Читать книгу "Полиция - Ю Несбе"

— Это третье убийство полицейского, — проговорил мужчина в гавайской рубашке, тяжело дыша, и Катрина заключила, что по физическим кондициям он уступает даже Бьёрну Хольму. — Вы нашли какие-нибудь следы?

Беата Лённ улыбнулась.

— Б-е-з к-о-м… — по буквам произнес Рогер Йендем, делая вид, что записывает ее ответ. — Мы поговорили с людьми. Собрали кое-какие факты. Хозяин бензоколонки рассказал, что Миттет заправлялся у него вчера вечером. Ему показалось, что Миттет был один. Значит ли…

— Без…

— …комментариев. Как вы думаете, начальник полиции прикажет вам с этого момента всегда ходить с заряженным служебным оружием?

Беата Лённ подняла бровь:

— Что ты имеешь в виду?

— Служебный пистолет в бардачке у Миттета, вообще-то. — Йендем наклонился и с подозрением оглядел остальных, пытаясь понять, действительно ли они не располагают этой базовой информацией. — Он не был заряжен, хотя рядом лежала целая коробка патронов. Если бы у него был заряженный пистолет, он мог бы спасти свою жизнь.

— Знаешь что, Йендем, — сказала Беата. — На самом деле можешь повторять мой первый ответ. И вообще-то, я бы предпочла, чтобы ты забыл о нашей маленькой встрече.

— Почему это?

Двигатель заработал с тихим урчанием.

— Хорошего дня, Йендем.

Беата начала закрывать окно, но недостаточно быстро, поэтому она услышала следующий вопрос:

— Вам не хватает сами знаете кого?

Хольм нажал на педаль газа.

Катрина увидела, как фигура Рогера Йендема уменьшается в зеркале заднего вида. Но она дождалась, когда они миновали Лиертоппен, и только потом произнесла вслух то, о чем все думали:

— Йендем прав.

— Да, — вздохнула Беата. — Но он больше недоступен, Катрина.

— Знаю, но мы же должны попытаться!

— Попытаться сделать что? — спросил Бьёрн Хольм. — Раскопать могилу человека, объявленного мертвым?

Катрина неотрывно смотрела в окно на монотонный лес, тянувшийся вдоль автострады. Она вспомнила, как однажды пролетала на вертолете над этими местами, над самым густонаселенным районом Норвегии, и как ее поразило, что даже здесь места настолько лесистые и безлюдные. Места, по которым не путешествуют люди. Места, где можно спрятаться. Что даже здесь дома подобны маленьким огонькам в ночи, а автострада — тонкой ленте в непроглядной тьме. Что невозможно видеть все. Что человек должен уметь чувствовать. Слушать. Знать.

Они почти доехали до Аскера, но все это время провели в такой тишине, что, когда Катрина наконец ответила, вопроса еще никто не забыл.

— Да, — произнесла она.

Глава 16

Катрина Братт шла по открытой площади перед «Шато-Нёф», штаб-квартирой Норвежского студенческого союза. Богатые праздники, крутые концерты, ожесточенные дискуссии. Она помнила, что Союз хотел создать себе именно такой имидж. И иногда ему это удавалось.

Студенческий дресс-код с тех пор, как она бывала здесь, изменился на удивление мало: футболки, длинные брюки, очки ботаников, старомодные куртки-дутики и «милитари». Уверенность в стиле одежды призвана закамуфлировать неуверенность, недостаток прилежания, свойственный умным лентяям, страх не состояться в социальном и профессиональном плане. Но эти студенты были рады, что не принадлежали к тем несчастным на другой стороне площади, к которым сейчас направлялась Катрина.

Некоторые из несчастных сейчас выходили ей навстречу из похожих на тюремные ворот, ведущих на территорию учебного заведения. Это были студенты в черной полицейской форме, всегда казавшейся немного великоватой, как бы плотно она ни сидела. Катрина с большого расстояния могла узнать первокурсников: они словно бы все время были заняты тем, что пытались удержаться в центре своего форменного костюма. Их фуражки были надвинуты на глаза так, что тень от козырьков закрывала лица почти полностью — то ли для того, чтобы скрыть неуверенность, напустив на себя суровость, то ли для того, чтобы не встречаться с немного презрительными или даже сочувственными взглядами студентов с другой стороны площади, настоящих студентов, свободных, самостоятельных, настроенных критически по отношению к системе, думающих, интеллектуальных. Студентов, которые зачесывали назад длинные сальные волосы, лежа на лестнице в лучах солнца; которые возвышались от своего падения, вдыхая дым того, что студенты Полицейской академии могли принять за косяк.

Потому что они действительно были молодежью, лучшими представителями общества, имевшими право на ошибки, теми, кому еще предстояло сделать свой выбор в жизни, а не теми, чей выбор был уже сделан.

Может быть, так думала только Катрина, когда училась здесь, и ей хотелось крикнуть им, что они ее совсем не знают, не знают, почему она решила стать полицейским и что она собирается сделать со своей жизнью.

Старый вахтер Каспер Касперсен все так же стоял в будке охранника у ворот, но если он и помнил студентку Катрину Братт, то ничем этого не выдал, внимательно изучил ее удостоверение и коротко кивнул. Она пошла по коридору к лекционному залу мимо двери кабинета, где было воссоздано место преступления. Там была выстроена квартира с легкими перегородками и галереей, откуда студенты могли наблюдать за работой друг друга по сбору улик, поиску следов, толкованию случившегося.

А вот и дверь в пропахший потом спортзал с валяющимися на полу матами, где студенты упражнялись в прекрасном искусстве укладывать людей на землю и заковывать в наручники. Катрина осторожно открыла ее и проскользнула в двери второй аудитории. Лекция была в самом разгаре, и Катрина пристроилась на свободное место в последнем ряду. Она уселась так тихо, что даже не привлекла внимания двух оживленно перешептывающихся девушек, сидевших впереди нее.

— Да не такая уж она хорошая. У нее в общежитии на стене висит его фотография.

— Правда висит?

— Я сама видела.

— О боже, он же старый. И страшный.

— Думаешь?

— Ты что, слепая? — Девушка кивнула в сторону доски, на которой преподаватель что-то писал, стоя спиной к аудитории.

— Мотив! — Преподаватель повернулся к ним и повторил слово, только что написанное на доске. — Рационально мыслящему и испытывающему обычные эмоции человеку убийство психологически стоит так дорого, что для совершения этого убийства ему необходим очень хороший мотив. А очень хорошие мотивы находятся обычно легче и быстрее, чем орудие убийства, свидетели и технические следы. И они, как правило, указывают прямо на потенциального преступника. Поэтому каждый следователь, расследующий убийство, должен начинать с вопроса «почему?».

Он сделал паузу и окинул взглядом аудиторию. Так поступает овчарка, охраняющая стадо, подумала Катрина.

Он поднял указательный палец:

— То есть, грубо говоря, найди мотив, и ты найдешь убийцу.