Читать книгу "Талисман любви - Дина Маккол"

Кроме самого видео, других зацепок не было. Мысли Дюпре скакали, дыхание стало прерывистым. Его охватил ужас. Звонившая женщина. Ее голос показался ему знакомым. И после просмотра этой видеопленки все его чувства кричали: «Аманда Поттер».

Когда она сама просмотрела эту пленку, то, конечно, пришла в ужас… как была в ужасе та женщина, которая позвонила. Потом ему в голову пришло еще кое-что, и его прошиб пот, поскольку дата почтовой отметки тоже о многом говорила.

— О Иисус. Это же доставила почта.

Моррел не мог взять в толк, что происходит. Единственное, что он видел, это то, что его подчиненный совсем потерял голову.

Да что, черт побери, с тобой случилось? — спросил Моррел.

Дюпре начал мерить шагами офис, мысленно ведя отсчет от нынешнего числа до дня, обозначенного на штемпеле, с учетом того времени, которое потребовалось местному почтовому отделению. Самое раннее конверт был отправлен в тот же день, когда раздался странный звонок от нёизвестной женщины. Но где она теперь? Что случилось с ней, пока кассета была в пути?

— Хорошо, давайте рассмотрим факты, — пробормотал он.

— Всегда полезно, — прокомментировал Моррел и был удостоен за это свирепым взглядом.

— Тот факт, что пленка не была перемотана, когда мы ее получили, говорит о нескольких вещах, — сказал Дюпре.

— Каких, например? — спросил Моррел.

— Первое. Кто-то ее просматривал. И если бы этот кто-то даже был смертельно напуган увиденным, он бы все равно перемотал пленку. Если бы ему не помешали. Это могло бы объяснить, почему пленка пришла к нам в таком виде. Если Аманда Поттер смотрела ее и в состоянии паники отослала по почте, это тоже объяснило бы, почему она сбежала. Она должна была сбежать от мужа, чтобы не стать очередной его жертвой.

— Послушай, — начал Моррел. — Возьми ордер на арест Поттера. Прямо сейчас. А когда найдешь Аманду Поттер, я хотел бы поговорить с ней. Мне нужно знать, нет ли здесь в какой-то степени и ее вины.

Дюпре застыл, вспомнив еще одну вещь.

— Поттер сказал, что у них была ссора.

— Дерьмо, — отреагировал Моррел и поставил кружку на стол. — Это представляет дело в новом свете. Если она все видела и Поттер об этом знает, тогда ей тоже грозит опасность.

— Черт побери, — выругался Дюпре и направился к выходу.

— Куда ты? — крикнул Моррел.

— Взять ордер. А после того как этого ублюдка заберут, я собираюсь найти мою Аманду.

Моррел побледнел, потом вспыхнул:

— Ты дурак! Она не твоя. И нет никакой гарантии, что она не замешана каким-то образом в этом деле.

— Она как раз-таки замешана, — сказал Дюпре. — Как, по-вашему, это попало сюда? — Он указал в сторону видео-магнитофона и кассеты.

— Почему ты так уверен, что это она послала ее?

«Потому что мне подсказало сердце».

— Чувствую.

— Почему же она сама не принесла ее? — возразил Моррел.

Их разговор уже перешел на крик. Одни детективы старались не замечать этого, другие останавливались, чтобы послушать.

— Почему? Я не знаю почему! — кричал Дюпре. — Может быть, по той же причине, по которой она утверждала в больнице, что упала со ступенек, хотя мы оба знали, что ее здорово избили, и никто не пришел ей на помощь, я в том числе. Или, может быть, потому что, когда кто-то действительно пытался заступиться за нее, ему сказали, чтобы он не совался не в свое дело, — добавил он, намекая, как шеф велел ему не встревать. — Черт. Может быть, она не знает, кому можно довериться. Мне неизвестно! Но когда я ее разыщу, то скажу, что вы об этом спрашивали.

Моррел почувствовал себя виноватым. Он понял этот откровенный намек, как и все, кто находился в отделении.

Дюпре обвинил его в халатности. И что хуже всего, это была правда. Не однажды у него возникали подозрения, что Аманда Поттер подвергается насилию, но, как и остальные, он ничего не сделал и ничего не сказал.

Он вытащил видеопленку из аппаратуры и положил в пакет как вещественное доказательство. Если Аманда Поттер мертва, он не сможет жить с чистой совестью.

Чуки Ригола нервничал, как наркоман, ждущий вожделенный косячок. Одним глазом он наблюдал за людским потоком возле газетного киоска, другим — за постоянно снующими машинами и уже начинал терять терпение. Чем больше он думал о том, что делает, тем хужё себя чувствовал.

Всю жизнь он старался совершать правильные поступки, и вот куда это его привело. Он представлял собой не что иное, как жалкую жертву профессионального скандала, и его репутация была столь же плачевна, как и участь женщины, которую убили.

Но все разом изменится, когда он получит свои деньги. Он поправит дела. Даст на благотворительность. Чаще станет навещать мать. Сможет начать собственный печатный бизнес, и на него не будет взирать свысока каждый знакомый журналист.

Он так увлекся оправданием своего поступка, что чуть не пропустил появления конгрессмена. А когда заметил высокого белокурого человека, элегантность его одежды и небрежность, сквозившую во всем облике, то понял, что все в его руках.

Чуки подтянул брюки, поправил съехавшую шапку, схватил свой дипломат и направился к газетному киоску.

— Привет, Эмери, — сказал Дэвид. Он поставил дипломат рядом с собой и вручил мальчишке-продавцу десятидолларовую банкноту. — «Плейбой», пожалуйста… сдачу оставь себе.

Дэвид сорвал полиэтиленовую оболочку с журнала и начал пролистывать, нетерпеливо ожидая, когда появится шантажист. Прошла минута. А потом он настолько погрузился в чтение, что почти забыл, зачем он здесь.

— «Уолл-стрит джорнал», пожалуйста. — Чуки поставил свой дипломат и стал рыться в кармане в поисках денег.

Дэвид замер. Это был пароль. Осознав, что человек приблизился, а он этого не заметил, он тут же вспомнил о деньгах и взглянул вниз. Теперь там бок о бок стояли два одинаковых дипломата. Дэвид начал поворачиваться.

— Эй, эй, — тихо предупредил шантажист. — Не оборачивайся.

Поттер застыл, его взгляд уперся в разрез юбки и темную ложбину между чьих-то женских ног.

— Продолжай читать, — добавил Чуки. — Мы сейчас совершим небольшой обмен… и ты свободен.

— Ты задница, — прошипел Дэвид.

— Это ты задница, — возразил Чуки и подхватил дипломат конгрессмена. — Я не убивал. Я не лгал.

Он шмыгнул за киоск и кинулся сквозь людской поток. Когда он осознал, что перешел улицу, сел в машину и его при этом не подстрелили в спину, он засмеялся.

— Я сделал это! Я сделал это! — выкрикивал он.

Полный ликования, он завел мотор и влился в поток машин, нечаянно свернув на улицу, ведущую к Белому дому, вместо той, которая вела из этого района.