитянам (если до этого дойдет) на царство Владислава[491]. И совершенно неожиданно заведомо провальное задание превратилось для гетмана в триумф.

Зато для Шуйского это был конец. После Клушина агенты Жолкевского открыто распространяли в Москве грамоты от имени Владислава с призывом избрать его царем; царь Василий ничего не мог с этим поделать[492]. Вскоре, 11 июля, осмелевший Тушинский вор снова подошел к Москве и расположился в летней царской резиденции Коломенском. Ему вновь присягнули Коломна, Кашира, Боровск, Серпухов… – короче, все города юга нынешней Московской области, кроме Зарайска, который отстоял для Шуйского воевода Дмитрий Михайлович Пожарский[493]. Шуйский позвал (теперь – на самом деле) на помощь крымских татар, но те, оценив обстановку, вместо борьбы с поляками и Тушинским вором напали на войска Шуйского и разогнали отряд некоего Лыкова[494].

Впрочем, по другой версии, крымчаки и сопутствовавшие им ногайцы таки нанесли совместно с силами Шуйского удар части сил «вора» под Бронницами (дальше сведения расходятся – по одним данным, их действия были удачны, по другим, они потерпели поражение и отошли к Москве), что, кстати, стало одной из причин репрессий Самозванца против своих татарских сторонников[495], хотя касимовские татары, поддержавшие «вора», к крымским татарам никакого отношения не имеют. Но так или иначе, Авраамий Палицын сообщает, что после единственного крупного боя с «воровскими» войсками крымчаки, сославшись на нехватку продовольствия, ушли, по пути угоняя толпы пленных из «украинных» земель[496].

А с запада к столице шло польское войско Жолкевского. И тогда столичные бояре решились на свержение Шуйского. Собственно, это была не первая попытка свергнуть царя, который, в сущности, являлся таким же узурпатором, как Годунов и оба Лжедмитрия. Еще зимой и весной 1609 г., как мы уже говорили, было предпринято несколько таких попыток. Тогда начавшиеся поражения «тушинцев» от войск Скопина-Шуйского и Делагарди на время сохранили Василию Шуйскому престол, но теперь его несостоятельность стала очевидной для всех.

План действий составил представитель влиятельного рязанского клана Ляпуновых Захар Ляпунов, с которым мы уже хорошо знакомы. Он фактически перестал подчиняться Шуйскому сразу после Клушина[497], а теперь, в середине июля, выступил с таким заявлением: страна, мол, дошла до «конечного разорения», «там поляки и литва, тут калужский вор, а царя Василия не любят. Он не по правде сел на престол, не по выбору всей земли, и несчастен на царстве. Будем бить ему челом, чтобы оставил престол, а калужским людям пошлем сказать: пусть они своего вора сведут, а мы Шуйского, и мы сообща выберем всей землей иного царя и встанем единомысленно на всякого врага». В итоге москвичи послали делегацию в Коломенское к людям «вора» с этим предложением – «свести» с престола как Шуйского, так и «вора», после чего совместно выбрать нового царя.

После того как была достигнута договоренность с «тушинцами» о таком варианте действий, 17 июля 1610 г. Шуйский был свергнут при решающей роли все тех же Ляпуновых. Вот как это происходило.

Придя во дворец Шуйского в Кремле во главе делегации от москвичей, Захар Ляпунов сказал: «Долго ли из-за тебя будет литься кровь христианская?.. Ты воцарился не по выбору всей земли; братья твои окормили отравой государя нашего Михаила Васильевича, оборонителя и заступника нашего!.. Положи посох свой! Сойди с царства. Мы посоветуемся о себе иными мерами».

Шуйский с криком: «Как ты смеешь мне говорить такое, когда бояре того не говорят?!» – бросился было на Ляпунова с ножом, но тот, человек физически сильный, погрозил маленькому и хилому Шуйскому кулаком и воскликнул: «Василий Иванович! Не бросайся на меня, а то я тебя вот так и изотру».

После того было решено объявить народу о низложении Шуйского. Зазвонили в колокол, собрали за Серпуховскими воротами всенародную сходку. Шуйского снова – теперь всенародно – обвинили в том, что он «неправдой сел, не по выбору всей земли, и… нет счастья земле! Как только пойдут его братья на войну, так и понесут поражение!.. Собирайтесь в совет, как нам Шуйского отставить, а иного выбрать всей землей!»

В итоге Василию пришлось уступить, он положил царские регалии и переехал из кремлевских палат в свой княжеский дом[498]. Причем это был не «дворцовый переворот»: по мнению Р.Г. Скрынникова, «сведением» Шуйского занимался «своего рода Земский собор с участием Боярской думы, духовенства и восставшего народа» (и войска, конечно. – Д.В.)[499]. Собор, конечно, не собор, но тем не менее участие «широких масс общественности» сомнений не вызывает.