Читать книгу "Варшава - Владимир Козлов"

– Классно. Я тоже разное. Например, группу «The Residents». Знаешь их?

– Не-а.

– Такие американские чуваки веселые… А раста – религия очень светлая, солнечная. И музыка регги тоже, соответственно…

– То есть, когда плохо, надо притворяться, что хорошо?

– Нет, не надо. Просто если правильно все делать и правильно жить, то всегда будет хорошо, даже, когда плохо. В этом и смысл раста. Но я тебя, наверно, загрузил.

– Да нет, наоборот – интересно. А в кого верят растаманы?

– В бога Джа. Он черный, кстати. Бог растаманов – черный. Это – единственный черный бог. И еще они курят ганджа – это то, что обычно называют марихуаной, травой, шмалью, анашой, а у растаманов – это ганджа.

– И ты куришь?

Влад делает глоток пива, встряхивает головой.

– Да, курю. Мы в Лондоне с чуваками столько ее выкурили… Ты, может, думаешь, что ганджа – это плохо, потому что наркотик? Только люди, которые в этом не разбираются, могут говорить: «Наркотики – это плохо». Наркотики ведь есть разные. Есть тяжелые, как героин, например. Вот это – действительно опасно. А есть легкие – как ганджа. Водка, кстати, в тысячу раз опаснее ганджа, и никто ее не запрещает. В Англии, да и в Штатах тоже, давно уже борются за то, чтобы легализовать ганджа. Я не говорю про Голландию…

– А здесь ты можешь достать траву?

– Без проблем. Что, хочешь приобщиться?

– Ну так… Может быть…

– Оки-доки, скажи только – все будет.

* * *

Общее собрание в офисе. Пришел компаньон Кулакова, «инвестор». Он невысокий, полный, в синих вытертых джинсах и черном свитере под пиджаком. Клок волос прикрывает лысеющий лоб.

Кулаков говорит:

– Я недавно прочел в «Народной газете» статью про то, сколько стоит создание одного рабочего места. От пятидесяти до восьмидесяти долларов в месяц. Понимаете? До восьмидесяти долларов в месяц. Сюда входит и зарплата, и все остальное. И вовсе не всегда это приносит прибыль. У нас маленькая компания, и я мог бы сам делать очень большую часть работы – из экономии, можно сказать. А я вместо этого беру людей на работу, я хочу помогать экономике страны, создавать рабочие места. Но и благотворительностью мы заниматься не можем – здесь, все-таки, не собес.

Серега шепчет мне:

– Догадываюсь, зачем он это лепит. Видно, хочет зарплаты срезать.

– …и решили предложить новую систему оплаты труда. Пока только предложить, со следующего месяца, с марта. За февраль все получат согласно договоренности. А с марта зарплата каждого будет напрямую зависеть от прибыли фирмы, и, соответственно, от того, что каждый сделал для того, чтобы эту прибыль заработать. Да, кто-то получит меньше, чем в прошлом месяце, но это будет для него стимулом, чтобы лучше работать. А другие, наоборот, получат больше. Как вам такое предложение?

Все молчат.

– Ну, если возражений нет, то вернемся к этому вопросу первого апреля. И не удивляйтесь, это будет не шутка. Мы – коллектив маленький, и наша сила – в сплоченности. Борьба между конкурентами в туризме обостряется, но и люди начинают больше ездить. Так что, работы хватит всем. Есть, над чем подумать и на чем сосредоточиться.

* * *

Немецкий – в пятьсот второй. Бусловича еще нет. Влад рассказывает:

– Вчера целый день переводил миссионерам из Штатов. Нормальные такие чуваки все – не фанатики, а простые клёвые ребята. Радуются, что приехали сюда, от всего у них челюсть отвисает.

– А что они вообще здесь делают?

– Пропагандируют христианство. Свое, конечно, не наше. Вот эти – пресвитерианцы, например. Я раньше католикам переводил, баптистам, адвентистам седьмого дня… Презентации у всех одинаковые: песни поют под гитару, улыбаются, книжечки свои раздают…

– Твоя ж религия – раста…

– Ну да, но эти – не враги. Растаманы – они ко всем религиям относятся терпимо и дружественно…

– А что насчет травы? Помнишь, мы говорили?

– Хоть сегодня. Единица измерения – коробок.

– Какой коробок?

– Обычный, спичечный. Полкоробка – пять долларов, коробок – десять.

– А полкоробка – это много или мало?

– Типа, смотря для кого… Джойнтов на пять хватает.

– Окей, возьму полкоробка.

– Деньги с собой есть?

– Есть, только рублями.

– Не проблема, можно по курсу. Принимается любая валюта. После пары позвоним Вене – он доставит. Ганджа – это классно. От ганджа не бывает похмелья, ганджа не разрушает желудок – как алкоголь. Ну, ганджа – это просто… высшее. Мы на днях курили – просто супер, но ее из Германии, из Кельна привезли. У меня есть приятель – Боник. Он здесь познакомился с Маркусом, немцем – альтернативную службу проходил во второй больнице. И, короче, Маркус пригласил его к себе в Кельн, в свою растаманскую коммуну. Боник поехал – и они там неделю кайфовали, и еще дали ему с собой. Как он провез через границу – не представляю. Сам ничего не помнит, обкуренный был.

Впереди Карпенко шепчет Рублевой:

– Давай раскрутим немца на политические базары – вчера какая-то тусовка была, Народный фронт, а он – «фронтовец»…

– Это ты предлагаешь, чтобы я его крутила?

– Не хочешь – могу и сама.

Заходит Буслович, ставит портфель на стул.

– Добры день.

Рублева шепчет Карпенко:

– Он что – зимой в такой куртке ходит?

– Нет, ты что? Она у него типа пиджака. – Карпенко хихикает. – У него еще такой пуховик советский, он его сдает в гардероб.

Буслович говорит:

– Нехта з другога курса – можа не з вашай групы, а можа и з гэтай – написау у дэканат ананимку, што выкладчык размауляе на беларускай мове – мауляу, не разумее. Ну дык вось, беларуская мова у нас – дяржауная, и таму я выкладаю на ёй. Каму не падабаецца, могуть ехать у Расею и вучыцца там на расейскай мове.

Карпенко поднимает руку:

– Сергей Иванович, а вчера была встреча Народного фронта с избирателями в кинотеатре «Москва». Вы ходили?

– Не, не хадзиу, бо быу заняты, и вельми шкадую, што не быу. Нардны фронт – адзиная у стране палитычная сила, якая можа прывести яе да чагосьти добрага…

Спускаемся с Владом в фойе, встаем в очередь к телефону. Девушка в мини-юбке, с затяжкой на колготках, орет в трубку:

– Я по поводу работы. Официанткой с иностранным языком… Студентка, да… В инязе… Восемнадцать есть, да… Хорошо, перезвоню завтра.

Она вешает трубку, отходит.

Влад набирает номер.

– Привет, Веня. Как твои дела? Слушай, нужна половина. Подвози в два часа в иняз. Будем ждать на крылечке. Пока.