Читать книгу "Анафема - Сергей Чекмаев"

Даниил шагнул вперед, покачнулся и как-то неловко, будто не по-настоящему, начал заваливаться набок. Корняков подскочил к нему, подставил крепкое плечо. Инок обмяк.

— Тяжело… — прошептал он. — Давит.

— Что они с ним сделали?! — спросил Савва и выматерился. — Вот же <…>чие выблядки!!

— Спокойнее, Сав.

— Какого <…> спокойнее! Посмотри, что с Даней! Может, врача…

— Врач здесь не поможет. Это не простой обморок. Отнеси его в машину, пусть отлежится.

Обхватив инока за пояс, Корняков хекнул, взвалил неподвижного Даниила на плечо. И, не переставая материться, потащил его на улицу. Ближе всех к штабной машине стояла засадная «пятерка»-блокировщик. Савва рванул дверь, не обращая внимания на испуганную реплику водителя, втащил Даниила в салон и аккуратно положил на заднее сиденье. Инок вздрогнул, чуть слышно простонал.

Корняков сжал кулаки и снова выругался.

— Не ругайся, Савва… — прошептал Даниил. — Грех это.

— Я сегодня, <…>, не только этот грех… на душу возьму. Я этих пидоров <…>ных замочу! Всех, <…>, до единого!

Эти слова Корняков произнес спокойно, самым обыденным тоном. Но в голосе бывшего десантника кипела ненависть.

— Савва!! — крикнул Артем в переговорник. — Сюда! Быстро!

Корняков бросился к штабной машине, вихрем влетел в кунг.

— Что?

— Смотри и слушай! — Чернышов указал на экран. Чтение енохианского ключа закончилось, теперь сатанисты хором декламировали перевод. Низкими, рычащими голосами. Довольно быстро они вошли в экстаз, в движениях и словах рядовых сектантов оставалось все меньше человеческого. У некоторых членораздельная речь полностью исчезла, превратившись в звериный рев. Лишь главарь с помощниками да еще проститутка пока держались. Но если Цыганкова с Хабаровым от дикости сохранила воля, то девушку держал страх. Она завизжала. Главарь сделал какой-то знак, и бритоголовый помощник сильно ударил ее по лицу. Всхлипнув, проститутка ненадолго замолчала.

— Я правлю вами, властью, вознесенной с земли до небес, в чьих руках солнце — сверкающий меч, а Луна — пронзающее пламя; ваши одежды находятся средь моих одеяний, власть эта связывает вас воедино, как ладони моих рук, и озаряет ваши деяния светом Преисподней. Я учредил Для вас закон, управляющий святыми, и передал вам жезл в своей высочайшей мудрости. Вы возвысили свои голоса и присягнули Ему — тому, кто живет, торжествуя, у кого нет ни начала, ни конца, и быть не может; тому, кто сияет как пламя посреди ваших дворцов и правит средь вас, как жизненное равновесие. Посему же покажись немедленно! Открой тайны своего творения! Будь ко мне благосклонен, ибо я равен тебе! — истинный почитатель высочайшего и несравненного Короля Ада!

Сатанисты опускались на четвереньки. Самые податливые совсем перестали походить на людей. Они рычали, катались по полу, обнюхивали соседей, изображая животную сущность.

А может, и не изображали…

От такой мысли Савва вздрогнул. Покосился на Артема — тот сидел перед экраном неподвижно, и лишь побледневшее лицо выдавало крайнюю степень волнения.

Корняков хотел спросить у командира, что все-таки случилось с Даниилом, но в этот момент напевная декламация смолкла.

Сатанисты недовольно завыли, как волки, у которых из-под самого носа увели добычу. Проститутка снова закричала. На это раз — совсем по-другому. В ее голосе слышался не только страх, но и боль, а еще — похоть.

— Она-то чего орет? — спросил Савва.

— Поняла, во что ввязалась, — тихо пробормотал Артем. — Ей, наверно, неплохо заплатили, но такого, боюсь, она не ждала. Видимо, девочку недавно выгнали с прикормленного места. Привыкла жить на широкую ногу, была готова на все. Сатанисты как раз таких и ищут.

— Для алтаря?

— Не только, — Чернышов поморщился. — В их ритуалах иногда нужна менструальная кровь, лобковые волосы или, как сегодня — моча…

— Ублюдки! — Савва сплюнул. — <…>, мать их три раза!

— Ей хорошо заплатят. Гораздо больше, чем за месяц работы. Правда, не всем бабочкам удается к концу ритуала сохранить здравый рассудок.

Корняков представил на алтаре добрую, ласковую, как кошка, Аурику, языкастую, но умелую и страстную Людмилу, и в голове у него помутилось.

— Вот суки! Как таких земля носит!

Артем положил руку на плечо Саввы. Чуть сжал.

— Спокойно. Скоро мы их возьмем. И все кончится. Главарь чуть заметно улыбнулся, протянул руку за спину. Что-то щелкнуло, и всю главную комнату темпла накрыла низкая, рокочущая музыка. Глухая и угрожающая, она то нарастала, заставляя морщиться от боли в ушах, то уходила в инфразвук, от чего начинали шевелиться волоски на коже.

Сектанты распластались на полу, как нашкодившие щенки. Главарь кивнул, еще раз щелкнул переключателем.

Музыка изменилась. В ней появился какой-то странный, завораживающий ритм. Словно тяжелый многотонный пресс, она упала откуда-то сверху и придавила всех. Сатанисты срывали с себя одежду, прокусывали ладонь или запястье и размазывали кровь по груди или животу. Удовлетворенно взглянув на царивший у его ног зверинец, главарь перевернул страницу и начал читать перевод следующего ключа. Слова удивительно точно ложились на музыкальный ритм, черная сила их, казалось, усилилась многократно.

— Способны ли крылья ветров донести ваши чудесные голоса? О, вы! Великое отродье червей земных! Кого адское пламя порождает в глубинах пасти моей! Кого я приготовил быть чашами на свадьбе или цветами, украшающими спальни вожделения! Ваши ноги крепче камней, на которых ничего не растет! Ваши голоса сильнее любых ветров! Поскольку вы подобны зданию, равное коему существует разве что в разуме Всемогущественного правителя Сатаны! «Восстань!» — говорит Владыка! Посему, слейтесь с его слугами! Покажите себя во власти и сделайте меня могущественным прорицателем, поскольку я принадлежу Ему, живущему вечно!

Напев звучал с такой силой, что заглушал и рев сатанистов, и крики проститутки.

— Сав, смотри!

Артем показал на экран. За спиной у главаря Хабаров раскладывал на подносе посверкивающие хирургические инструменты. Изредка показывал их девушке, отчего она каждый раз заходилась в новом крике, и ухмылялся.

— Что?! Что это? — Савва повернулся к Чернышеву. — Какого хрена!

Артем помедлил.

— Ты же знаешь! — В нетерпении Корняков схватил его за грудки. — Знаешь!!

— Да. Знаю. Я снова ошибся. Ритуал совсем другой, запрещенный. Я только в ориентировках про него читал. По нему положено сделать женщине кесарево сечение, вложить в разрез куклу или мертвого ребенка, омыть «дитя» в крови. Символ рождения. И только потом младенца можно сжечь.