Читать книгу "Империя Волков - Жан-Кристоф Гранже"

– Никогда меня так не называй.

Старый сыщик поднял вверх руки, как будто Поль наставил на него оружие. В его взгляде была насмешка. Поль почувствовал непреодолимое желание стереть ухмылку с лица Шиффера, но тут за их спинами раздался голос:

– Чем могу быть полезен, господа?

Коренастый человек в безупречном голубом халате шел к ним, слащаво улыбаясь в усы.

– Господин Инспектор? – произнес он удивленно. – Как давно мы не имели удовольствия видеть вас!

Шиффер расхохотался. Музыка стихла. Машины остановились. Вокруг них воцарилась мертвая тишина.

– Ты больше не называешь меня Шиффером? И не обращаешься на "ты"?

Вместо ответа хозяин мастерской бросил недоверчивый взгляд на Поля.

– Поль Нерто, – произнес сыщик. – Капитан из Первого отдела Управления уголовной полиции.

Мой начальник, но в первую очередь – друг. – Он похлопал Поля по спине. – Говорить при нем – все равно что говорить при мне.

Подойдя к турку, он обнял его за плечи. Спектакль следовало сыграть по всем правилам.

– Ахмед Золтаной, – сказал он, обращаясь к Полю, – лучший хозяин мастерской Маленькой Турции. Такой же жесткий, как его накрахмаленный халат, но в глубине души неплохой парень. Здесь его называют Таноем.

Турок поклонился. Глаза из-под угольно-черных бровей цепко смотрели на Поля: друг или враг? Наконец он повернулся к Шифферу и произнес угодливым тоном:

– Мне говорили, что вы ушли в отставку.

– Форс-мажорные обстоятельства. Кого зовут в случае несчастья? Тонтона Шиффера.

– Что за срочность, господин Инспектор?

Шиффер смахнул с раскроечного стола лоскутки и выложил фотографию Рукье Таньоль.

– Знаешь ее?

Турок наклонился к снимку: руки он держал в карманах, выставив наружу только указательные пальцы на манер револьверных курков. Он казался совершенно спокойным под защитой накрахмаленных складок своего халата.

– Никогда не видел.

Шиффер перевернул снимок. Внизу, на белой полосе окантовки, фломастером было написано имя жертвы и адрес мастерских Сюрелик.

– Мариус согласился сотрудничать. Поверь, все вы этим кончите.

Турок переменился в лице, неохотно взял со стола фотографию, надел очки и вгляделся.

– Да, пожалуй, она мне кого-то напоминает.

– Гораздо больше чем напоминает! Эта женщина работала здесь с августа две тысячи первого года. Так?

Таной осторожно вернул фотографию на место.

– Да.

– Какую работу она выполняла?

– Швеи-мотористки.

– Внизу?

Хозяин мастерской непонимающе вздернул брови и убрал очки в очешник. Рабочие за их спинами снова занялись делом. Казалось, они поняли, что полицейские пришли не из-за них и проблемы на сей раз только у хозяина.

– Внизу? – переспросил он.

– В твоих подвалах, – разозлился Шиффер. – Проснись, Таной! Иначе я и правда потеряю терпение.

Турок слегка покачивался на каблуках. Несмотря на преклонный возраст, больше всего он сейчас напоминал нашкодившего школьника.

– Ну да... Она работала в нижних мастерских.

– Откуда она была родом, из Газиантепа?

– Не из самого Газиантепа, из деревни по соседству. Она говорила на южном диалекте.

– У кого ее паспорт?

– Нет никакого паспорта.

Шиффер вздохнул – со стороны могло показаться, что он смирился с этой новой ложью.

– Расскажи мне о ее исчезновении.

– Рассказывать нечего. Девушка ушла из мастерской в четверг утром. Домой она не вернулась.

– В четверг утром?

– Да, в шесть часов. Она работала по ночам.

Полицейские переглянулись. Женщина действительно возвращалась с работы, когда ее схватили, вот только случилось это на рассвете. Они вычислили точно все, кроме времени.

– Говоришь, домой она так и не пришла, – продолжил допрос Шиффер. – Кто тебе это сказал?

– Ее жених.

– Они возвращались не вместе?

– Он работал в дневную смену.

– Где его можно найти?

– Нигде. Он вернулся на родину.

Таной отвечал на все вопросы коротко и резко.

– Парень не пытался забрать тело?

– У него не было документов. Он не говорил ни слова по-французски. И он просто сбежал, унеся с собой свою тоску. Такова судьба турка. Жребий изгнанника.

– Обойдемся без соплей. Где другие коллеги девушки?

– Какие коллеги?

– А те, что возвращались вместе с ней. Я хочу их допросить.

– Это невозможно. Все уехали. Испарились.

– Почему?

– Боятся.

– Убийцы?

– Вас. Полиции. Никто не хочет быть замешанным в этом деле.

Цифер остановился перед турком, заложив руки за спину.

– Я думаю, тебе известно гораздо больше, чем ты нам говоришь, толстяк. Поэтому мы сейчас спустимся вместе в твои подвалы. Возможно, это тебя вдохновит.

Турок не шевельнулся. Стрекотали швейные машинки. Под стальной крышей звучала музыка. Поколебавшись несколько мгновений, Таной направился к железной лестнице под одним из проходов.

Полицейские пошли следом. Спустившись, они попали в полутемный коридор, прошли мимо металлической двери и свернули в другой коридор с глинобитным полом. Чтобы идти дальше, им пришлось пригнуться. Помещение освещали свисавшие с потолка голые лампочки. По обе стороны коридора тянулись дощатые двери с написанными мелом номерами. Из глубины этого чрева доносился гул.

На очередном повороте их проводник остановился и достал из-за старого пружинного матраса железную палку. Продвигаясь вперед медленными осторожными шагами, он стучал по змеившимся по потолку трубам. Коридор наполнился металлическим гудением.

Внезапно появились невидимые враги: на стальной балке над их головами было полно крыс. Поль вспомнил слова судебного медика: "Со второй дело обстоит иначе. Думаю, он использовал что-то... живое".

Хозяин мастерской выругался по-турецки и снова изо всех сил долбанул по потолку: грызуны исчезли.

Коридор вибрировал, двери дрожали на петлях. Наконец Таной остановился перед № 34.

Толкнув плечом, он не без труда открыл дверь, раздалось гудение, и в помещении зажегся свет: перед ними был верхний цех в миниатюре. Человек тридцать женщин сидели перед работающими швейными машинками, составляя с ними единое целое. Склонив головы под мерцающими лампами дневного света, женщины подводили куски кроя под иглу, не обращая ни малейшего внимания на посетителей.