Читать книгу "Черный рассвет. Иллюзия - Алла Самшитова"

Свирилил ворвалась в тронный зал, сильно встревоженная.

— Исар-Ма, что за ерунда творится на Земле? — почти пролаяла она.

— Знаю. Один из миров Внешнего кольца. Я слежу за ним время от времени. Лет пять назад там было много смертей, даже думал вмешаться, но потом все стихло. Так что беспокоиться не о чем.

— Не о чем?! Совсем ты расслабился, почивая на лаврах. А знаешь, что Некто преодолел заклятье Повада за несколько лет.

— Неужели? Этого не может быть, — удивился Исар-Ма. — Давным-давно это заклятье было наложено на все миры Внешнего кольца, потому что они слишком несовершенны.

— Верно. И никто, ради их блага, не может полностью владеть своей планетой. Это слишком опасно, — подтвердила собака.

— Одолеть заклятье Повада мог только кто-то из моей родни. Если таковой существует.

— Ты уверен, что Ар умер?

— Сви, это было на твоих глазах. От него ничего не осталось.

— Или он хотел, чтобы дураки так думали. А что если мы и сейчас только марионетки в его игре? — собака перешла на лай.

Через час в тронном зале собралась старая гвардия. Великие ничуть не изменились за прошедшие пятьдесят лет. Только в глазах появилось больше опыта, да прибавилось уверенности в движениях.

Вера лежала на спине своего Исара-Ма, обнимая его за шею. Их неправильная любовь со временем все усиливалась. Вместе с ней возрастала их общая сила. Сви взглянула на них особым взглядом. Сущности обоих уже стали единым целым. Друг без друга эти двое уже не выживут.

Лидс похвастался, что трижды был женат, у него одиннадцать детей и трое внуков. Но он по-прежнему ищет свой идеал. Хвостатая богиня пожелала ему удачи в поисках.

Василий, только объявившись во дворце, бросился к Сви с объятиями.

— Как я рад тебя видеть, старушка! — промурлыкал он, зарывая свой нос в ее шерсть.

— Но-но, полегче! — притворно грубо оттолкнула его богиня-собака и засмеялась. — Дай-ка, я на тебя погляжу.

Черный кот состроил кокетливую гримаску и стал принимать разные позы, будто снимается для эротического журнала. Теперь уже смеялись все.

Появившийся в то же мгновение Мурзик проворчал: «Как же мне надоел этот клоун!» Василий даже не удостоил его ответом.

Позже всех к компании присоединились Берталин и Алина. В отличие от остальных приемная дочь Исара-Ма заметно изменилась в лучшую сторону. Из робкой перепуганной девчонки превратилась в настоящую красавицу, мать троих очаровательных близняшек.

Императрица взглянула на старика благосклонно и спросила:

— Йохан, я слышала, ты молился о моей победе. Что ж, благодарю. Проси, что хочешь.

— Я молился о твоей победе, потому что понимал, что только в этом случае прекратится кровопролитие. Иначе ты бы истребила всех. Что я могу просить у тебя? Дети мои давно погибли. Супруга тоже не дожила до сегодняшнего дня. Отпусти меня обратно в пещеру, — ответил старик.

— При одном условии. Молись о моем здоровье и благополучии.

— До самого последнего вздоха я буду делать это. Ибо без тебя здесь теперь может начаться смута.

— И еще вопрос: Как ты думаешь, кто я? — поинтересовалась императрица.

— Кара Божья, — вздохнул старик.

Его собеседница рассмеялась.

Протилогалитон сильно тревожился о Нурганым. Вместо того, чтобы сидеть себе на Земле тихо, хотя бы пять столетий, пока нынешние гвардейцы не успокоятся, она вылезла и откровенно заявила о себе. Заклятье Повада одолеть мог только… К чему имена? Все и так ясно. «Должно быть Исар-Ма скоро снова выдернет меня на допрос», — вздыхал Протилогалитон, поджимая старые корни. И, как всегда, оказался прав.

В тронном зале почти ничего не изменилось за последние годы. Правда, в центре сидел не друг. Протилогалитон сразу заявил: «Разрежьте меня на поленья, из каждого наделайте буратин, ни один из них не станет разговаривать с вами». И замолчал. Эти злыдни и так пробовали его разговорить, и эдак. Бесполезно. Но из вопросов дерево поняло, что гвардия пребывает в смятении. Они ни в чем не были до конца уверены. А особенно — в своей победе. Это вселило в узника хоть какую-то надежду. «Кто знает, может у нее есть план», — размышляло старое дерево, вновь оказавшись в пещере Люцика.

— Вот старый пень, расколоть бы его на дрова! — ругалась Свирилил.

— Нет, Сви, такие не колятся, — был вынужден признать Исар-Ма.

То, что Вера лишь смутно ощущала, как необъяснимую тревогу, Нурганым просто нашла. Пятнадцатилетняя девушка задержалась у старого пыльного комода, открыла дверцу и на внутренней стороне обнаружила зеркало. Каким-то оно было запыленным, заброшенным, грустным.

Нурганым взглянула в него и увидела себя, только в облике мужчины, сидящего на троне. Высокая, мощная фигура. Светлые волосы. И рядом — старый друг Протилогалитон. Имя его девушка вспомнила, только увидев.

Потом поверхность зеркала как бы заволокло туманом, который постепенно сгустился до черноты. На этом фоне начали проступать красные буквы: «Приветствую тебя, Ар, мой повелитель. Чем может служить тебе зеркало Астры?»

— А что же тогда Исар-Ма нашел в Иртемии?

— Иллюзию, но об этом никто не должен знать. Пока я надежно скрываюсь здесь.

— Позволь поговорить с Протилогалитоном.

Тьма расступилась, и Нурганым увидела старого друга. Он находился в пещере Люцика. Как пленник.

— Я люблю тебя, — сказал Протилогалитон, почувствовав, кто смотрит на него.

Попытка Петра Исхакова взорвать личный автомобиль императрицы закончилась полным провалом. Исар-Ма был вынужден обменять этого неудачника на Протилогалитона.

— Простите меня, — попросил Петр у старой гвардии, — я был так благодарен вам за то, что моя родная Антиповка вновь оказалась на прежнем месте, как ни в чем ни бывало, что хотел помочь в вашей борьбе с Аром, А выходит, только помешал.

— Не расстраивайся, Петр, все равно у тебя не было ни единого шанса. Это мы виноваты, что оставили тебя одного на Земле. Хочешь присоединиться к нашей гвардии? — предложила Вера.

— Конечно!

«Ну вот, хоть кто-то доволен в этом дворце», — вздохнул Исар-Ма.

Интервью

— Чего ты хочешь, Ар?

— В этом и заключается моя проблема. Дело в том, что я ничего не хочу. Этот мир — отражение моих душевных проблем. Кроме меня здесь никого нет. И даже отец — всего лишь механическая кукла, воплощение моей ненависти к себе. Так что ничто в этом мире меня не интересует. Я — единственная, бесконечно одинокая реальность.

— Ты можешь занять трон?

— Одним движением. Но это слишком легко.

Может быть, отец удивит меня на этот раз и поступит не так, как вынуждают его обстоятельства. Хоть я и не особо на это надеюсь. Люди так зависят от законов механики, что свободы (истинной свободы) в их жизни нет совсем. Значит, они куклы.