Читать книгу "Здесь обитают призраки - Джон Бойн"

— Вы там были один? — спросила я. — Из деревенских больше никто не пришел?

— Да, только я. Нет, погодите, это я солгал. Еще была миссис Токсли. Вы ведь знакомы с Мэдж Токсли?

— Знакома.

— Не на повешении, конечно. В тюрьме. Прибыв, я видел, как она уезжала. Я тогда счел это необычным, но не вспоминал доныне. Конечно, прежде они дружили, но мне представлялось странным, что она пришла. Я, впрочем, выкинул это обстоятельство из головы, я приехал свидетельствовать повешение, а не рассуждать о чужих дружбах. Я, мисс Кейн, в жизни своей наблюдал повешение дважды, и зрелище это до крайности неприятно. Должен признаться, я очень его страшился.

Я содрогнулась. Непостижимо — созерцать, как человека убивают подобным манером.

— Я в тот вечер остановился в норвичской гостинице, — продолжал он. — Спал беспокойно. А когда наутро вернулся в Тодлин, мистер Крэтчетт сообщил мне ужасную новость: накануне вечером мисс Голдинг погибла.

— Как, мистер Рейзен? — спросила я, придвинувшись к нему. — Как она погибла?

— Прискорбный несчастный случай, страшный, однако, своею симметрией. Мисс Голдинг обладала развитым воображением и была довольно мастеровита. Меж двух деревьев она сооружала для детей качели из веревки, одолженной, вероятно, у Хеклинга или же найденной где-то в сарае. Как бы то ни было, она взобралась на дерево, дабы привязать вторую веревку, но, очевидно, оскользнулась, упала и запуталась. Веревка удушила ее, обвившись вокруг шеи.

— Она повесилась, — сказала я, зажмурившись и размеренно дыша. — Как и мать детей.

— В сущности, так и есть.

— И к этому времени миссис Уэстерли была уже мертва?

— Да. Уже, мне представляется, часов пять.

— Ясно. — Я задумалась. Я ничуть не удивилась. Поведай он мне, что бедняжка мисс Голдинг погибла утром, я бы не поверила. Я не сомневалась, что смерть ее была возможна лишь после того, как повесили Сантину Уэстерли. — А мисс Уильямс? — продолжала я. — Третья гувернантка, чью могилу я навещала в Большом Ярмуте. Что произошло с нею?

— Бедная, — сказал мистер Рейзен, качая головою. — Она утонула в ванне. Очаровательная девушка, но вечно истомленная. Мне кажется, еженощно она допоздна засиживалась над книгами. Стоит ли женщинам читать, мисс Кейн? Вот в чем вопрос. Быть может, это чрезмерно возбуждает их нервы? Мисс Уильямс никогда не расставалась с книгой. Поглощала книжное собрание Джеймса, словно чистый кислород. Как-то раз сказала мне, что бессонница мучила ее всегда, однако в Годлин-холле обострилась. Мисс Уильямс, конечно, тоже была подвержена всевозможным злоключениям. Со своего прибытия несколько раз поранилась. Я говорил, что ей надлежит быть осторожнее, и как-то раз с нею случился истерический припадок и она заявила, что увечья эти — не ее вина, что они причиняемы ей незримыми силами. По видимости, она принимала ночью ванну, уснула, ушла под воду и, увы, покинула нас.

— А мисс Харкнесс? — спросила я. — Четвертая гувернантка?

— Я сознаю, что все это звучит весьма чудно, — сказал мистер Рейзен. — И понимаю, отчего череда подобных событий способна огорчить и напугать вас. Но мисс Харкнесс отличалась неуклюжестью. Дважды она ступала на деревенскую мостовую прямо перед моей коляской и едва не попадала под копыта. Она утверждала, что в этом повинен ветер, но, должен сказать, за ней просто не водилось привычки смотреть, куда идет. У меня, впрочем, хорошая реакция, и оба раза мне удалось быстро свернуть. Однако в третий раз, с несчастным мистером Форстером из Кроукли, ей повезло меньше, и лошадь затоптала ее до смерти. Ужасная картина. Вскоре я нанял мисс Беннет, пятую гувернантку. Но если вам, мисс Кейн, мнится, будто в истории этой сквозит нечто зловещее, не забывайте, пожалуйста, что мисс Беннет процветает. Насколько мне известно, она вернулась в Лондон на прежнее свое место службы.

— А именно?

— Она учительница. Как и вы. Плату за последнюю неделю я, представьте себе, перевел на счет ее отца в Клэпеме, ибо она даже не захотела дождаться, пока откроется банк и я заберу оттуда деньги.

— А эта мисс Беннет, — сказала я. — Все время, что она здесь прожила, ей ничего не грозило?

— Конечно, нет, — сказал он, а затем тихонько рассмеялся. — Впрочем, в ней проявлялись истерические склонности. Мне она совершенно не понравилась. Она врывалась ко мне в кабинет и рассказывала всевозможный вздор о Годлин-холле и о том, что здесь творится. Мистер Крэтчетт рекомендовал отправить ее в Бедлам и, возможно, был прав. Она вела себя, точно персонаж истории с привидениями.

— Но ей совершенно ничего не угрожало? — упорствовала я. — Прошу вас, мистер Рейзен, я обязана знать.

— Разумеется, ей не угрожало совершенно ничего. Правда, — добавил он, — как-то раз она поранилась мясным ножом; серьезный порез, и не окажись поблизости миссис Ливермор, мисс Беннет истекла бы кровью. Также она поминала о паре других тривиальных случаев, но…

Я вскочила и отошла прочь, раздумывая, отпустить ли помыслы свои туда, куда они стремились. Я обвела взглядом поместье Годлин. Мне хотелось бежать, бежать и бежать без остановки.

— Мисс Кейн, вам нехорошо? — спросил он, поднявшись и приблизившись ко мне. Я чувствовала его спиною — теплое тело, столь не похожее на злое привидение, что бродило за мною по пятам с самого моего прибытия. Меня подмывало шагнуть назад, под защиту его объятий. Но конечно, ничего подобного я не сделала. Я не шевельнулась.

— Все в порядке, благодарю вас, — сказала я затем и с улыбкой отодвинулась. — Однако час уже поздний. Я и так сильно вас задержала. Вы упустите почти всю свою половину выходного, и миссис Рейзен упрекнет меня.

— Уверяю вас, мисс Кейн, — сказал он, шагнув ко мне, — миссис Рейзен упрекнет меня одного. Имеется немало прецедентов.

Я снова улыбнулась, даже рассмеялась.

— Я провожу вас до коляски, — предложила я.

Я поглядела, как удаляется коляска мистера Рейзена, и великое изнеможение охватило меня, словно события последнего месяца наконец всем весом своим подмяли мою душу. Мне хотелось рухнуть на гравий, закрыть лицо руками, зарыдать; пусть меня заберут из этого презренного призрачного дома. Как проста была моя прежняя жизнь — ежедневные уроки в школе, папенька, наши беседы у камина, его книги, мои домашние хлопоты, даже беспрестанные жалобы Джесси на артрит; теперь же меня окружают загадки, необъяснимые смерти и жестокость, что побуждают меня усомниться в самой природе бытия. На миг я готова была поддаться истерическому припадку, но далекий смех, столь нежданный, привлек мое внимание, и, обернувшись, я увидела, как Изабелла и Юстас играют в мяч под деревьями. Некоторое время я наблюдала за ними, хотела было присоединиться, затем передумала и вошла в дом. Затворив за собою дверь, я остановилась в передней и огляделась, дыша как можно тише.

— Где ты? — тихо спросила я.

Занавеска в соседней гостиной слегка шевельнулась, и, глядя на нее, я словно приросла к месту. В доме не было сквозняка. День стоял безветренный.