Читать книгу "Броненосцы Петра Великого. Архангельск - Алекс Кун"

– Да, мастер.

Тая покивала, размазывая слезы по лицу и поднимаясь. Совсем она еще девчонка. Просто жизнью битая.

Разложив по кровати и полу наши покупки, разобрались, где что, и быстро оделись. Обновки легли хорошо, но перед глазами до сих пор стояли рисунки с будущими парадными комплектами, по сравнению с которыми все остальное терялось.

Ужин у купца был многолюдным и шумным. Радовала меня Тая, блюдя слово, стала как-то свободнее, выпрямилась, смотрела гордо, глаз в пол, как раньше, не прятала. Такой спутницей только гордиться можно, о чем не преминул ей сказать, вызвав робкую улыбку и румянец. Посидев за столом и поговорив о свежих сплетнях, которые меня заинтересовали, Кондрат пригласил к нему в кабинет выкурить трубочку-другую.

Сигареты у меня уже давно кончились, пришлось, как заправскому местному купцу, общающемуся с заграничными шкиперами, курить трубку. Табак для нее приходилось мешать из нескольких сортов, потому что обычный табачок пробирал почище «Беломора». Курить стал значительно меньше – процесс чистки трубки не настраивал на частое ее употребление. Для хранения столь пахнущих устройств использовал маленький пенал, очень плотно закрывающийся, иначе как трубку не чисти, но вокруг нее все пропитывалось табачным духом.

В кабинете к нам присоединились несколько купцов, представленных Кондратом. Разговоры пошли о товарах да о торговле. Купцы зондировали почву. Надо было им товаров, которые шли в основном через Федора, а у него имелись ведомые только ему предпочтения к партнерам по бизнесу.

Отдариваться купцы обещали очень щедро, предложив для старта двор в Архангельске у самого гостиного двора. А далее накручивали по нарастающей. Теоретически я был не против увеличить объемы производства, но при соответствующем подвозе сырья. Однако какие резоны у Федора были торговать с одними и не торговать с другими, это надо было выяснить. Посему, поторговавшись с купцами – иначе тут было не принято, обещал подумать, а на предложение завтра же переезжать в новый дом отказался, сославшись на краткий срок пребывания и отсутствие желания заводить свою прислугу.

В остальном разговор шел о мелочах: кто кому да с каким барышом что продал и какие караваны снаряжают. Часто касались купцы своих конкурентов из Немецкой слободы, судя по обсуждаемым подробностям, следили за конкурентами очень плотно. Именовали иноземцев на русский манер, так что думал вначале, что речь идет о русских купцах со странными именами. Ну какой иностранец из Андрея Иванова? Думал до тех пор, пока купцы не уточняли, что это тот Андрей Иванов, который сын Гоутман. А взять, к примеру, Корнилу Иванова сына Сторм? Не вдруг распознаешь в таком голландца.

Много фигурировало в разговорах заморских девиц, таких как Авдотья Балсырева дочь Избрантова или Сара Николаева дочь Тембоузена, жена Аврама Корса. Некоторых дам как девиц на выданье обсуждали, а некоторых и как конкурентов или партнеров. Стало понятно, что даже в столь небольшом городе активно бурлит светская жизнь.

Обсуждали и будущий праздник в голландских хоромах Немецкой слободы у Ивана Ферколина. Туда вся знать соберется да достаток свой выпирать будет. Хоть Иван и нерусь, но пролезть на тот бал купцы считали для себя обязательным и дочек своих туда протащить намеревались.

Расходились уже за полночь. Тая возбужденно пересказывала женские сплетни, почерпнутые на том же званом ужине. Сплетни крутились вокруг тех же девиц на выданье и бала у голландцев. Рассказывала, что много спрашивали обо мне, но повторения охоты ждать пока не приходилось – тут были уверены в нашем с Таей супружестве. Просил никого не разубеждать в этом заблуждении.

С утра пошли продолжать осмотр гостиного двора, уже в немецкой его части. Были там, конечно, не только и даже не столько немцы. Но для русских все иноземцы были немцами. Правда, несмотря на это обобщение, три длинные пристани, вплотную примыкающие к фасаду гостиного двора, называли Английская, Голландская и Русская. Значит, когда надо, могли называть иностранцев и более точно.

Названия пристаней говорили сами за себя, как и кораблей, которые у них летом стояли в изрядном количестве. Бывало, более двухсот кораблей за сезон в Архангельск приходило, и по несколько десятков разом на рейде стояло.

Приказчики все говорили на русском и имена имели типично русские, но после вчерашнего разговора уже не мог сказать точно, что приказчик русский, он вполне мог быть Еремий Логинов сын Шхунеман, хотя это ничуть не мешало ему активно пытаться впихивать нам свой товар. Добра на прилавках было много и разнообразного, но ничего меня особо не заинтересовало. Долго ощупывал рулон шелка, хороший шелк, плотный и тонкий, мне вполне может пригодиться, но хозяин денег ломил несусветно. По его уверениям, этот шелк чуть ли не сам раджа ткал. Торговались до хрипа, но платить столько за шелк я отказался. Назвал свою цену, сказал, что обсуждать ее больше не буду, и, объяснив, где меня найти, пошел дальше.

Много было готовой одежды и предметов обихода. Все же русская часть двора больше сырьевая, а немецкая – товарная. Как ни стараются, все одно и в этом времени русские торгуют сырьем, как и в моем. На той стороне двора русская лавка торгует моржовой костью, а на немецкой та же кость, превращенная в шкатулку, стоит как вся русская лавка вместе с костью, включая кости хозяина. Вот такая арифметика. Надо все же деньги в свою страну вкладывать, а не в чужие. Вот и хожу, просто рассматривая. Много красивых вещей, еще больше украшений. Так как на потоке ничего пока не делают, вещь от вещи отличается – можно весь день ходить рассматривать и все одно увидишь только малую часть.

У лавки с оружием нас нашел вчерашний приказчик. Попросив его обождать, вернулся к оружейнику. Оружие в лавке рассматривал долго и с профессиональным интересом, как будущий оружейник. Среди огнестрелов попадались и нарезные штуцера – представляю, как в них пулю через весь ствол кувалдой забивать приходится. А вот как тут делают нарезку ствола, было бы неплохо узнать. Приказчик об этом то ли не ведал, то ли не хотел говорить, но только расписывал, закатывая глаза, как это сложно и как толпы мастеров днями и ночами трудились над… Цену даже спрашивать не стал.

Отойдя, поинтересовался у ожидающего приказчика, чего он, собственно, желает. Нас желали проводить к хозяину. Хозяин оказался тучным и громким, ему бы еще золотую цепь с часами на брюшко, и он бы сильно напоминал буржуя с плакатов времен революции.

Такие ассоциации меня не волновали, но вот мысль о часах настойчиво закрутилась в голове. Часы тут делать умели, но наручных не видел, а если вспомнить, что в моем детстве они считались элементом престижа, то стоило задуматься об этой теме подробнее.

За такими мыслями не сразу понял, что хозяин настойчиво зазывает меня на званый обед. Ответил купчине, что сильно занят и просто не имею возможности. Думал уже уходить, но толстячок рассыпался комплиментами мне и моей даме, настаивая на посещении его празднования, говоря, что оно еще не скоро и за оставшиеся десять дней он готов помочь мне решить все вопросы, вызывающие задержки. Также говорил, что на празднике будут все облеченные властью персоны и прямо там смогу решить любые проблемы.