Читать книгу "Кодекс чести - Евгений Гаркушев"

Голицын улыбнулся, промокнул губы салфеткой и сделал какой-то непонятный знак официанту. Тот, однако, за разъяснениями обращаться не стал – помчался на кухню и спустя полминуты был у нашего стола с двумя тарелками, на которых дымились отбивные и жареная картошка с желтоватым – наверное, горчичным, – соусом.

– Определенно, соображаешь ты неплохо. Однако при всем почете и уважении должность помощника шерифа не слишком доходна. Взяток мы не берем, а зарплата не слишком высока – триста пятьдесят рублей в месяц. Нужно выходить на ночные дежурства, да и в выходной всегда могут оторвать от отдыха.

Триста пятьдесят рублей – совсем неплохо. Но после армии на инженерной должности я мог бы зарабатывать больше. В идеальном варианте – пятьсот рублей. Впрочем, некоторые работают и за триста, и даже за двести пятьдесят… Все зависит от города, специальности, перспектив. Где-то в глухой тайге, на нефтяных вышках, угольных разрезах, лесоповале, на строительстве дорог и мостов инженер может найти работу и с оплатой в семьсот рублей в месяц – только что там делать, в тайге, кроме как работать? Тратить деньги будет некуда…

– А на сколько заключается контракт? – поинтересовался я.

– На три года, хотя разорвать его можно раньше – по требованию одной из сторон, с соблюдением определенных условий.

– И куда я пойду после этих трех лет? Инженерная квалификация теряется быстро.

– Те, кто к нам приходит, обычно работают дольше, чем три года. Понравится сыскная деятельность – можно перейти в полицию. Если нет – людей из службы шерифов охотно берут на работу городские и губернские управы. На те должности, где нужно контролировать строительство, производство – если есть инженерное образование. Или на какие-то другие – в зависимости от квалификации и обстоятельств. Словом, как мне кажется, тебе стоит попробовать.

Петр Михайлович отрезал кусочек отбивной, положил его в рот. Отрезал второй. Я порадовался, что не успел, по армейской привычке, разрезать мясо на куски и переложить вилку в правую руку. В полевых условиях не до церемоний: часто и вилки нет, не то что ножа – ешь ложкой не только суп и кашу, но и все остальное.

– А обучение планируется? Не думаю, что к вам можно прийти вот так, с улицы.

Голицын удовлетворенно кивнул.

– Правильно думаешь, хороший вопрос. Учиться нужно непременно. После того, как пройдешь испытательный срок, тебя пошлют на специальные курсы – на пару-тройку месяцев, не больше. И ты получишь маленькую серебряную звезду, станешь моим помощником, то есть представителем граждан – потому что я представитель всех граждан шерифского округа, которого они выбрали для защиты своих интересов. Мы работаем с полицией – некоторые действия полицейские не могут производить без разрешения шерифов. Мы преследуем преступников самостоятельно. Мы защищаем закон, но действуем от имени общества, а не государства.

Права и обязанности шерифа я в общих чертах помнил. Он мог приостановить действие решения любого полицейского офицера на своей территории до решения суда, взять под стражу любого гражданина и жителя или освободить его из-под стражи в полиции – под свою ответственность. Шериф мог оспорить действия прокурора – хотя и прокурор мог оспорить решения шерифа. Словом, шериф был выражением власти общества на своем участке.

Расправившись с отбивной, Петр Михайлович поинтересовался:

– Десерт будешь? Что тебе заказать?

– А вы будете? Я так понял, вас здесь давно знают – и вы, наверное, хорошо знаете здешнее меню.

– Еще бы, – усмехнулся Голицын. – Но я не ем сладкого после мяса. Желудку тяжело, да и вредно, говорят.

– Тогда и я, наверное, воздержусь.

– Похвально. Ты всегда поступаешь так же, как потенциальный начальник?

– Нет. Просто наелся. Хорошего понемногу.

Я полез во внутренний карман пиджака за деньгами – там у меня лежали крупные купюры. В брюках – мелочь. Было ясно, что обед в «Погребке» стоил не копейки – заведение фешенебельное, несмотря на внешнюю простоту и нарочито русский, в чем-то стилизованный под примитивный стиль.

– Обед бесплатный, – заявил Голицын.

– У вас абонемент? – осторожно спросил я. – Или все записывается на ваш счет?

Не может быть, чтобы шериф, да еще и такой явно не бедный человек, как Голицын, пользовался преимуществами своего служебного положения, чтобы позавтракать бесплатно.

– Это мой ресторан, – улыбнулся Голицын. – Чтобы ты не подумал ничего плохого. Шериф должен держать себя – иначе какой он шериф? Взяток мы не берем, подарков не принимаем.

Спустя две недели после встречи с Голицыным я уехал в Крым. Меньше суток стучали колеса скорого поезда, лежала вокруг гладкая, слишком ровная, без малейшего холмика степь – унылая и серая. Промелькнул за окном фиолетово-серый Сиваш, татары, гоняющие стада на обширных пастбищах, где уже начала пробиваться первая зелень, еще голые персиковые сады, и я, попрощавшись с попутчиками, которые направлялись на отдых в полупустые по зимнему времени санатории, вышел на вокзале Симферополя. И сразу расстегнул бушлат – воздух здесь был гораздо теплее, чем у нас. Сюда уже пришла весна.

В Крыму я часто бывал в детстве. За время службы в армии довелось поездить по стране – курс молодого бойца проходил неподалеку от Харькова, потом служил в Сибири – охранял стартовые позиции наших ракет. Офицерский чин получил после курсов в Москве, и оттуда меня направили в Таджикистан – в Афганистане снова было неспокойно, и на границе собирали мощную ударную группировку. Но войны, к счастью, так и не случилось, и я отправился домой… Мне бы очень хотелось служить здесь – но, увы, не повезло. Я был нужен Родине в других местах.

Даже если бы я пошел во флот, шанс попасть в Севастополь был невелик – Черноморский флот не самый мощный и многочисленный в военно-морских силах России. А уж сухопутных соединений в Крыму совсем немного. Мимо ворот одной из частей неподалеку от Евпатории мы с мамой ходили в детстве – и еще тогда я мечтал, когда придет срок, попасть именно туда, служить в этом прекрасном краю. Но солдат и офицеров не слишком расспрашивают об их детских мечтах – только в пределах разумного. Поэтому в Крым я не приезжал даже в отпуск. Летал из Москвы домой, побывал во Владивостоке – всегда мечтал увидеть Тихий океан, искупаться в нем…

Теперешняя поездка напомнила мне армейские командировки. Предписание на руках, что ждет впереди – неизвестно. Граждане, которые всегда готовы помочь солдату или офицеру… Только солдатом я ездил на плацкартных местах, а сейчас прибыл в мягком вагоне.

К поезду, как коршуны, бросились таксисты. Пассажиров они считали своей законной добычей и сильно обижались, когда граждане отвечали отказом на их настойчивые призывы. Я не собирался связываться с частниками, да и незачем было ехать втридорога туда, куда можно попасть совершенно бесплатно – троллейбусный билет оплачивался в рамках командировочных расходов, такси – нет. Поэтому, миновав белое здание вокзала, часы на высокой башне которого показывали десять утра, я направился к троллейбусным кассам.