Читать книгу "Призрак мисс Миранды - Бетти Бити"

Я заметила, что капитан Коггин поглядывает на часы.

— Сколько нам еще осталось? — спросила я тихо, чтобы никто не услышал.

— Судя по звукам, еще минут пятнадцать.

Судя по звукам. Да, они явно становились все отчетливее. И приближались быстрее, куда быстрее, чем ровный рев прилива. Звук, пропавший было и снова возобновившийся — и окончательно смолкнувший. Непонятно, то ли он в самом деле был, то ли пригрезился — как стук призрачных копыт час или два назад.

Затем я снова услышала его. Хриплый и надсадный, заглушаемый порывами ветра. Я не осмелилась привлечь к нему внимание остальных, ибо понимала, что он мог мне почудиться.

— Мне что-то послышалось? — Капитан Коггин насторожился. Казалось, в реве урагана мчался таинственный всадник, и никто не был уверен в происхождении звуков.

Но по прошествии какого-то времени, пока все мучились сомнениями, ко мне пришла уверенность. Как и к мисс Сильвестр. Она вскочила. Вслед за ней поднялась мама, затем капитан, и вместе с Гарри и Таней все кинулись к окну.

Из темноты выступили два неясных расплывчатых световых пятна — одно красное, другое зеленое, — которые подпрыгивали и метались из стороны в сторону. Отчетливо доносился звук двигателя, и я уже видела белый фонарь, луч которого прыгал по палубе. Затем послышался голос из громкоговорителя, и капитан Коггин настежь распахнул окно.

— Мы подойдем с фронтальной стороны и бросим к дверям канат. Как можно быстрее спускайтесь вниз. Не тратьте времени на сборы. Вы слышите нас? Не медлите! Сразу же спускайтесь!

Я лишь надеялась, что это может случиться, — и это, в самом деле произошло. Я испытывала лишь благодарность за спасение Николаса и не могла думать ни о чем ином, кроме того, что мы должны спешить.

Стряхнув оцепенение, мы послушно подчинились приказу — все это напоминало детские ночные кошмары, когда видишь приближение опасности и не можешь сдвинуться с места, словно ноги приросли к земле, а руки не слушаются. Через открытое окно доносился приближающийся рев, от которого закладывало уши, как бывает, когда, нырнув слишком глубоко, не успеваешь выскочить на поверхность и глотнуть воздуха. Должно быть, это еще предстоит испытать, когда на нас обрушится волна и погребет под собой.

Но, тем не менее, сопровождаемая мерцающим светом канделябров, наша маленькая процессия отправилась вниз, и кто-то из мужчин закрепил канат на засове старинной двери.

Думаю, что именно в этот момент радость, что Николас жив, уступила место осознанию реальности.

А реальность была такова, что сегодня случилось то, чего еще несколько месяцев назад я опасалась. Мы навсегда оставляем Холлиуэлл-Грейндж. И действительность превосходит худшие опасения — мы оставляем его не на милость чужих людей или кинематографистов, а на гибель и разрушение.

Мы спускались, расплескивая воду, залившую ступени террасы, а Робби, маневрируя, подвел «Морскую нимфу» поближе к портику. Капитан Коггин и Гарри, стоя по пояс в воде, помогли нам подняться на борт. Сначала маме, затем мисс Сильвестр и Тане. Затем Николас протянул мне руку и втянул на борт.

Вдруг и горе, и усталость перестали иметь для меня значение. Ибо, хотя я оставляла дом своего детства, где родилась и выросла, я делала это, как подобает любой девушке — держа за руку человека, которого она любит.

— Объяснения и все прочее подождут. — Это был голос Робби, новый голос, властный и резкий, которому даже Таня покорно подчинилась. — Дайте-ка ей хороший шлепок, капитан Коггин, а потом мы поднимем вас!

— Кстати, — Николас поймал мой взгляд и мягко улыбнулся, — если мужчина не может быть хозяином на своем судне, где еще ему быть таковым?

— Естественно, в своем доме, — из-за плеча откликнулся Робби. — Сам убедишься.

И несмотря на грозящую нам опасность, они весело переглянулись. Видимо, события последнего часа сблизили их настолько, что между ними завязалось нечто вроде дружбы. Но сейчас не было времени спрашивать, как и почему это произошло.

— Теперь нам нужно ее развернуть. Ник, — крикнул Робби, — и побыстрее! — Поднеся ко рту мокрые пальцы, он облизал их и заорал: — Вода-то соленая!

Должна признаться, что, несмотря на опасность, несмотря на присутствие Николаса рядом со мной, зрелище обреченного Холлиуэлла разрывало мне сердце.

— Не смотри, — шепнул Николас, закрывая ладонью мне глаза.

— Ты не понимаешь! — Я должна была смотреть, как дом горделиво высится посреди воды, уже омывающей фундамент, как величественно вздымается в сумрачное небо высокая каминная труба. Тонкий луч пробился сквозь завесу облаков, и дом, должно быть, в последний раз наяву предстал передо мной. Призрачное лунное сияние отразилось в окнах так, словно во всех комнатах сияют яркие огни. Даже в этом слабом свете я видела, как рдеют темно-красным кирпичные стены, как остается нетронутой удивительная шахматная кладка трубы древнего камина, на которой по-прежнему трепещет флаг, водруженный Гарри Хеннесси.

Робби включил двигатель на полную мощность и повел «Морскую нимфу» на стремнину, подальше от скрытых опасностей в виде обвалившихся стен, притопленных стволов и веток. Мы миновали подковообразный изгиб реки, и уступы холмов, закрывавшие поле зрения, остались позади. И я увидела ее.

Думаю, это самое устрашающее зрелище, которое мне только доводилось видеть. Залитая лунным светом, серая, как речная вода, сливавшаяся с таким же серым небом, на нас надвигалась огромная стена воды, бурлящая на стыке двух потоков.

Когда Дервент поднимется в небо…

Могучая, как скала, она вздымалась выше коньков крыши и двигалась ровно и неудержимо, издавая глухой низкий гул; в призрачном свете ее гребень дымился белой пеной.

Печаль уступила место страху. И только присутствие Николаса не позволило страху перерасти в панику. «Морская нимфа» с трудом пробивалась вперед. И теперь, казалось, именно она стала жертвой ночного кошмара, ибо, изо всех сил стремясь вперед, яхта оставалась на месте, словно приклеенная. Но, конечно же это был не бред ночных видений, а самая доподлинная реальность. Ибо, как бы ни надрывался двигатель, стараясь преодолеть мощное течение, оно неумолимо тащило нас к стене воды, приближающейся к нам с каждой секундой.

Я продолжала всматриваться в знакомые приметы берега, прикидывая по их положению, какое расстояние отделяет нас от катастрофы.

Пару раз я испуганно глянула назад. И больше не смотрела в ту сторону. Я вспомнила строчки из «Старого моряка», которые класс учил в прошлом году. Тим Броклбенк читал их с большим воодушевлением.

Путник на одинокой дороге,

Забудь о страхах и бедах,

Иди, не сворачивая с пути,

И не оглядывайся назад,

Дабы не увидеть исчадие ада

У себя за спиной.

Стена приближалась. Теперь казалось, что и вздувшаяся река, и низкое небо, и далекое морское пространство за нами — все превратилось в огромный водоворот, захвативший нас, и, кроме стоящего вокруг рева, ничего не было слышно. Вокруг было сплошное кипение воды. Мимо нас, угрожая столкновением, ныряя и вновь показываясь из воды, плыли обломки стволов деревьев, ветки с листьями; мелькнула и исчезла какая-то старая металлическая кормушка.