Читать книгу "Война зомби - Александр Шакилов"

Бахир замешкался, но, получив прикладом по почкам, чуть ли не первым стянул с себя подсумки и ранец. Потом и Дан с Ашотом подоспели. Причем толстяка двинули в живот беспричинно, для профилактики, а Даниле разбили губу, надо понимать, в воспитательных целях. Он было рыпнулся дать сдачи, но старички проявили себя вполне умелыми рукопашниками, да и доставщика измотали события последних дней — его демарш завершился падением на колени, звоном в черепе и знатной шишкой на затылке.

Последней от груза избавилась Мариша. Ее, слава богу, не били.

— Здравствуйте! Мы к вам из Москвы. То есть мы сначала в Питере были, а потом в Архангельске, а потом сюда вот… Но сами мы харьковские! — Она попыталась наладить диалог, окончательно внеся смятение в уничтоженные маразмом мозги.

Встав с колен, Дан огляделся, жалея, что двустволкой арсенал местных не ограничивается. Кое-кто лапками в варежках держал ПМ, но «калаши» все равно преобладали. А от них бронежилет не спасет.

— Мы из Москвы, — повторила Мариша и замолчала.

Лучше бы она вообще не открывала рот. Последняя ее реплика просочилась-таки в старческие подкорки, неимоверно их возбудив. Бойцы предмогильного фронта пришли в движение, дружно — одновременно! — выкрикивая всякое, одно другого концептуальней.

— Чего тут шастают? Кто они такие? — надрывалась бабулька, кутавшаяся в кое-как сшитые меж собой шкурки росомахи.

— Они пришли, чтобы украсть нашу еду и выгнать нас из дома! — прошамкал беззубый дед, под распахнутой тужуркой которого виднелась тельняшка не столько полосатая, сколько дырявая и грязная. Спутанную бороду деда безжалостно трепал ветер.

— Кто они такие? — Бабулька-«росомаха» тряхнула сжатыми кулаками над своей непокрытой головой. — Давайте их убьем!

Ее предложение пришлось по нраву, сборище старпёров одобрительно загудело.

Лишь деда с двустволкой одолевали смутные сомнения:

— Зачем?

— Они пришли украсть нашу еду! — аргументировал задумку «росомахи» беззубый. — Не отдавайте им нашу еду! Я хочу есть! Дайте мне поесть!

— Хм… — задумался дед с двустволкой. — Хм…

А пока он размышлял над исконным вопросом «Быть или не быть?», приобретшим новое значение «Убить или не убить?», у Дана появилась поклонница среди местных.

— Ты похож на моего первого мужа… — Старая карга, лет, наверное, пятисот, приблизилась к доставщику, подняла трясущуюся руку и провела ладонью по его лицу. — Я очень любила первого мужа, он был такой затейник. — Карга — худая, почти лысая — зашлась в визгливом смехе, от которого Данилу передернуло.

Зато Ашот вовсю забавлялся:

— Придется тебе, братишка, исполнить супружеский долг. Ну ты и ловелас! Завидую!

— Заткнись, а? — приструнил его Бахир.

У стариков, конечно, маразм, они шамкают полнейшую чушь и сами не ведают, что творят. Но тем отчаяннее положение пленников — пользуясь логикой, убедить здесь кого-либо в своих добрых намерениях вряд ли получится.

Но Дан все же попытался:

— Мы у вас надолго не задержимся. Нам бы на платформу…

Его перебили:

— Слышите, они тут ненадолго! Украдут нашу еду, выгонят нас из нашего дома — и ходу отсюда, ходу! Гастролеры!

— Чего они тут шастают? Зачем им на платформу? Давайте их… — «Росомаха» неожиданно замолчала.

Вперед выступил довольно крепкий старичок, небольшого роста, но широкий в плечах, на которых ладно сидела потертая кожанка, да и волевое лицо старичка не оскорбляли признаки деградации — впрочем, это ничуть не помешало ему сказать следующее:

— Что это у нас тут за партсобрание? У нас что тут, демократия намечается? Может, еще проголосуем? Тайно? А бюллетени заполнять будем кровью трудового народа, да?!

Старичьё притихло. Бахир скривился — подобных речей он небось наслушался от и до в Ленинградской коммуне.

Меж тем бодрый товарищ в кожанке — судя по повадкам, бывший гэбэшник, особист — продолжал исторгать из себя надрывные речи:

— И вообще, мы — база подводных лодок или детский сад?! Мы — секретный объект, сюда нельзя кому ни попадя! Империалисты не дремлют! Везде шпионы!..

Его бред бесцеремонно прервал беззубый:

— Они пришли украсть нашу еду! Не отдавайте им нашу еду! Я хочу есть! Дайте мне поесть!

Вот тут-то бесстрашный дед с двустволкой наконец принял решение:

— В дом их. Там нужнее будут.

* * *

В доме — общаге с длинным коридором на первом этаже — было не то чтобы уютнее, чем снаружи, а все же ветер не беспокоил, не выдувал последнее тепло из-под насквозь промокших от мороси курток. Дану могло бы здесь даже понравиться, если б не устойчивый смрад немытых годами тел, недержания и прокисшей похлебки.

Как выяснилось, все нынешнее население Гремихи сосредоточилось в этом здании на первом этаже. Глядя на потолок, сплошь в потеках, на прелые матрасы, наваленные у стен, на стариков, сидящих и спящих вповалку на этих матрасах, Данила проникся безысходностью места, его абсолютной ненужностью. Даже жалко стало этих очень немолодых людей, брошенных всеми и вся. Как они жили здесь столько лет?

Как они вообще выжили?

Да, мужчины здесь сплошь военные. Да, женщины — офицерские жены, а не гламурные фифы. Но все-таки…

Жалость быстро сошла на нет, стоило Дану получить прикладом по пояснице. От боли он едва не потерял сознание. Аж в глазах дымка появилась… От запаха дыма запершило в горле. Так это не от боли мерещится, а взаправду! Мариша закашлялась. Пожар? Но почему тогда никто не порывается тушить возгорание?

Выводы потом, сначала надо хорошенько осмотреться.

И минуты не прошло, как Дан понял, в чем прикол. В комнатах, соседствующих с кухней — газовые печи поржавели, ими давно не пользовались, — снесли стены, чтобы сделать одно большое помещение. Наверное, для собраний под началом особиста — с этого психа станется регулярно проводить политинформацию. Вот в этот «красный уголок» и сопроводили пришлых, попутно бурча, что, мол, шастают тут всякие, нарушают, а у самих небось и документов нету. Завидев «варягов», безногий старик, сидящий прямо на полу, отставил аккордеон, пение смолкло.

— Здравствуйте. — Данила обратил внимание на огромную посудину, что висела над кострищем, выложенным из валунов прямо посреди «красного уголка». У этого очага был свален плавун, им здесь не только отапливали помещение, но и готовили на нем пищу. Вытяжку под это дело оборудовали примитивнейшую — пробили дыру в потолке, и, конечно, большая часть дыма клубилась в коридоре и в кухне.

Ответа на приветствие не последовало.

У огня дежурил особенный человек. На нем был драный засаленный халат — махровый, в вертикальную полоску, оранжевую и черную. На ногах он носил нечто вроде тапок, а точнее — обрезанные по щиколотки кирзачи. На черной с сединой голове красовалась тюбетейка, сатиновая, вышитая шелком, — солидная вещь. Человек в халате был единственным среди местных, у кого наблюдалось подобие лишнего веса. Причем подобие это выглядело отнюдь не благополучным, но болезненным.