Читать книгу "Патрульные апокалипсиса - Роберт Ладлэм"

— Склад «Авиньон», — ответил по-французски женский голос. — С кем вас соединить?

— Секция замороженных продуктов, пожалуйста. Мсье Жиру.

— Боюсь, его линия занята.

— Я подожду ровно тридцать секунд и, если линия не освободится, отменю разговор.

— Понятно... В этом нет необходимости, мсье, я соединю вас сейчас.

— Дрозд? — спросил мужской голос.

— Я сказал все как надо. Что, черт возьми, происходит? Почему вы не звоните?

—Потому что не о чем докладывать.

— Что за бред! Прошло более трех часов!

— Мы беспокоимся не меньше вашего, так что не повышайте на меня голос. Наш последний контакт состоялся час двенадцать минут назад; все шло по плану. Двое наших людей следовали за «рено», в котором находился Лэтем; за рулем сидела женщина. Последнее, что они сказали: «Все под контролем, задание скоро будет выполнено».

— И все? Часназад?

— Да.

— И больше ничего?

—Нет. Это была последняя связь с ними.

— Ладно, где они?

— Хотели бы и мы это знать.

— Куда они направлялись?

—На север от Парижа, без уточнения.

— Почему?

—При передаче на этой частоте это было бы глупо. Кроме того, эти двое — первоклассная команда, у них ни разу не случалось провала.

— А могут они сегодня потерпеть неудачу?

— Очень маловероятно.

— "Очень маловероятно" — ответ двусмысленный. Вы представляете себе серьезность этого задания?

— Все наши задания серьезны, иначе мы бы не получали их. Разрешите напомнить вам, что к нашей помощи прибегают как к последнему средству.

— Что мне сказать фон Шнабе?

— Ну, что мы. Дрозд, в данный момент можем ему сказать? — проговорил руководитель парижского отделения службы ликвидации, вешая трубку.

Прошло еще полчаса, и человек, называвший себя Дроздом, снова не выдержал. Он соединился с местом, находившимся в глубине лесов Ваклабрюка в Германии.

* * *

— Этого я не желаю слушать, — ледяным тоном произнес генерал Ульрих фон Шнабе. — Цели должны были быть ликвидированы при первом удобном случае. Я одобрил распоряжения доктора Крёгера, потому что вы, вы сами сказали ему, что трудностей не возникнет, ибо вам известен маршрут. Только на этом основании я разрешил вам обратиться к мейхельмёрден.

— Что я могу сказать, герр генерал? Никакой информации, связи нет. Ничего.

— Справьтесь у нашего человека в американском посольстве. Возможно, он что-то слышал.

— Я узнавал, майн герр, звонил из автоматов, конечно. Его последний перехват подтвердил, что брат Лэтема находится под охраной антинейцев.

— Этих подонков, которые любят черных и целуются с жидами. Место нахождения, конечно, неизвестно.

— Конечно.

— Оставайтесь в Париже. Поддерживайте связь со службой ликвидации и держите меня в курсе.

* * *

— Да вы просто рехнулись! — воскликнула Карин де Фрис. — Они видели вас, знают вас, вы не можете стать Гарри!

— Безусловно могу, если они меня больше не увидят, а они меня не увидят, — сказал Дру. — Я буду действовать in absentia[52], перебираясь из одного места в другое, поддерживая связь с вами и полковником, поскольку не рискую показаться в посольстве. Раз уж нам известно, что в посольство проникли шпионы, а мы узнали об этом в ту ночь, когда мой шофер оказался Маленьким Адольфом, — следовало бы выяснить, кто он такой.

— Но как?

— Железнодорожная ловушка.

— Что?

— Ну, вы же знаете, что среди железнодорожных вагонов с пассажирами есть один, в котором везут бешеных собак.

— Пожалуйста...

— Раза три-четыре я позвоню вам, назовусь Гарри, попрошу передать мне документы из досье моего умершего брата Дру и скажу, чтобы курьер Витковски такой-то встретился со мной в указанное время и в указанном месте — людном, конечно. Вы передадите мои просьбы, и я приду туда, но буду там, где меня не увидят. Если появится настоящий курьер — а я знаю их всех, — и без «хвоста», прекрасно. Я выброшу все, что вы пришлете. Затем, спустя некоторое время, я позвоню снова уже с другой просьбой и скажу, что это срочно: я, мол, кое-что узнал. Это будет означать, что вы должны повесить трубку и никому ничего не говорить.

— И если кто-то появится, вы поймете, что это нео, а мой телефон прослушивается изнутри, — перебила его Карин.

— Точно. Если обстоятельства сложатся благоприятно, возможно, я смогу захватить его и передать нашим дикарям.

— А если он придет не один?

— Я сказал «если».Я не собираюсь бросать вызов целой толпе со свастикой.

— Я нахожу вашу идею очень уязвимой, как вы любите выражаться. Почему Гарри Лэтем решил остаться здесь, в Париже?

— Потому что он -Гарри Лэтем. Цепкий, непреклонный в достижении своей цели, словом — Гарри. Прибавьте к этому тяжелое горе: ведь его младшего брата убили здесь, в Париже.

— Да, мотив убедительный, — согласилась де Фрис. — С вашей позиции... Но как вы сделаете это достоянием других? Это не просто!

— Рискованно, — нахмурившись, кивнул Дру. — Прежде всего потому, что Управление единодушно возопят: «грязная игра». Но если мы уже начнем действовать, то останавливать нас будет слишком поздно, и я полагаю, полковник что-нибудь разнюхает. Я встречаюсь с ним позже, в кафе на Монмартре.

— Вывстречаетесь с ним? А я? Кажемся, я все-таки участвую в этих планах.

— Вы ранены, леди. Я не могу просить вас...

— Вы и не просите, мсье! — воскликнула Карин. — Это я предлагаю вам. Жена Фредерика де Фриса идет с вами. Вы потеряли брата при ужасных обстоятельствах, Дру, а я — мужа... тоже при ужасных обстоятельствах. Вы не можете оттолкнуть меня.

Дверь хирургического кабинета открылась, и вошел проверенный посольством врач.

— У меня довольно приятные новости для вас, мадам, — по-французски сказал он, смущенно улыбаясь. — Я посмотрел последние операционные снимки: пройдя курс лечения, вы сможете владеть правой рукой по крайней мере процентов на восемьдесят. Однако вы лишитесь кончика среднего пальца. Конечно, можно будет поставить постоянный протез.

— Благодарю вас, доктор, это — небольшая потеря, спасибо вам. Я приду через пять дней, как вы сказали.

— Извините, мсье... ваше имя Лотам?

— Почти так.

— Вас просили позвонить, когда вам будет удобно, мсье С. в Вашингтон. Можете воспользоваться этим телефоном — оплата войдет в счет.