Читать книгу "Подводная агентура - Сергей Зверев"

– Америкосы, – пожал плечами Рыськин. – Тут ясно и без радио с телевидением. Работает их резидентура, располагающая финансовыми возможностями и имеющая влияние и возможность вербовать криминального толка ребят. И, главное, полиции не боится. Интересно, а где наша резидентура? Почему нам никто так активно не помогает? Кинули боевых пловцов в… – Рыськин осмотрелся по сторонам, смерил взглядом пальмы и продолжил, – в джунгли. Нет чтобы явочку дать, денег да жратвы в дорогу подкинуть. Такое ощущение, что за спиной не целое государство, а так, подпольный трест.

– Спокойно, ребята, – нахмурился Андрей. – Я с Ломашевским на эту тему говорил, и он мне популярно объяснил, что уровень секретности операции такой, что нельзя привлекать к ней дополнительного внимания. Может быть утечка информации, могут их аналитики прочухать, что у нас массовая агентурная разработка проходит. А помощь в критической ситуации нам будет, это обещано. Теперь уже обещано конкретно другими ведомствами.

– Ну, понятно, – не очень весело подытожил Рыськин. – Тогда давай дальше думать. Значит, ты считаешь, что она прямиком к морю не пойдет?

– Она пойдет в Южный Судан, – ответил Андрей, и ему очень захотелось, чтобы его голос прозвучал с максимальной уверенностью. Надо с Поло поговорить, сможет ли он организовать нам тихий переход с помощью местных.

Южный Судан. Штат Джонглей, район поселка Ликуанголе

Вертолет на небольшой скорости шел почти над самыми джунглями. Даже не будучи специалистом, можно было предположить, что эта машина с эмблемой МООНЮС[14]кружит над кронами в поисках чего-то. Неожиданно под зелеными кронами что-то вспыхнуло огнем, и в небо устремилась дымная полоса. Ракета, выпущенная из переносного зенитного комплекса, взорвалась, мгновенно разодрав брюхо вертолета огненной вспышкой. Обломки вертолета с еще вращающимся винтом рухнули в джунгли, и тут же в разные стороны взлетели мириады птиц. Столб дыма поднялся над зеленым царством и стал плавно изгибаться, как будто кланяясь погибшим пилотам. На одном из обломков борта хорошо были видны остатки надписи «Ми-8» и «Нижневартовскавиа».

Группа спецназовцев во главе с капитаном третьего ранга Истоминым находилась в трех десятках километров от места крушения. Узнали они о происшествии только спустя два дня. После благополучного перехода границы и сложного маршрута через джунгли группа остановилась на берегу одного из притоков Нила, которых тут было множество, стекавших со склонов Эфиопского нагорья. Сейчас бойцы были экипированы вполне сносно и имели почти все необходимое для поисковой экспедиции.

После происшествия на горной дороге на западе Эфиопии и доклада Истомина Ломашевскому многое изменилось. Видимо, теперь еще кто-то убедился, что морские спецназовцы в состоянии выполнить задание, и не смотрели на эту операцию как на попытку сделать хоть что-то и сделать силами боевых пловцов, если под рукой не оказалось чего-нибудь посерьезнее.

Через два часа Ломашевский связался с Андреем и сообщил, что принято решение в смежном ведомстве оказать группе фактическую помощь. Еще через шесть часов в кемпинге для спецназовцев была оставлена большая дорожная сумка со спецснаряжением, приборами и, самое главное, деньгами. Там были и доллары, и пачка купюр по 50 и 100 эфиопских быр с изображением пашущего крестьянина, и южносуданские фунты.

Андрей смотрел на своих бойцов и с удовольствием отмечал произошедшую в них перемену. Совсем недавно они, да и он сам, ощущали себя пасынками, а теперь в них поверили. Причем не свои поверили, не разведка флота, не командование ГРУ в Генштабе, а, видимо, Служба внешней разведки. И кто-то из их оперативников собрал эту «посылку» и доставил анонимно группе. Имея солидный денежный запас, можно было спокойно организовать переход. За доллары несложно найти толкового и надежного проводника в любой точке мира, особенно неустроенного и бедного мира.

Группа расположилась на травянистом открытом пространстве метрах в пяти от реки. Последний переход по болотистому пространству дался тяжело. Особенно молодому эфиопу. Поло валялся сейчас буквально без ног. И это несмотря на то, что группа двое суток шла на стимуляторах почти без еды и сна. Ломашевский разрешил пообещать проводнику пять тысяч долларов в конце операции, если он и впредь возьмется оказывать активную помощь. Поло согласился с огромным энтузиазмом, но сейчас его силы были практически на нуле.

Спецназовцы наконец развели костер и занялись приготовлением горячей пищи. Андрей подсел к эфиопу и стал сверять показания навигатора с тем, что имелось на крупномасштабной карте на экране ноутбука. Карта была прислана из Москвы.

– Ну, как ты? Живой? – для порядка спросил Андрей.

– Ничего, я справлюсь, – пообещал Поло. – В жизни мне уже приходилось так же тяжело. Но сейчас мне нужны деньги.

– Ты из-за денег нам помогаешь?

– Нет, просто я хочу быть таким же, как вы, – заявил Поло, приподнявшись на локте. – Сильным, уверенным в себе, чтобы все меня боялись и уважали.

– Тебе хочется, чтобы тебя боялись? – удивился Андрей. – Тогда тебе надо стать бандитом. А если хочешь, чтобы уважали за силу, за ум, тогда тебе надо стать сильным и умным. И деньги тут ни при чем. Кстати, у тебя хорошие задатки: ты знаешь много языков и различных местных наречий, ты ловок, сообразителен.

И тут на глаза Андрею попались строки в подборке информации по Южному Судану, что прислали из Москвы. Речь шла о сбитом российском вертолете над территорией Южного Судана. Якобы сбит он по ошибке правительственными войсками. Власти Судана обещали провести расследование и разобраться в инциденте. А заодно и выражали соболезнование семьям погибших русских летчиков.

Но потом он обратил внимание на более позднее сообщение, в котором уже говорилось, что вертолет «Ми-8» авиакомпании «Нижневартовскавиа», который работал по контракту с МООНЮС, был сбит повстанцами. И это не просто случайная информация из случайного источника. Это было сказано на пресс-конференции в Москве послом Южного Судана господином Шол Дэнг Алаком.

Дальше вообще непонятно. Оказывается, власти сетуют на то, что миссия ООН не предупреждала власти страны о полете российского вертолета. А генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун по этому поводу отмолчался. Правда, принимая 8 июля прошлого года резолюцию Совета Безопасности по Южному Судану, он продолжал настаивать, что ситуация в стране продолжает представлять угрозу международному миру и безопасности в регионе.

– Ребята! – позвал Андрей своих бойцов. – Смотрите, тут сообщение о сбитом нашем вертолете. И, кстати, нам это сообщение сбросили из Москвы с другой информацией и аналитикой.

– Наш? – удивился Рыськин. – Ну-ка, что за история и что тут делает наш вертолет?

Андрей пересказал текст сообщения и реакцию лидеров. Потом поинтересовался: