Читать книгу "Наживка для крокодила - Вячеслав Денисов"

Глава 19

Настя. Милая Настя…

Задыхаясь от желания и нетерпения, я искал губами ее горячие губы и чувствовал, как у меня начинала кружиться голова. Но это уже не от боли, а от счастья. Сладостное безумие… Я не знал, который час, не представлял, какое время суток. Потому что я ощущал ее рядом с собой, я упивался ею и я уходил в нее, как в вечность…

Сброшенное на пол одеяло, ее волосы, разметанные на моей груди, аромат ее тела да посветлевшее окно – вот то, что зримо осталось от этой ночи. Но я улыбался, сжимая в руке ее ладонь, и чувствовал, как улыбается, прижавшись к моему плечу, она. Это то, что останется с нами…

– Когда ты вернешься домой? – спрашивала она, с тоской глядя на мои неторопливые сборы.

Что я могу ей ответить на этот вечный женский вопрос? Только одно:

– Я люблю тебя.

Я хотел, чтобы она поняла – я вложил в эту фразу все. Радость, печаль от расставания, вину за то, что причиняю ей боль и обещание вернуться. Когда-нибудь закончится эта гонка. И когда я завершу свои дела, я смогу начать жизнь с чистого листа: научусь выносить по вечерам мусор и расстраиваться из-за холодного борща…

Улица встретила меня колючим ветром, который пробирался под все складки одежды. Вязаная шапочка для него – плохая преграда. Нужно было поскорее сесть в автобус и на полчаса расслабиться, вдыхая запах горячего мотора.

До остановки я не дошел. Не хватило всего каких-то пятидесяти метров. Мне, видимо, вообще не суждено было тогда попасть на автобусную остановку. Моя поездка в отдел не входила в планы тех, кто сидел в массивном джипе «Навигатор». Он плавно, но уверенно остановился прямо передо мной, перегораживая своим корпусом, похожим на дачный домик, белый свет.

Задняя дверь распахнулась, словно вход в избушку Бабы Яги, и оттуда, как мне показалось, потянуло еще большим холодом. В проеме показалось узкоглазое лицо:

– Садитесь, пожалуйста, Андрей Васильевич.

Ни намека на положительные эмоции. Со мной разговаривала статуя Будды. Вряд ли это просьба. Человека, которому преградили дорогу, уговаривать никто не станет. С другой стороны, им было хорошо известно, кто я и что у меня находится под мышкой «ПМ». Однако от этого планы «азиатов» не менялись. В тот момент ни Ванька, ни Верховцев при всей своей сообразительности не могли догадаться, в каком месте потерян мой след. Что было особенно тревожно.

Я наклонил голову и залез в салон. Никакого холода – домашнее тепло. В воздухе витал аромат автомобильной «вонючки». Кажется, сандал. Впрочем, чего можно ждать от корейцев? Конечно, от «корейцев», потому что я не убивал сыновей крестных отцов ни китайской триады, ни японской «якудзы».

В машине было трое. Меня везли за город по восточной дороге. Напрягая память, я стал вспоминать интересные объекты этого направления. Если мы движемся к брошенному заводу металлоизделий, то разговор будет очень короткий. И если мне суждено увидеть белый свет, то это произойдет только через несколько веков, при археологических раскопках. Какая-нибудь юная студентка поднимет мой отполированный проточной водой череп.

– Папа, – спросит она седовласого археолога, – а опера были?

– Нет, дочка, – ответит он, – это фантастика.

Да уж… Правда, в этом направлении есть еще и особняки крутых господ мира сего. Оставалось надеяться, что джип несется туда…

Ага! Добрая, славная ГИБДД! Инспектор был удивлен скоростью в сто шестьдесят километров. Но что это? Водитель вышел, поговорил пару минут, не вынимая рук из карманов, и молча залез обратно за руль. Инспектор огорченно отвернулся. Вот так. Что «водила» сказал гаишнику? «Позвони Табанцеву»! Даже денег не дал. Круто. Корейцы оседлали рядовой штат ГИБДД.

Все правильно. Мы въезжали в зеленые ворота, за которыми виднелась трехэтажная корейская «пагода» со вздернутыми вверх кончиками крыш.

Охрана – корейская, прислуга – корейская. Собаки – и те, наверное, привезены из Кореи. Я поднимался по витой лестнице на второй этаж. Сзади, словно привязанная, шагала пара мордоворотов. У больших двустворчатых дверей меня остановили, поставили лицом к стене и квалифицированно обшмонали. Изъяли, правда, лишь пистолет. Одернув куртку, я посмотрел на оставшегося охранника. Второй, очевидно, ушел объявлять о моем прибытии.

Спустя пару минут я оказался в огромном зале, обставленном настенными полотнами и вазами с чудной росписью. Я не большой «спец» в искусстве, но рискну предположить, что все эти излишества стоили фантастических денег. У квадратного окна виднелся огромный стол. За ним в гигантском кресле сидел очень маленький человек. От такого контраста он выглядел и смешно, и страшно одновременно. Судя по движению его руки, мне тоже полагалось присесть. Не желая выглядеть как школьник на экзамене, я спокойно опустился в другое кресло и выложил на столешницу пачку сигарет. Если кто-то здесь думает, что я обмочился от страха, то он ошибается.

– Здравствуйте, Андрей Васильевич.

Акцента нет. Корейцы – одна из тех национальностей, которые если начинают говорить по-русски, то практически сразу без акцента.

– Здравствуйте. К сожалению, не знаю, как вас зовут. Где у вас пепельница?

По законам азиатского гостеприимства для гостя найдут все. Хоть кальян. Но это для гостя. Если я здесь в другом качестве, пепельницы мне не видать.

Старичок что-то прокаркал в переговорное устройство на столе, и через десять секунд парень в застегнутом до горла френче принес пепельницу. Поклонившись, он поставил ее на стол. Как на видео! Не хватает только чемодана полного баксов?

– Мне очень жаль, что пришлось доставить вас в мой дом таким образом, но, судя по событиям последних дней, вам было бы просто некогда принять мое приглашение. Вы очень занятой человек, Андрей Васильевич. Ни минуты не сидите на месте. Кажется, вы даже по ночам не отдыхаете? Банки, перестрелки…

В моей голове, как у Кисы Воробьянинова, заработала вычислительная машина. Кто сдал? Или просто следили? О моем посещении банка этот старый хрен мог узнать лишь от начальника охраны. Вот тебе и сеть! Куда ни плюнь – везде стукач. Мне и в голову не приходило, что корейцы до такой степени могут быть информированы! Я просто об этом не знал! Вот тебе и опер…

– Господин Горский, меня зовут Мин. Я советник господина Юнга. После смерти господина Тена господин Юнг стал нашим хозяином и руководителем ряда фирм города. Он уполномочил меня для разговора с вами. Господин Юнг очень расстроен из-за сына…

– Я бы тоже был очень расстроен, если бы узнал, что мой сын шатается с кем попало по городу и принимает наркотики. – Я курил и мягко стряхивал пепел в морскую раковину, заменяющую пепельницу.

– Господин Юнг очень расстроен из-за смерти своего сына. Кажется, это именно вы причинили ему смерть?

Вкрадчивый, словно поступь лисы, голос. Азиатский такт и терпение…