Читать книгу "Амулет Судьбы - Кеннет Бег Андерсен"

Он преодолел последние метры, отделявшие его от лестницы. Поднялся на пять ступенек вверх. И тут воздушная лестница прорвалась, а человек, подобно черной комете, низвергнулся в огненное озеро.

— Ему придется начинать все сначала! — Сатина еле сдерживала смех. — Бедняжка!

— Ты нигде не видишь Драную Бороду? — Филипп всматривался в даль в поисках привратника, но не мог найти его.

— Нет, я… Ой, кажется я знаю, кто это! Точно, это он! Мы на уроках истории читали о нем.

— О ком?

— Вон о том старике на середине лестницы. Разглядеть сложно, но у него горит рот.

Человек, о котором говорила Сатина, и вправду был древним стариком. Он двигался очень медленно. Так медленно, что Филипп даже засомневался, что старик вообще шевелится. Ему потребуется не одна сотня лет, чтобы добраться до вершины в таком темпе.

— Кто он?

— Его зовут Экипур, или Эпукир, что-то в этом роде. Он был философом и оказал своим учением большую услугу Преисподней. Его портрет, кстати говоря, висит на Стене Боли. Суть его философии была в том, что человеку дозволено делать все, что пожелает. За этот смертный грех он и отбывает наказание здесь, в Чистилище.

— Почему в Чистилище, а не в Аду?

— Потому что намерения у него на самом деле были хорошие. Если, делая то, что хочешь, ты можешь навредить другому или — в далеком будущем — самому себе, то откажись от этого, так считал Экипур. Но его последователи, экипурейцы — совсем другой разговор. Многие из них использовали учение, чтобы оправдать прожигание жизни в вихре удовольствий, и теперь им вечно суждено надрываться до изнеможения под визг кнута. Как-нибудь покажу их тебе, — Сатина улыбнулась. — Кстати говоря, Экипур много размышлял о смерти. Он считал, что бояться смерти нет никакого смысла, потому что — звучит это, наверно, слегка запутанно — вроде как, раз уж человек все равно не существует одновременно со смертью — ведь если человек умер, он сам не знает об этом, — то бояться нечего. Адские муки, по его мнению, были всего лишь вымыслом. — Сатина рассмеялась. — В этом он ошибался!

По склону с объятым пламенем языком улиткой полз Экипур.

— Там! Он там! Я вижу его! — неожиданно воскликнула Сатина и показала куда-то рукой.

— О, нет! — ахнул Филипп, чувствуя, как кольнуло под ложечкой при виде двигавшегося вверх по горе силуэта. Не было никакого сомнения в том, что это Драная Борода — ростом привратник в два раза превосходил остальных грешников. Но узнать его было невозможно, ведь он с ног до головы был одет в пламя. Горели даже рога.

— Бедняга, — вздохнула Сатина и с сожалением покачала головой.

— Сто пятьдесят лет, — бормотал Филипп, и голова у него кружилась при одной мысли о том, как это долго. К такому сроку приговорил привратника Люцифер. — Не знаю, что задумала Равина. Только бы ей удалось как-нибудь вызволить его отсюда!

Драная Борода бодро шагал по огненному склону, расталкивая прочие души, попадавшиеся на его пути. До Филиппа доносись далекие крики, но то были не стоны боли, а возгласы ужаса тех, кто встречал на своем пути горящее чудовище.

— Он делает все возможное, чтобы чувствовать себя здесь как дома, — заметила Сатина, и Филипп спросил, не пора ли им возвращаться. Он достаточно уже насмотрелся.

Друзья спустились к реке, где Герион встретил их широкой улыбкой. На полпути, когда они были на середине реки, демон спросил Филиппа, как ему понравилось в Чистилище, и Филипп неуверенно сказал, что там было… очень необычно.

Не успели слова слететь с его губ, как Герион щелкнул хвостом по воде с такой силой, что Филипп и Сатина чуть не полетели в воду.

— Лжец! — зашипело водное чудовище, повернув к нему голову.

Дружелюбное лицо сменила ужасная морда. На лбу выросли изогнутые дугой рога, под ними бешеные огненные глаза насквозь пронзали Филиппа своим взглядом. Из жуткой пасти показались кровожадные зубы, подобные истекающим кровью осколкам стекла.

— Последняя попытка или окажешься в реке, как все они! Как тебе понравилось в Чистилище?

— Быстрее, Филипп! — отчаянно повторял за его спиной голос Сатины. — Отвечай ему!

— Там было ужасно! — закричал Филипп, крепче сжимая плавник, он готовился ощутить леденящий холод речной воды. — Там был ужасно!

— Так-то лучше! — сказал Герион, и его лицо вновь приняло привычные черты. Рога и зубы испарились, красный огонь в глазах погас — они снова сделались голубыми и добрыми: — Честный ответ открывает все дороги, — улыбнулся демон и доставил их на противоположный берег.

* * *

На обратном пути оба были немногословны. Мысли переполняли происшествия этой ночи, а в голове Филиппа за первенство боролись горящий силуэт Драной Бороды и шипящая морда речного демона. Вероятно, именно поэтому Филипп заметил слежку, только когда они почти добрались до замка.

Они уже поворачивали на Центральную улицу, когда внимание Филиппа привлек силуэт, кравшийся за ними следом.

Поразмыслив, Филипп спросил себя, как давно их преследуют? В действительности с той самой минуты, как они попрощались с Герионом. Точнее, с Герионом прощалась только Сатина. Филипп молча поспешил прочь.

Верно. Кто-то шел за ними с той самой минуты. Тень, которую видишь краем глаза. Едва заметная помеха в поле зрения.

Преследователь.

Филипп резко обернулся, но, если не считать стайки грешников, которых кнутами подгоняла пара рычащих грагорнов, улица была пуста.

— Что случилось? — спросила Сатина.

— Идем, — ответил он. — Идем быстрее!

Друзья свернули с Центральной улицы и побежали к внутреннему дворику замка, а там спрятались за большим фонтаном.

— Филипп, что происходит?

— Кажется, за нами следят, — шепнул он, не сводя глаз с ворот. Подождал, не объявится ли преследователь. Подождал еще.

Никто так и не появился.

Неужели просто разыгралось воображение? Результат многочисленных событий этой ночи? Переутомление?

— Может быть, я ошибся, — сказал Филипп, неуверенно пожав плечами.

Может быть…

Но сам он не очень верил своим словам.

Их совершенно точно преследовали. Просто преследователь понял, что его обнаружили.

32
Первая ночь в школе

— Скандальное происшествие в Преддверии Ада! Привратник отправлен в бессрочный принудительный отпуск! Купите газету! Купите газету! — доносился громкий голос, когда Сатина и Филипп следующей ночью шли по городу.

Они направлялись в школу. Филиппу не терпелось узнать про школьную жизнь в Преисподней, Сатина, напротив, была очень взволнована. Она переживала, что слишком отстала, а четвертные контрольные по «Сделкам с дьяволом» и «Способам искушений» были не за горами. Большую часть ночи она провела, уткнувшись в учебники.