Читать книгу "Дело серых зомби - Павел Марушкин"

– Но я должна… Эд… Я видела кое-что очень странное…

* * *

Круто задранный нос пиасса разрезал мелкую озерную волну. Я сидел на тюках, набитых чем-то мягким, и настороженно наблюдал за действиями матросов. В отличие от прошлого нашего плавания, Пат и Паташон выглядели хмурыми и неразговорчивыми. Похоже, у ребят случился временный напряг с тем зельем, которым они задуряли себе мозги, – а реальность, лишенная наркотического тумана, не внушала им оптимизма. Шкипер то и дело бросал короткие взгляды на высовывающуюся из-за отворота пиджака рукоять пистолета: я нарочно расстегнул все пуговицы и словно бы невзначай отогнул полу, чтобы оружие было видно. Взойдя на борт, я первым делом напомнил шкипу о нашем предыдущем путешествии и попенял на свое вынужденное купание – очень мягко, но так, чтобы до него дошло: повторить этот номер еще раз – себе дороже. Всю дорогу я зорко поглядывал по сторонам – но ни одной подозрительной лодки за нами не увязалось.

На этот раз высадка прошла как по маслу. Я шагнул с пристани на берег и двинулся по тропинке к «Спящим лилиям». На стук откликнулись почти сразу. Я шагнул в темноту. Спустя несколько секунд вспыхнул язычок голубоватого пламени. Местный колдун был столь же радушен и приветлив, как в прошлый мой визит.

– Ну? Хоть что-то вам удалось разузнать? – буркнул он, даже и не подумав ответить на мое приветствие.

Я разозлился. Пускай этот малый и помог мне в прошлой заварухе, но у него нет абсолютно никакого права на подобный тон!

– Возможно.

– Возможно? Что значит – возможно?! Вы узнали что-нибудь или нет?!

– Послушайте, любезный. Меня нанимали не вы, а… – тут я малость замялся, поскольку не знал, как зовут приходившего ко мне мертвеца. – А тот зомби. Вот с ним я и хочу поговорить.

Он едва не лопнул от злости.

– Поразительная наглость! Вы что же, считаете себя вправе нарушать покой мертвых, когда вам вздумается?!

– Я считаю себя вправе следовать предварительным договоренностям. Так вы проводите меня к нему или нет?

Кипя возмущением, колдун развернулся и двинулся прочь. Я счел это приглашением и последовал за ним.

Встреча состоялась там же, где и прошлый раз. Я отметил, что в окна вставлены новые стекла, а пол чисто выметен. Ну еще бы! Должно быть, скаредный колдунишка просеял тут каждую соринку, подбирая осевший твист. Я позволил себе циничную ухмылку.

Зомби неподвижно сидел за столом в дальнем конце зала. Дежавю… Надо сказать, меня ничуть не удивило бы, окажись, что он так и не двинулся с места за эти дни. Я уселся напротив, задумчиво глядя в неподвижные белесые глаза.

– Господин Монтескрипт. Вам удалось что-нибудь узнать?

– Разумеется. Иначе какой смысл был приходить? – я пожал плечами. – Кстати, как вас зовут? Я до сих пор этого не знаю.

– Мое имя больше не имеет значения, – прошептали мертвые губы.

– Но должен же я как-то вас называть!

– Называйте как хотите.

Ну ладно. Не хочет говорить, так и не надо. Я принялся излагать факты, начиная со своего посещения жилища Ипселла и далее – о корабле, встреченном нами в мятежной Стигии, о его странной команде и о еще более странном зомби-бойце. Историю, рассказанную мне Эллори, я решил пока придержать – она скорее относилась к делу, которое я вел для Грея, хотя и являлась звеном общей цепи. Но кое-что из ее рассказа нуждалось в уточнении, а сведующий в таких вещах фрог сидел напротив. Так что я решил немного схитрить. Вытащив из кармана обрывки матерчатых лент, я выложил их на стол.

– Я в курсе того, что зомби и колдуны обладают некими знаниями, недоступными прочим. Быть может, вы поясните мне… Когда шкипер сделал свое предложение предводителю бунтовщиков, а тот согласился, я был рядом с ними – буквально в паре шагов. Шкип тогда обернулся и сказал матросу: «Приведи куу». А потом появился тот, серый. Я хотел вас спросить: а кто, собственно, такие эти куу? Я раньше не слышал этого слова…

Маленькая невинная ложь. Зомби долго молчал. Я решил было, что не дождусь ответа, но потом напомнил себе, что у мертвых другое ощущение времени. Он просто обдумывал мои слова.

– Это легенда, господин Монтескрипт. Одна из легенд, имеющих отношение к Старой вере. Вам что-нибудь известно о ней?

– Ну, как… – я пожал плечами. – Я ведь родился здесь, в Амфитрите. И все сказки моего детства – они все оттуда. С другой стороны, мои родители никогда не относились к таким вещам серьезно, для них это было просто местной экзотикой…

Колдун гневно фыркнул. Я мельком глянул на него и ухмыльнулся. Похоже, парень пребывает в состоянии перманентного возмущения большую часть жизни. Или это его реакция персонально на меня? Еще бы, обидно слышать, что твоя религия является для кого-то объектом развлечения. Старая вера… Она действительно была весьма необычной, сотканной из тысячи притч, из сказаний о духах и призраках, о маленьких нищих, получивших в свои руки волшебные дары, о грозных демонах и героях, осмелившихся бросить им вызов… И при всем том она была достаточно мирской – блаженство, которое христианство сулило в качестве посмертного воздаяния, Старая вера декларировала как благополучие прижизненное. И то и другое, по большому счету, обман – но верующие, как водится, закрывают на это глаза. Что поделать, наверное, подобное качество свойственно любому народу. Большинство из нас не желают видеть правды, ведь обманываться так сладко – а прозрение, как правило, идет рука об руку с горечью и депрессией…

– В таком случае, вы наверняка слышали легенды о загробной жизни? – спросил зомби.

– Конечно. О князьях преисподней, о войнах меж ними, о том, как завоевать их благосклонность еще при жизни…

Думаю, где-то здесь и сокрыта причина столь ошеломительного успеха христианства. Идея рая явилась чем-то принципиально новым для фрогов. Старая вера никогда не обещала вечного блаженства, а посмертное существование в ее трактовке сильно смахивало на помесь древнегреческого Гадеса или скандинавского Хель с порядками эпохи феодальной раздробленности… Приправленные к тому же такими милыми деталями, как многочисленные демонические создания, готовые полакомиться душами усопших.

– Есть одна притча. Притча о жадном князе.

– Никогда не слыхал.

– Жадному князю всегда было мало тех душ, что он получал, – неожиданно встрял колдун. – И не хватало ему ни сил, ни храбрости, чтобы отвоевать их у других князей мира мертвых. Но как-то раз пришел к его замку, окруженному огненным рвом, одноногий калека-змеелов. Заметила его стража со стен и стала насмехаться, говоря: лучше бы тебе самому в огонь прыгнуть, чем быть заживо съеденному дикими тварями, ибо на одной ноге далеко не ускачешь. Тогда достал змеелов из-за пазухи костяную флейту, сделанную из собственной его берцовой кости, и заиграл мелодию. Расступилось пламя, и прошел калека по мосту, и постучал в ворота. И обещал он князю помощь в обмен на пристанище и покровительство. Темным своим чародейством срастил гость демонов – прислужников князя со змеями, и стали те похитителями душ, куу, и было по сотне гибких сильных рук у каждого. А волю одноногий колдун у них отнял, и слушались они лишь его костяной флейты. И были куу столь ловкими и непобедимыми, что похищали души, принадлежащие другим князьям, а те даже не ведали, что за напасть явилась в их владения. Все больше и больше душ становилось у жадного князя, силы его множились, а с ними росла и алчность. Одно лишь омрачало ему радость: только колдун умел наигрывать куу приказы на своей флейте. И повелел князь передать ему это искусство, и выучил его колдун хитрой мелодии. Но как только взял он в руки флейту и начал играть, набросились на него похитители душ и разорвали на куски. Схитрил одноногий чародей: то была другая мелодия. Не для того создал он куу, чтобы отдать их в чужие руки.