Читать книгу ""Сапер ошибается один раз". Войска переднего края - Артем Драбкин"

Главные силы корпуса за ночь сосредоточились в лесу в этом районе. А утром 24 апреля на вражеский берег обрушилась вся огневая мощь наших частей. Вели огонь пушки, танки, корпусная артиллерия, дивизион «катюш», минометная батарея — все, что могло стрелять! Под огневым прикрытием саперы 1-й роты по-пластунски с лестницами на спинах двинулись к мосту. Впереди были гвардии старшины Тимошенко и Масюк, гвардии сержанты Трофимов, Иванов, Глуцков, рядовые гвардейцы-добровольцы Наседкин, Савицкий и другие. С близкого расстояния от 60 до 200 метров прямо через канал, в упор, по нашим саперам противник открыл перекрестный огонь из всех видов оружия. От разрыва вражеских снарядов, мин, пулеметных и автоматных очередей, разрывов фаустпатронов кипела земля и вода. Со свистом летели пули и осколки, грызя все живое, что попадалось на их пути. Смерть, ранения, увечья!.. Но передовые достигли берега и стали по воде подталкивать лестницу. Саперы по шею в холодной, ледяной воде, цепляясь за металлические конструкции, крепили деревянные мостики к фермам взорванного моста. Мы несли большие потери… Когда был ранен командир 1-го взвода лейтенант Долгих, командование взводом принял гвардии сержант Марчук, но тут же и он был тяжело ранен осколками мины в бедро. Однако Марчук остался в бою и, истекая кровью, продолжал командовать своим взводом. Минут 20 длилась эта адская работа. Когда последняя лестница перекрыла водное пространство, я дал условный сигнал — зеленую ракету. Гвардейцы мотострелковой бригады по мостикам, наведенным на переправе, устремились на вражеский берег и стали захватывать плацдарм. Только тогда я дал команду бойцам своей роты отходить с места в укрытие. В строю осталось 54 человека: 18 погибли или были ранены. За 8 минут… Гвардейцы 1-й саперной роты с честью выполнили задачу и тем внесли свой вклад во взятие Берлина. За выполнение этого и других боевых заданий в Берлинской операции многие мои бойцы были представлены к правительственным наградам, меня же наградили орденом Красного Знамени. Это был третий мой орден.

— Где вы были в момент, когда они ползли?

— Вместе с ротой. Я же командовал, руководил: «Правее крепи!», «Левее подтягивай!» и так далее. Где должен быть командир? Здесь, в середине боя. Я непосредственно руководил бойцами. Ведь что вышло? С двух сторон держится по половине моста, и 8 метров разрыв. Мы эти 8 метров забросали, укрепили настилы, лестницы, и целая мотострелковая бригада переправилась туда, захватила плацдарм, выбила немцев с первых домов. Завязался бой, а дальше саперов это не касается. В это время подтянули понтонные части, подвезли понтоны, и по этим понтонам пошли танки.

— Понтоны — это не ваша задача?

— Это отдельная служба. Отдельная понтонная часть, отдельная понтонная бригада армейского подчинения, это уже не наша задача. Но нельзя сказать, что наша задача — только разминирование и наведение временных переправ. Не только это. Вот выписка: «26.03.1945 на Ратиборском направлении в бою за деревню Круг товарищ Рябушко оценил обстановку, принял смелое решение атаковать деревню силами саперов. Лично повел своих саперов в атаку. Стрелковое подразделение, увлеченное примером саперов, поддержало атаку. Деревня была очищена от противника». Но почему так произошло? Деревню Круг было приказано взять танковому подразделению, но они бились, бились, никак не могли взять, не хватает личного состава. Тогда они ко мне, а у меня человек 20 или 30 людей было, и мне говорят: «Давай, поднимай в атаку!» Я говорю: «Товарищ подполковник, я не имею права!» — «Сейчас же поднять всех в атаку, и со всеми стрелками!» Что делать? Я своих поднял: «Ура, за Родину, за Сталина!» Мы как вдарили — и все за нами поднялись, и танки пошли. И деревню мы взяли… Тут я мог вообще отсидеться, не принимать участия в атаке, но мы все вместе пошли, вперемешку с пехотинцами. Командир бригады сейчас же доложил в корпус. Меня вызвал корпусной инженер, поблагодарил. Говорит: «Смотри, в следующий раз саперов береги. Но на этот раз молодцы». Очень был доволен командир корпуса. Эту деревню они не могли взять с утра, никак. Все танки, которые посылали, горели. А так, кроме этого случая, нас в атаку не гоняли, нет.

— Какое у вас было специальное саперное оборудование? Чем вы отличались от обычных пехотинцев? Что у вас должно было быть?

— В роте была машина ЗИС-5, в которой находился необходимый запас мин: противотанковых, противопехотных, взрывателей, тротила и так далее. Все, что нужно для того, чтобы нам делать минно-взрывную работу. Были у нас миноискатели, но солдаты были не настолько грамотные… Два-три колхозника были с таким образованием, что повернет он ручку не в том направлении, и она уже не пищит или, наоборот, пищит все время… Да и миноискатели были несовершенны. Были у нас сигнальные ракеты и ракетницы — это для всяких условных сигналов при выполнении задач.

Например, послали меня проникнуть и разминировать мост в тылу врага. Разминировали — раз, дали сигнальную ракету. Я еще был командиром взвода, когда меня отправили со взводом в тыл врага, за 40 километров. Это еще в Польше было дело. Там был небольшой железнодорожный мост, а рядом город Кельце, который наши части должны были к 12 января 1945 года взять. Станция Кельце была забита железнодорожными составами с имуществом, предназначенным для эвакуации в Германию. Охранялся мост немецким постом. За три дня до этой операции, 9 января, мы ночью пошли со всеми своими принадлежностями. Нас во взводе было всего 12 человек, по сути, это одно усиленное отделение. У каждого был нож, было личное оружие, в вещмешке 300-граммовые тротиловые шашки. Одеты мы были в белые маскхалаты. Радиосвязи у нас никакой не было, но, успешно выполнив задание, я должен был дать условленную серию ракет. Первую ночь мы шли, день лежали, всю вторую ночь опять шли, день лежали, а на третью ночь уже вышли на объект, на мост. Спустились вниз. Тактика была такая: выползти на центральный пролет моста, а береговые пролеты не трогать, они были бетонные, сложить там взрывчатку, зажечь фитиль и отходить. Мы наблюдали за часовыми. Один немец вышел из караульной будки, и тут трое моих ребят бесшумно набросились на него. Остальные побежали выгружать тротил и подсоединять бикфордов шнур. Даю команду отходить, бегом, бегом, дай бог ноги унести. И тут взрыв! У нас в общей сложности было с собой килограммов 60 тротила, мощный взрыв был! Немцы повыскакивали, их ошеломило этим взрывом. Началась стрельба. Я дал ракеты и повел людей в лес. Там рощица в полукилометре была, мы сначала в нее забежали, а потом, когда поутихло, уже в лес ушли. Лес большущий, и в этом лесу мы и должны были схорониться, потому что в эту ночь, именно 12 января, должна была начаться атака всеми силами корпуса на город Кельце. Кельце в течение трех часов взяли, и бригады пошли вперед. Одной из бригад была поставлена задача выйти именно на наш лес, и мы к этой бригаде присоединились. Потерь не было. Потом туда пришли наши ремонтники, железнодорожники, у них были специальные приспособления для восстановления моста. Это было самым серьезным моим делом — так далеко уйти и выполнить задачу! Да, это был небольшой мост, но он сделал большое дело, все эшелоны остались на станции Кельце. Я, конечно, не видел эти эшелоны, но говорят, что три эшелона помимо всех прочих трофеев были с нашими девками-украинками, которых везли в Германию.