Читать книгу "Комната мертвых - Франк Тилье"

Неумолимый механизм снова заработал в его голове. Вперед, марш!

Нужно было расположить тела так, как он задумал, — это был ключевой момент его замысла. «У тебя в лице что-то есть от безжалостного убийцы», — иногда в шутку говорил его брат. Виго стер с лица Натали макияж ватным тампоном, пропитанным косметическим молочком, и выбросил тампон в мусорное ведро. Затем отнес Натали на кровать, раздел и натянул на нее пижаму. Вид ее обнаженного тела не вызвал у него ни малейшего желания. Разве кого-то может возбудить вид куска мяса, уже почти окоченевшего?

Ту же самую операцию он проделал и с Сильвеном: стянул с него ботинки, пуловер, рубашку, брюки и трусы. Затем придал обоим телам естественный вид — Натали положил на бок и слегка согнул ее ноги в коленях, а Сильвена уложил на спину. Потом укрыл обоих одеялом — пуховым саваном… Костлявая-с-косой уже откинула свой черный капюшон…

Снова крики. Ужасный громкий рев. Виго бросился к Элоизе, схватил ее и швырнул в кроватку, огороженную деревянными прутьями, едва удержавшись от того, чтобы не ударить ее головой о стену, словно ребенок, разозлившийся на свою игрушку.

— Заткнись!

Ты почти закончил работу… Не сломайся в последний момент… Смотри: на ней уже надета пижама! Удача все еще на твоей стороне… Пусть все и дальше идет как задумано…

Тяжелое дыхание. Струйки пота. А что, если телефон зазвонит? Или кто-то постучит в дверь? А если какой-то случайный прохожий видел, как он въезжал во двор?

Виго в последний раз обошел супружескую спальню, осматривая каждый уголок, пытаясь имитировать действия полицейских, когда они обнаружат тела. Он ничего не забыл? Семейная пара в пижамах, женщина без макияжа, одежда развешана на стульях…

Но эти вопли!..

Теперь — подвести последнюю, решительную черту. Задействовать ключевой элемент плана…

Угарный газ — невидимый, неощутимый, коварный… Совсем как рудничный газ, но исходящий из угольной печи.

Шесть тысяч жертв в год. Целые семьи. Четверо, пятеро, шестеро детей… Кошмар.

Виго приблизился к стальному монстру. Угольные брикеты горели совершенно бесшумно, поглощая пламя и отрыгивая раскаленную магму. Адская топка, готовая принять в себя новые проклятые души…

Чувствуя, как по лбу струится пот, Виго осторожно отклеил скотч с дымовой трубы — ровно настолько, чтобы обнажилась глубокая трещина.

Сами виноваты — нельзя пользоваться неисправной печью! Рано или поздно несчастье все равно бы произошло! Печную трубу не чинят с помощью скотча!

Виго пытался успокоить свою совесть. Да, трагедии подстерегают нас на каждом шагу. Он просто слегка изменил ход судьбы — как в тот раз, когда скатал бумажный шарик из обертки от круассанов, сидя на ступеньках здания на Главной площади…

Он продолжал медленно разматывать клейкую ленту, отчего трещина все больше обнажалась, похожая на адскую улыбку. Все выглядело натурально. Поломка парового котла произошла в неподходящий момент. Холодное время года заставило использовать угольную печь. Скотч, которым была заклеена трещина на трубе, отклеился от жара. На нем наверняка есть отпечатки пальцев Сильвена или Натали. Даже мать Натали предупреждала ее об опасности!

Газ без цвета и запаха начал распространяться в воздухе. Через несколько часов он заполнит все комнаты. Все будет кончено с первыми проблесками рассвета…

Крики ребенка в глубине дома стали еще громче.

Виго закрыл ладонями уши. Возле его губ появились мучительные складки. Сквозь заслонку из огнеупорного стекла он видел языки пламени, жадно трепещущие в ожидании притока воздуха. Готовые ускорить смертоносный процесс…

Это… это цена твоего выживания! У тебя не было выбора!

Больше не медля, Виго сполоснул на кухне два стакана из-под сока и поставил их в посудный шкаф. Потом прошелся влажной тряпкой по полу, в последний раз осмотрел все комнаты, стараясь не обращать внимания на разносящиеся по дому детские вопли. Его пошатывало. Он с трудом сдерживал рвотные позывы.

Только не ребенка, только не ребенка, только не ребенка…

Уйти оказалось труднее, чем он предполагал. Его не покидало ужасное ощущение, что он все же совершил ошибку. Он положил украденный ключ в ящичек, прикрепленный к стене возле двери, вышел за порог и своим дубликатом запер дверь снаружи.

Под колючими взглядами зимних звезд он сел в машину и скрылся среди промерзлых полей.

Прощай, друг…

Добравшись до дома, Виго без сил рухнул на диван и наконец-то дал волю слезам. Он просил прощения у божества, которое наверняка его слышало. Будучи атеистом, он молился лишь в тех случаях, если требовалось срочно что-то уладить. А сейчас это было нужно как никогда.

Сможет ли он когда-нибудь вернуть себе душевное спокойствие? Почему ему пришлось заплатить такую кровавую цену за свое право на счастье?

Близкий к нервному срыву, он переоделся, снова сел в машину и выехал на шоссе А-21, ведущее в никуда…

Завтра пожарные обнаружат три новые жертвы, отравившиеся угарным газом. Неисправная угольная печь и свидетельство матери Натали, скорее всего, позволят избежать судебного разбирательства.

На следующий после Рождества день Виго Новак стал законным наследником двух миллионов евро — ценой трех отнятых жизней, из которых одна принадлежала ребенку, недавно появившемуся на свет…

Глава 27

По обнаженному телу лихорадочно плясали тени. Игла нашла вену, проколола кожу и выпустила несколько миллилитров желтоватой жидкости в щупальца кровеносных сосудов.

Тилетамин. Яд, который погружал Зверюгу в нежные глубины бесконечного удовольствия, прогонял иллюзию холода и делал терпимыми все ужасы этого мира. Здесь, в искусственно созданной темноте, она наконец чувствовала себя хорошо, в полной безопасности, вдали от демонов, заполняющих пространство ее ежедневного существования. Когда настанет время, она позаботится об их маленьких хорошеньких мордашках… на свой лад.

Она нажала на кнопку магнитолы и усилила басы, чтобы еще утяжелить рев электрогитары. От резких взмахов головы масса густых черных волос переместилась вперед, и теперь они струились по плечам до самых кончиков грудей. Разгоряченная органическим теплом и воздействием наркотика, она выгнулась дугой и принялась совершать ритмичные движения бедрами — словно некое невидимое существо овладевало ею, сотрясало ее, поднимало ее над землей. Она выпила банку пива, прежде чем наконец издала прерывистый хриплый крик.

Сегодня вечером она вздымалась на волнах наслаждения, еще более острого, чем в предыдущие ночи. Этот гипнотический образ, это лицо, навеки врезавшееся в ее зрительную память, принимали все более безумные размеры. Эти светлые волосы, эти сапфировые глаза, словно обведенные тайной, волшебным образом совпадали с фотографией, которую она держала перед глазами, неустанно лаская.