Читать книгу "Жестокая Земля. Соло-Рекс - Антон Грановский"

— Я скучаю по тебе, Клов. Там, где я сейчас, холодно и пусто.

Капитан облизнул пересохшие губы и пробормотал:

— Это все не по-настоящему.

— Что? — Брови жены дрогнули. — Ты считаешь, что я ненастоящая? Неужели эта татуированная шлюшка заставила тебя забыть обо мне? Клов, она — всего лишь мимолетное увлечение. Твоя судьба — это я, а не она. Помнишь, что я тебе говорила в тот вечер? За окном бушевала метель, а мы сидели у камина и пили горячий глинтвейн. Что я тебе тогда сказала? Ты помнишь это, Клов?

— Ты сказала, что… — Голос капитана опять сорвался на хрип. — Что… на свете есть только единственная реальная вещь.

Анна улыбнулась с экранов телевизоров десятком улыбок.

— Я рада, что ты не забыл, Клов. Назови мне эту вещь.

— Это…

Клов споткнулся, не в силах произнести нужное слово.

— НАЗОВИ НАМ ЭТУ ВЕЩЬ, КЛОВ! — рявкнули Анны жуткими низкими голосами.

— Это… — Под взглядом холодных, жестоких глаз, устремленных на него, Клов почувствовал, что слабеет, теряет энергию и что его воля улетучивается, забирая с собой самую основу его жизни. — Это…

— Мозгоправ, какого дьявола ты там застыл?

Громогласный голос командора Джека вывел Клова из транса. Капитан вздрогнул и повернулся на голос. Джек, Тори и Уманский стояли в двадцати шагах от него, удивленно и недовольно его разглядывая.

— Я…

Клов осекся и снова взглянул на экраны телевизоров. Они были темны и мертвы.

— Если потеряешься, я не буду тебя искать! — грозно прорычал Джек. — Так что бери свою задницу в охапку и тащи ее сюда, и чем живее, тем лучше!

Клов кивнул и быстро нагнал своих спутников. Он был хмур и угрюм, но сердцебиение его снова вошло в норму, а с души, несмотря на неприятный осадок, будто камень свалился.

«Галлюцинация, — с облегчением думал капитан, шагая за Уманским. — Фантазм, созданный перевозбужденным сознанием. Жаль, что нет времени на медитацию. Медитация мне бы не помешала. Определенно».

7

Туман, окутавший улицу, был неплотным. Все выглядело совершенно реальным и завершенным. Как на тех открытках, которые видел Клов в альбомах своего отца. Однако повсюду здесь — на асфальте, на траве, на деревьях и домах, виднелся налет странного серого песка. На вид это был обычный песок, но он покрывал тонким слоем все, что видел Клов, и почему-то казался липким.

— Что скажешь? — спросил Джек у техника Уманского.

Тот протянул руку к машине, припаркованной возле винного магазина «Ароматный двор», и провел пальцем по ее запыленному стеклу.

— Странная какая пыль, — сказал он, разглядывая палец.

— Это не пыль, — сказал командор Джек, хмуро глядя на серый налет, покрывший все предметы. — Это наноматерия.

— Да, — согласился Уманский. — Похоже на то.

Джек поднял свой плазменный АКПМ-74 и переставил его на стрельбу длинными очередями. Клов и Тори последовали его примеру, а Уманский продолжал разглядывать пыль, прилипшую к пальцу.

Поднялся ветер. От сильного порыва пыль взметнулась в воздух. Через несколько секунд от серого налета, покрывавшего деревья, машины и дома, не осталось следа. Серая пыль стлалась по асфальту клубящейся поземкой. Маленькие пылевые смерчи, взметаемые ветром, становились все больше — они росли прямо на глазах.

И вдруг пронзительный крик ударил их по ушам. Тори подняла автомат и, прежде чем кто-либо успел что-то понять, с воплем ужаса выпустила всю обойму в пустое пространство перед собой. Затем быстро заменила магазин и продолжила стрелять, крича и визжа, как перепуганное или разъяренное животное. Клов, Джек и Уманский подскочили к ней, направили свои автоматы туда, куда стреляла Тори, и тоже открыли огонь.

Клов не сознавал, во что стреляет, хотя в какой-то миг ему показалось, что он видит некие темные субстанции, но видение длилось не дольше секунды, а затем он понял, что стреляет в пустоту.

Шквал огня заполнил собою все, и казалось, сам воздух расплавился и осыпался на землю бесцветными хлопьями жара. Наконец Тори опустила автомат. Мужчины последовали ее примеру. Лица их были красными от ожогов. Щетина на лицах и волосы были опалены.

Клов и Уманский захлопали ладонями по тлеющим курткам и штанам.

— Кто бы это ни был, мы с ним разделались! — сказал Уманский, и глаза его блестели ярче, чем стеклышки очков.

— Да, — прогудел Джек. — Очко в нашу пользу.

Тори выронила автомат из рук и медленно опустилась на асфальт.

— Ты как? — спросил у нее Клов.

Тори посмотрела на него рассеянным взглядом, разомкнула губы и тихо пробормотала:

— Я в порядке.

— Что ты видела, Тори? — спросил командор. — В кого ты стреляла?

— Я видела… чудовище.

Джек и Уманский переглянулись.

— Какое? — спросил Джек.

— Я не могу его описать, — пробормотала Тори. — Это было что-то… внетелесное. Что-то из моих детских кошмаров.

Губы девушки побелели. Она неуклюже облизнула их и сипло произнесла:

— Я не хочу об этом говорить.

— Хорошо, — сказал Джек.

Он выпрямился и протянул девушке руку. Она встала, посмотрела на Джека, потом на Уманского, потом на Клова — и сказала:

— Мозгоправ, у тебя ссадина на лице.

Эти простые слова, прозвучавшие спокойно и обыденно, заставили всех расслабиться.

Тори достала из сумки тюбик синткожи и выдавила полоску на рану Клова. Соприкоснувшись с плотью, светлый гель зашипел, завибрировал и ловко вписался в границы раны, а через несколько секунд загустел и слился с поверхностью кожи.

Клов потер почти неразличимый шрамик пальцем, поморщился и сказал:

— Неприятное ощущение.

— Это не страшно, — успокоила его Тори. — Онемение и покалывание будут чувствоваться еще минут пять, пока гель встраивается в структуру твоего кожного покрова. После этого не останется даже шрама.

Убрав тюбик в сумку, Тори взглянула на хмурое лицо командора и смущенно проговорила:

— Джек, ты думаешь, я все выдумала?

Командор молчал.

— Но я в самом деле что-то видела, — сказала Тори дрогнувшим голосом. — Нечто ужасное. И это была не галлюцинация.

— Нечто? — язвительно проговорил Уманский. — Ужасное? Не галлюцинация? Да будь я проклят, если это так!

Стоило ему произнести эту фразу, как в воздухе что-то изменилось. Изменилось неуловимо и неопределенно, но это почувствовали все.

— Похоже, Клоаке не понравились твои слова, Ян, — прокомментировал происходящее командор Джек.