Читать книгу "Я, ты и любовь - Джасинда Уайлдер"

Я рыдала и рыдала, а Колтон все держал меня. Немного выплакавшись, я горячечно заговорила:

— Я вижу это снова и снова. Стоит закрыть глаза, и я каждый раз вижу, как он умирает. Я знаю, в этом нет моей вины, я всегда это знала. Я убедила себя, что виновата, потому что вина легче, чем боль от его ухода.

— Его нет. Ты должна это принять.

— Знаю, но это очень больно. — И наконец, самое тяжкое признание: — Я стала замечать, что забываю его. Я все время вижу, как он умирает, но не помню запаха его кожи. Я не помню его объятий, секса с ним, его поцелуев. Я не помню Кайла. Иногда гадаю, любила ли я по-настоящему или это просто подростковая влюбленность. Наверное, любила, раз он был у меня первым. Раз мы трахались. Я не знаю. Я не помню. А теперь есть ты, и ты… лучше, чем он. Сильнее. Ты возбуждаешь меня так, как не умел он. Ты даешь мне почувствовать то, чего я не чувствовала с ним. То, как ты меня целуешь, лучше, чем поцелуи Кайла, которые я помню. Когда ты заставил меня кончить, я поняла, что в жизни не испытывала ничего подобного, за все два года, которые мы с Кайлом были любовниками.

Из груди вырвался беспомощный вопль саднящей боли, самоуничижения, гнева и горя. Колтон сжал меня крепче, позволяя кричать. Он не говорил «тс-с-с», не успокаивал, не убеждал, что это пройдет.

— Я забыла его, Колтон! Я никогда не любила его, и он умер! Он никогда не вернется ко мне, у меня больше не будет жизни!

— Забвение — это способ защиты, Нелл. Телу хочется жить дальше. Ты любила Кайла. Он был твоим первым мужчиной, а до этого — твоим лучшим другом. Я помню, вы были неразлучны с колыбели. Ты его любила. Да, он умер, и это, блин, самое худшее. Его отняли у тебя, у всех нас, слишком скоро. Я не могу сделать так, чтобы это перестало быть огромным горем, но ты должна прийти в себя. Ты должна позволить себе исцелиться и жить дальше. Ты застряла в мгновении его смерти, попала в замкнутый круг. Ты должна разорвать этот круг.

— Я не знаю как.

— Чувствуй. Скорби. Позволь себе гнев оттого, что его отняли у тебя. Чувствуй отсутствие Кайла. Чувствуй печаль и тоску по нему. Не отгораживайся от нее, не режь себя, чтобы отступила душевная боль, не напивайся до бесчувствия. Просто сядь и позволь ей растерзать твое сердце. А затем встань и просто продолжай дышать. Живи день за днем. День прошел — и хорошо. Просыпайся и вспоминай горе. Плачь. Затем утирай слезы и начинай свой день. У тебя горе, но ты жива, и однажды все наладится.

— Тебя послушать, так это легко.

— Ни хрена подобного это не легко. Это самая трудная штука на свете. Но это единственный способ выкарабкаться. То, как ты поступаешь, тебя убивает.

В его голосе я уловила что-то личное.

— Ты делал так же?

Колтон вздохнул:

— Да. И не однажды.

— Из-за Кайла?

— Не только.

— А из-за кого еще?

Он снова вздохнул — долгим досадливым вздохом.

— Из-за друзей. Братьев. Из-за деву… из-за человека, которого любил.

— Расскажи.

— Блин, ты что, правда хочешь это слушать? Вот сейчас? — Я кивнула. Из груди Колтона вырвалось рычание. — Прекрасно. Первым был мой лучший друг, мой и Сплита, Ти-Шон. Они со Сплитом вместе выросли и вместе организовали «Пять-один Бишопс». Ну, один раз на баскетбольной площадке дрались из-за территории. В основном на кулаках, несколько цепей, у одной суки была бита. Разошлись, блин, не унять. Один из тех парней вытащил нож и воткнул Ти в чертово горло. Я смотрел, как он истекает кровью, залив меня всего. Я видел, как Ти умер, я его держал… А потом я убил ту сволочь. Бил его башкой о бетон, пока не выскочили его мозги. Не смог остановиться. Ти был хорошим парнем, верным другом. У него была благородная душа, я тебе говорю. Но его угораздило родиться в гетто. Тут мало что можно сделать, только выживать, а то порвут. Тут просто выбора нет в основном. Это всего лишь жизнь. Жизнь в гетто. Такие дела, блин. Ти был смышленым, слышь. Он мог поступить в колледж, писать какую-нибудь умную туфту, стать кем-нибудь, если бы ему дали возможность. Не дали. А теперь он мертв.

— Мне очень жаль.

— Потом застрелили еще одного брата, Лила Шейди. Сперва мы друзьями не были. Его девица на меня запала, ну а ему, ясное дело, это не понравилось. У меня с ней ничего не было, но он все равно меня недолюбливал. Но в конце концов мы разобрались и с тех пор прикрывали друг другу спину, если заварушка какая или еще что. Шейди словил муху прямо в лоб. К счастью, я этого не видел, но Шейди не стало, и это плохо. Я курил с ним траву целый час, понимаешь, а через минуту Сплит и Мо барабанят мне в дверь, несут Шейди, орут, что чужая банда обстреляла их на ходу, из машины. — Глаза Колтона стали пустыми, он сейчас видел прошлое. — За несколько лет ушли еще двое. День-другой, фигня прежняя. Хотя уже не такие близкие друганы, как Ти и Шейди. — Он замолчал, и я поняла, что Колтон сейчас во власти воспоминаний.

Я переплела свои пальцы с его.

— Ты говорил что-то о девушке… О той, которую любил…

— А-а, худший день моей жизни. Именно после этого я решил покинуть банду и жить честно, купить мастерскую и уйти от всего этого дерьма. — Колтон нагнул голову, спрятал лицо в моих волосах и глубоко вздохнул. — Ее звали Индия. Такая красавица, черт побери… Мать у нее черная, папаша — кореец. Миндалевидные глаза, прямые черные волосы до талии, фигура — мечта, в общем, прекрасное тело. Обалденно красивая… Слишком красивая, чтобы жить в гетто и угодить в дерьмо, в которое угодила… Она общалась с подружкой Сплита, часто крутилась рядом, ну, я и обратил на нее внимание. Была вечеринка, гудели допоздна, и так вышло, что только мы с ней и не заснули. Просидели на пожарной лестнице, проговорив до рассвета. Она хотела пойти на косметические курсы или учиться на модель, еще не решила. Ее в любом случае ждал успех.

Долгая пауза. Слишком долгая. Не осмеливаясь ее нарушить, я ждала, когда Колтон заговорит.

— Мы встречались где-то с год. Встречались — не совсем то слово, потому что я не водил ее на Бродвей или там в Маленькую Италию. Мы были вместе около года, вот что я хочу сказать. Блин, я не могу говорить об этом. — Его голос треснул, Колтон глубоко вздохнул, длинно выдохнул и продолжал: — Были терки с конкурентами, ну, драка, как всегда… Дело обернулось скверно. Я отделился от Сплита и бежал несколько миль, уводил этих козлов. Их было слишком много, никак бы их один не запинал. И ненароком привел их к Индии. Она гуляла со своими подружками и их парнями. Видит меня на улице, понимает, что у меня проблемы, зовет наших на помощь. Ну, вместе мы с теми разобрались, я получил в плечо, но не сильно. Последний из этих говнюков угрожал нам, орал, но я видел, что он перетрусил… Мы его отпустили. Сукин сын отбежал, остановился в сотне шагов и выстрелил, типа как напоследок бросил «мать твою». Индия стояла на крыльце, и пуля угодила ей в переносицу. Ну абсолютная случайность! Я прекрасно видел выражение «ой, блин» на лице того м…ка, ведь Индию все знали. Не имело значения, из какой ты банды: Индию все знали и любили, уважали ее, блин. Она ведь очень хорошая была. Его грохнули на следующий день. Не я, но это не важно… это все фигня. Ее не стало, вот что. Ее красота, прелесть, любовь ко всем, кто бы они ни были… все исчезло.