Читать книгу "Кровавая месса - Жюльетта Бенцони"

Оторвавшись от созерцания резеды, Жан поднял глаза и едва сдержал возглас удивления. Рядом с Понталеком стоял Луи Давид, художник, друг Тальма, который с недавних пор заседал в Комитете общественного спасения. Де Бац замер на месте и прислушался.

— Есть ли новости? — спросил Давид, обменявшись с маркизом приветствиями.

— Да, благодаря гражданину Лекарпантье, чья власть теперь простирается не только на Котантен, но и на Канкаль и Сен-Мало. Мы познакомились с ним совсем недавно — благодаря драме, которая стоила жизни моей супруге и едва не стоила жизни мне…

— Так что же произошло?

— Нас заманили в ловушку. Мы получили предупреждение, что один из кораблей, принадлежавших моей жене, собирается тайно покинуть порт и отправиться на остров Джерси в распоряжение принца Буйонского. Чтобы выяснить, кто нас предал, мы с женой ближе к ночи поднялись на борт. Мы взяли с собой всего трех слуг, чтобы сохранить происходящее в строжайшей тайне. Но нас уже ждали. Как только выяснилось, кто мы, корабль немедленно снялся с якоря. Очевидно, план заговорщиков состоял в том, чтобы завладеть всем флотом Лодрен. Для осуществления этого плана нас следовало уничтожить. Моей бедной Марии дали какое-то зелье и бросили в море. Ее тело нашли на следующее утро. Меня постигла бы та же участь, если бы не посланный провидением рыбак. Я уже распрощался с жизнью, когда он заметил меня в открытом море, вытащил на свою лодку и отвез на берег. Разумеется, вернувшись в Сен-Мало, я сразу же подал жалобу гражданину Лекарпантье…

— Я сожалею о смерти вашей супруги, но рад, что вы остались целы и невредимы. Что вы намерены теперь делать?

— Взять в свои руки дела усопшей гражданки Понталек и служить Республике. Она торговала с Испанией, но эта торговля теперь невозможна в связи с положении в Европе. Остаются грузоперевозки, которые, кстати, стали довольно опасными, и китобойный промысел. Два наших корабля ушли весной к Новой Земле, а два других находятся в распоряжении правительства. Очень надеюсь, что оно предложит мне какую-нибудь сделку.

— Я этим займусь. Но какие же новости вы привезли?

— Вы, очевидно, уже слышали о попытке похищения королевской семьи?

— Да, так называемый заговор, раскрытый башмачником Симоном. Этому человеку нужно меньше пить! Когда о заговоре зашла речь на заседании Комитета, Робеспьер лишь пожал плечами и посоветовал хранить молчание.

— Он был не прав. Заговор на самом деле существовал. Я знаю наверняка, что в ту ночь в Сент-Энога около Динара пришвартовалось рыболовецкое судно, чтобы отвезти на Джерси ублюдка, который называет себя Людовиком XVII.

— Ублюдка? — удивился Давид. — Откуда вы это взяли?

— Это реальность, мой дорогой. Никто в окружении покойного короля не сомневался, что «дофин» на самом деле сын Ферзена. Это было настолько очевидно, что граф Прованский потребовал от парламента признания детей Марии-Антуанетты незаконнорожденными.

— Я об этом не слышал. Правда, я никогда не посещал этих людей. Но вернемся к вашему рыболовецкому судну. Как вы об этом узнали?

— В такого рода делах всегда находятся охотники поболтать, особенно после хорошей попойки. Когда Лекарпантье услышал о моих приключениях, он провел очень строгое расследование. У него свои методы, чтобы разговорить мерзавцев. Некий Плеван, рыбак, ему рассказал все, что тот хотел узнать. Оставалось только отправить его на гильотину.

Спрятавшись за колонной, де Бац сжал кулаки и закрыл глаза. Ему было искренне жаль этого славного человека, в чьей честности он не сомневался. Плеван оказался слишком простым и доверчивым, чтобы сопротивляться изощренным приемам этих одержимых… Барон решил, что надо будет позаботиться о его вдове, если они и ее не убили, и мысленно возблагодарил господа за то, что он именно в этот день привел его на воды в Пасси и позволил услышать столь важный разговор.

Теперь Жан знал, что эта часть бретонского берега не годится для переправки людей на Джерси, и если он хочет вывезти маленького короля из Франции, то ему придется поискать другие пути.

Внезапно в павильоне эхом прозвучало его собственное имя, и это вернуло барона к разговору Давида и де Понталека. Впрочем, Жан нисколько не удивился: они вытянули из бедного Плевана все, что представлялось возможным.

— Вы знаете этого человека? — спросил художник.

— Баца? О, да! — В голосе маркиза послышалось отвращение. — Но познакомились мы при весьма неблагоприятных обстоятельствах. Этот бандит пытался меня убить! Впрочем, он прибегнул к узаконенному способу убийства — дворяне называют это позорное сведение счетов дуэлями. Де Бац в то время направлялся к герцогу Брауншвейгскому, я поехал следом, чтобы ему помешать… Поверьте, это не человек, а сущий дьявол! Вы можете не сомневаться — он еще попытается спасти австриячку от заслуженного возмездия. Да и может ли быть иначе? Ведь он был ее любовником!

— И он тоже? — удивленно спросил Давид.

— Простая вы душа! Уверяю вас, у нее их было множество. Я ее отлично знаю!

— Мне кажется, вы ее не слишком жалуете.

— Я ее ненавижу! И не могу понять, чего ждет Комитет общественного спасения, почему не отправляет ее к муженьку, который давно заждался в аду. Кончится тем, что Бацу удастся ее освободить!

— Нет, не беспокойтесь, мы за этим проследим. Пока жива эта Мессалина, Республика в опасности. Видите ли, я ее тоже ненавижу и с нетерпением жду того дня, когда она поднимется по ступеням эшафота. Надеюсь, что и де Бац очень скоро предстанет перед судом… Кстати, почему бы вам самому не отправиться вместе со мной в Комитет и не заявить лично о том, что сказал Лекарпантье?

— Потому что он этого не хочет. Лекарпантье предпочитает, чтобы я оставался мирным судовладельцем, который служит Республике. Он говорит, что чем меньше обо мне будут знать, тем полезнее я буду для него. Вот почему Лекарпантье велел Мне обратиться к вам, как к человеку скрытному и не такому заметному, как остальные члены Комитета. Вы умеете молчать и знаете людей. Так подумайте же над моими словами. Де Баца и бывшую королеву необходимо как можно скорее отправить на эшафот — всем нам станет намного спокойнее. А теперь мне пора возвращаться.

— Вы едете в Бретань?

— Сегодня вечером или завтра утром. Я там буду ждать от вас новостей. Должен сказать, что есть спектакли, которые мне не хотелось бы пропустить…

— Вы их не пропустите. Спасибо за то, что вы исполнили свой гражданский долг. Мы сумеем вознаградить вас.

Понталек ушел первым. Давид постоял еще немного, опершись на колонну и теребя в пальцах веточку резеды, которую он вынул из петлицы. Де Бац воспользовался этим, чтобы выбраться из своего укрытия и отправиться на поиски Лали.

Подойдя к ней, барон заметил, что женщина явно не страдает от одиночества. Сидя на каменной скамье, Лали пристально что-то рассматривала, и когда де Бац остановился перед ней, закрывая обзор, она нетерпеливым жестом попросила его отодвинуться.